Книга О гоблинах и золоте - Эмма Хэмм

стало белым как снег. Она решительно кивнула и бросилась через ворота в город. Фрейя вздохнула и упёрла руки в бока.

Эстер не могла далеко уйти. Вулвич был не таким уж большим городом, и все знали друг друга. Она могла бы спросить у любого деревенского жителя, куда делась её сестра, и он точно знал бы, куда её направить. В конце концов, «сестёр ведьм» трудно было не заметить.

Она позволит Эстер немного побыть одной. Меньше всего ей хотелось, чтобы Эстер отправилась в лес на поиски родителей. Кроме неё у Фрейи никого не осталось. А одинокую «ведьму» в хижине сжечь легче.

Теперь Фрейя обернула шарф вокруг талии, создав импровизированную корзину для еды. Она уже знала, что хочет купить. Кабачков было много в этом году, их было легко достать, и она пошла дальше. Лучше бы было раздобыть яйца, потому что они не смогли уберечь своих кур.

Эстер говорила, что это гоблины всё время воруют у них птиц. Фрейя думала, что это лиса, которая живёт в зарослях рядом с их домом.

— Привет, девочка.

Незнакомый голос поразил её по двум причинам. Во-первых, потому что она никогда не слышала его раньше. Фрейя знала всех в Вулвиче. А во-вторых, потому что он грохотал, как вода, скованная льдом.

Фрейя завернула пальцы в шарф и посмотрела на лошадь и коляску, которые остановились рядом с ней. Лошадь была не похожа ни на что, ранее виденное ею. Огромный чёрный скакун, возможно, на таком воин мог бы ринуться в бой. Его копыта были выкрашены серебром и ярко сияли, потому что солнце отражалось от их заостренных концов.

Коляска выглядела как лоскутное одеяло, сшитое из разноцветной ткани. Она с трудом могла догадаться, из чего она сделана, хотя древние деревянные колеса блестели, как полированное красное дерево.

И конечно, как и ожидала, она увидела колокольчики, привязанные по краю. Каждый из них был сделан идеально, отражая её собственное бледное, испуганное лицо как минимум сотню раз.

Поднялся ветер, и все колокольчики разом зазвенели.

Фрейя приказала себе не отвечать. Гоблин не сможет украсть её, если она не заговорит с ним. Таково было правило.

Поэтому она медленно отвернула лицо в сторону, усиленно глядя на город, который был всего в нескольких шагах. Город, в который он не мог войти, как бы ни старался.

Но краем глаза она могла видеть его. Птичий клюв на месте носа. Перья, которые расходились крыльями от его глаз и подчеркивали острые углы скул. Он накинул плащ на голову, как будто это могло как-то скрыть его отличие. И она знала, что если посмотрит на него или хоть как-то даст понять, что заметила его, он попытается ей что-нибудь продать.

Гоблин помахал рукой прямо у неё перед носом.

— Ты уверена, что ничего не хочешь купить, Фрейя?

Сердце девушки остановилось при звуке её имени на его языке. Он не мог читать её мысли! Она знала, что гоблины не способны на такую магию. Её мать доказывала это снова и снова.

Должно быть, он подслушал, как Эстер называла её имя. Иначе и быть не может.

Но это не уменьшало внезапной паники, пульсирующей в венах.

В его раскрытой руке появился фрукт. Яблоко поблёскивало на солнце. Его упругая кожица была такой ярко-красной, какой Фрейя никогда раньше не видела. Наверное, никогда больше и не увидит. Еда, выращенная в царстве фей, была прекрасна, но она навеки превратит её в рабыню.

Сделав ещё один глубокий вдох, она неуверенно шагнула вперед. Подальше от него. Подальше от соблазнительных фруктов, которые так манили, потому что она представляла, какими невероятно вкусными они будут. Намного лучше, чем любая еда, которую она когда-либо пробовала в своей жизни.

Всё, что ей нужно было сделать, это протянуть руку и взять его. У неё в кармане были деньги. Более чем достаточно, чтобы купить одно яблоко у старика в старом плаще на лошади, глаза которой пылали огнем.

Стряхнув с себя чары, Фрейя зажмурилась и бросилась бежать. Ей было всё равно, если она врежется с разбега в кого-нибудь в городе. Всё, что ей нужно было сделать — это добраться до городской черты.

Едва её ноги коснулись границ города, как все искушения спали с её плеч, как будто она сбросила оковы. Она одичало обернулась, глядя на гоблина, который остался там же, где был. Он сидел в коляске с вожжами в руке и яблоком на коленях.

Он откинул голову назад, подставив лицо солнечным лучам, и расхохотался. Звук был похож на тысячу голосов, перекрикивающих друг друга.

Фрейя закрыла уши руками, но продолжала смотреть на него сверху вниз. Она не боится этого гоблина, который думает, что может напугать её. Не сейчас, когда она была в безопасности Вулвича.

— Я никогда не стану покупать у гоблина! — крикнула она.

Его смех затих, и на мгновение ей показалось, что его кожа мерцает. Перья распустились, обнажив серую кожу, похожую на лунный свет. Затем его лицо вернулось к чудовищной форме.

— О, — ответил он своим грохочущим голосом. — Ты очень храбрая, Фрейя. Но и очень глупая. Предполагаю, ты купишь у меня кое-что гораздо раньше, чем сама думаешь.

Она зажмурилась, моргнула, и он исчез. Лошадь. Коляска. Даже звон колокольчиков исчез, как будто его здесь никогда и не было. Всё, что осталось — это повисший в воздухе запах яблок. Свежий и хрустящий, как последнее искушение после целого дня варки яблочного пюре на кухне.

Судорожно сглотнув, Фрейя развернулась и направилась в город. Ей нужно было найти Эстер, а потом вместе с ней вернуться домой.

Но она не могла перестать думать об этом гоблине.

Глава вторая

Их маленькая хижина на окраине леса была странным зданием, полным незримых тайн, но это был дом. Фрейя усадила Эстер и исчезла, чтобы смыть с себя дневную грязь.

И, возможно, чтобы вместе с пылью смыть ощущение чего-то липкого и скользкого, оставшееся от её разговора с гоблином.

Давным-давно они выделили комнату для купания. Их отец был невероятно умным человеком, и, к тому же, умелым. Он замуровал речные камни в стену, изолировав дерево от влаги и предохраняя сооружение от гниения. Единственное витражное окно позволяло свету распространяться вокруг неё. Искаженные цвета создавали радуги, струящиеся по стенам. Потолок отец оставил открытым с помощью приспособления, собирающего дождевую воду в резервуар.

Хотя иногда приходилось мыться холодной водой, сегодня она была теплой. У солнца был целый день, чтобы нагреть воду в металлических трубах, которые отец протянул