Книга Жизнь и Учение Шри Трайланга Свами - Шив Шанкар Трипати
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нарсингх Дхар был так счастлив, увидев лицо своего новорожденного сына, что бросился раздавать деньги беднякам. После проведения множества традиционных обрядов, он назвал сына Трайлангом Дхаром. Трайланга рос смышленым и тихим ребенком и обладал прекрасной памятью. Чтото услышав, он запоминал это навсегда. С возрастом он стал с сочувствием относиться к чужому несчастью. Он часто медитировал, удаляясь от людей.
Через некоторое время вторая жена Нарсингха Дхара то же родила ему сына, которого назвали Шри Дхаром.
С юношеского возраста Трайланга становился всё более молчаливым и задумчивым. Отца начало беспокоить состояние сына, и он предложил ему жениться. Но Трайланга не соглашался на женитьбу. Однажды, после долгих уговоров отца, он сказал ему: «Если эта мимолетная и быстротечная жизнь столь нестабильна, какой смысл отдаваться иллюзиям? Нужно искать вечное и бессмертное, и я буду искать Его». Не в силах разубедить сына, Нарсингх Дхар пришел в отчаяние. Видайвати, его первая жена и мать Трайланга, была очень мудрой и набожной женщиной. Вся родня была очарована её простотой, добротой и обходительностью. У них не было недостатка в прислуге, но она сама выполняла все домашние работы. Она никогда не повышала на слуг голос и любила их как своих детей, а они относились к ней как к матери. Видайвати совершала религиозные обряды, не отрываясь от домашних дел. Её первой обязанностью было служение мужу. В её сердце жила луна и казалось, что от её тела исходит лунный свет. Перед поклонением Шиве Видайвати не пила даже воду. Когда она складывала руки в молитве и повторяла гимны, её охватывал такой религиозный подъем, что её глаза наполнялись слезами, а лицо становилось ещё прекраснее. Когда она, воплощение простоты и набожности, предавалась молитве, от неё исходило божественное сияние, освещающее весь дом. Когда она находилась в состоянии медитации, к ней не решался приблизиться никто кроме Трайланга. Она была богиней в своей красоте, чистоте, добродетели и преданности мужу. С самого начала Видайвати обратила внимание на особенности характера сына. Наблюдая за его поведением, она начала догадываться, что Трайланг встанет на путь религии. Она знала, что он не хотел верить в иллюзию о недолговечности мира, и совсем не расстроилась и не выразила ни малейшего удивления или недовольства, когда Трайланга отказался жениться. Однажды, пытаясь утешить отца Трайланга, она сказала ему: «Почему ты так разочарован и расстроен тем, что Трайланга не хочет жениться? В чем настоящая цель брака? Если цель брака в том, чтобы сохранить род, то мы ее достигнем, женив Шри. Если Трайланга не желает жениться, разве он обретет счастье в навязанном ему браке? Никогда. Напротив, его состояние станет еще более плачевным. А если он преуспеет на пути, о котором мечтает, он станет гордостью не только нашего рода, но и всей Индии. Разве это менее почетно для родителей? Мы не должны чинить ему препятствия, а обязаны помочь ему преуспеть в его начинаниях». Мудрая женщина сумела убедить мужа в том, что он не должен оплакивать судьбу Трайланга, и Нарсингх Дхар даже начал гордиться тем, что является отцом такого добродетельного сына. Спустя некоторое время Нарсингх, по просьбе второй жены, организовал женитьбу Шри Дхара, что крайне обрадовало Вадайвати и Трайланга.
С возрастом Трайланга Дхар начал все сильнее уходить в религию. Он чувствовал высшее присутствие в своем сердце. Ему не хотелось есть, пить, спать и учиться. Когда мать заметила его мучения, она начала обучать Трайланга сама. Трайлангу казалось, что он на небесах. Учение его матери было для него сладким нектаром. Внимания ей, он испытывал невыразимое счастье. Ему казалось, что его сердце залил божественный свет, рассеяв облако тревоги. И чем дальше он продвигался по пути материнского учения, тем легче становилось у него на сердце. В то же время его духовное состояние становилось более возвышенным. Постепенно сердце Трайланга начало наполняться любовью и преданностью Богу.
Но эти счастливые дни омрачила тень горя, когда заболел отец Нарсингх. Его лечили всеми возможными средствами, но ему становилось все хуже и хуже. Какие бы усилия ни прилагали его близкие, все было бесполезно. После обеда, на пятый день болезни, Нарсингх, оплакиваемый женами и сыновьями, перешел в мир иной. Ему было 40 лет. Стар и млад, мужчины и женщины, были преисполнены горем. Верная Вадайвати сама как будто умерла, простившись с мужем. После этого дня все её помысли были лишь только о Боге.
После смерти отца Трайланга вместе с матерью погрузился в размышления о Боге. Двенадцать лет спустя божественная Видайвати тоже покинула этот мир. После смерти матери Трайлангу казалось, что он летит в пустоте и Земля вертится перед его глазами. Мир казался ему ядовитым. Его душа начала витать в небесах. Место кремации его матери представлялось ему прекрасной святыней. С того дня Трайланга, богатый наследник Нарсингха, поселился на земле крематория. Он посыпал голову пеплом и отказался общаться с внешним миром. Шри, его сводный брат, тяжело переживая поведение брата, тщетно просил того вернуться домой. Не добившись успеха, Шри собрал всю семью, соседей и пошел с ними к Трайлангу с просьбой вернуться домой и стать преемником их отца. Но разве может человек довольствоваться богатством, если его сердце жаждет познать лотос Божьей любви, если для него нет высшего блаженства, чем медитация и поклонение Всевышнему? Разве может он стремиться к вещественным ценностям? Мирские утехи не могли его отвлечь. Он простился с родными и соседями, попросив их за него не беспокоиться, а младшему брату сказал следующее: «Брат, почему ты так обеспокоен? Иди домой и наслаждайся наследством. Мне не нужны деньги и имущество. Я не вернусь домой, я не хочу жить в этом порочном мире. Этот иллюзорный мир представляется мне преисполненным муками. Мое эфемерное тело не станет обитать в этом тленом мире, я буду искать убежище у Его ног. Он вечный и нетленный, счастье, не знающее начала и конца. Познав Его, человек не может желать ничего иного. Рядом с Ним нет места тревоге. Не уговаривай меня вернуться домой».
Как Шри ни старался,
