Книга Антидемон. Книга 4 - Серж Винтеркей

вот это уже решительный шаг. Такие предатели, как Джавак, помогали армагам лучше понимать людскую натуру и, следовательно, более эффективно порабощать человечество. Поразительно, конечно, как рубщик мяса смог быть полезен им в таком качестве, но, видимо, у него хорошо получилось, раз они так его ценили.

Тряхнул головой, отвлекаясь от размышлений: я был в опасной ситуации, в доме с открытой дверью, над свежим трупом — не время для раздумий. Прежде всего подошел к двери, прислушался. Тишина. Похоже, мне повезло, что дом расположен между конюшней и гостиницей — в них никому нет дела до того, что происходит по соседству. Конюх занят лошадьми, да и они все время шумят, персонал в гостинице — клиентами. То ли дело обычные дома, в которых у окна может в любое время дня и ночи сидеть и скучать кто-нибудь любопытный!

Аккуратно прикрыл дверь, нечего привлекать внимание прохожих к дому, если они появятся. Теперь мне нужно было сделать что-то, что пошлет расследование убийства по ложному следу. Вряд ли оно будет особенно тщательным, но все же нечего надеяться на это. Из кармана я достал женские трусы солидного размера, купленные вчера в лавке со старой одеждой. Вот уж где моя маска пригодилась — наверняка продавец посчитал меня извращенцем! Вытащил кинжал из раны, затем положил эти старые трусы в район паха, и что есть силы вонзил кинжал — он пробил трусы, тело и вонзился глубоко в деревянный пол.

Пусть все выглядит как картина мести со стороны кого-то, с кем убитый не поделил женщину. Солидную такую женщину, килограммов на сто. Пусть следователь рассматривает разные варианты — и загадочного соперника в любви, и ревнивого мужа. Все это будет очень далеко от меня, что мне и нужно.

От Джавака мне было нужно еще кое-что, раз уж я оказался со свежим трупом в одном тихом доме, в который никто не должен прийти, судя по тому, что я увидел в окно. Уж больно уютно сидел он за столом, уставленным едой и бутылками, причем от него несло спиртным. Ждал бы кого, спиртное не открывал бы, наверное.

На нем я хотел попрактиковаться в некромантии. Меня мучило любопытство — успел ли он в этом возрасте уже пойти по скользкому пути, или все еще вел нормальный образ жизни.

Сконцентрировался, скастовал первое заклинание, собирающее сознание в умершем теле в один локус, а затем скастовал второе, заставив выползти его из тела в форме призрака, способного говорить. Призрак выглядел как убитый, когда открыл мне дверь, только был полностью прозрачным.

— Говори мне, убивал ли ты людей за свою жизнь! — велел я ему.

Если не знать точно, что делаешь, и использовать заклинания из раздела некромантии без нужного опыта, то вот такие эксперименты могут закончиться очень плохо. Да вот даже простой пример — скастуй я два использованных заклинания в другом порядке, сейчас тут произошла бы крайне неприятная вещь. Призрак восстал бы в неполном виде, и его переполняла бы ярость из-за этого, а разум бы практически его покинул. Это была бы сумасшедшая машина для убийств, причем она жаждала бы найти себе новое тело — так уж заложено в природе призраков. Скорее всего, он набросился бы на меня и попытался занять мое тело, сделав из меня одержимого. Если бы это получилось, то дальше я бы выскочил из этого дома и помчался бы убивать первых встреченных на улице людей — причем ногтями и зубами. Хотя со мной бы у него ничего не вышло, конечно — знаю я несколько заклинаний, которые позволяют эффективно сражаться даже с безумными призраками.

Но я сделал все правильно — собирая сознание в локус, мы сохраняем его в целости, включая разум, и у призрака нет оснований для того, чтобы впасть в бешенство. Раз разум присутствует, и дух спокоен, второе заклинание без проблем накладывает на него путы подчинения некроманту, то есть мне в данной роли. Теперь он будет смирный и послушный.

— Убивал, трижды! — послушно ответил призрак.

— Расскажи, как и кого! — велел я.

— Первым я убил Жерка, моего друга — родители подарили ему серебряную монету на день рождения, а он не захотел меня угостить булочкой. Отнял монету и скинул его головой вниз в колодец. Потом убил девку — она была продажной, я позвал ее в дом, она потребовала денег за услуги, а у меня тогда не было. Связал, сделал свое дело и задушил, чтобы она не привела потом своего сутенера на разборки. Тело выкинул на пустыре, на свалке, отвез в тележке днем, засыпав протухшими отбросами из мясной лавки, чтобы не нашлось любопытных стражников порыться в тележке. В следующий раз я убил ради денег, это была…

— Достаточно! — прервал я его, убедившись, что совесть меня не должна мучить вот совсем. Нормальные люди к демонам на службу не попадают, все равно успевают замараться и до этого.

— Есть ли в доме деньги, ценные вещи? — задал следующий вопрос. Было очень противно даже спрашивать об этом, все, связанное с Джаваком, вызывало у меня отвращение. Но я себя заставил поступить разумно — пусть деньги, забранные у этого мерзавца, послужат борьбе с армагами, моей главной цели.

— В подвале, на второй полке, стоит горшок с золотом и серебром, на нем надпись — масло.

— Лети вверх, пока не испаришься под лучами солнца! — приказал я и скастовал еще одно заклинание, которое сделает призрака уязвимым к солнечным лучам. Ночь, конечно, лететь ему вверх придется долго и далеко, но этот способ утилизации призраков работал безупречно, ни один никогда не возвращался.

Наблюдая, как призрак испаряется сквозь перекрытие, вспомнил, что забыл спросить, где подвал. Но останавливать его не стал — нечего отдавать призракам противоречивые приказы, может плохо закончиться. Велел ему лететь к солнцу — вот пусть этим и занимается!

Вход в подвал нашел быстро и просто — люк был «спрятан» под ковром. Интересно, кто-нибудь в этом городе вообще думал над тем, чтобы попытаться замаскировать подвал более оригинальным образом? Под кадкой с цветком хотя бы? Аккуратно спустился по массивной лестнице вниз, нашел нужный горшок. Открыв, обнаружил в нем примерно четыре сотни золотых и серебряных монет, пересыпал их в пустые кошели, прихваченные на такой случай. Несколько золотых и серебряных монет оставил на столе — пусть следователь укрепится в идее, что это была месть на почве ревности, раз серьезная сумма валяется вот так, и никто ее не взял.

Сразу после этого покинул дом, выждав, когда никого не будет на улице. Забрал коня