Книга Магистрали жизни - Пётр Фёдорович Кривонос

института электросварки имени Е. О. Патона, например, трудится рядом со сварщиком. Вместе они решают задачу автоматизации сварочных процессов в путейском хозяйстве. Научные работники, инженеры, рабочие в одном творческом коллективе находят пути увеличения межремонтных пробегов электровозов и тепловозов, а исследователи из научных лабораторий и наши производственники вместе добиваются решения проблем повышения эффективности использования технических средств.

Особенность нашего времени еще и в том, что рабочие-новаторы часто выдвигают такие производственные и технические идеи, которые подхватывают тысячи людей труда и которые открывают пути для инженерного творчества, для научных исследований.

Широкий производственный и технический кругозор нашего современника сочетается с высокой идейной убежденностью, политической и социальной активностью.

Мои служебные обязанности требуют контактов с тысячами производственников, заставляют интересоваться жизнью трудовых коллективов. И я вижу, как участие трудящихся в управлении государством, в производственных и общественных делах воспитывает у них чувство хозяина страны, пробуждает глубокий интерес ко всем сторонам жизни советского общества, личную ответственность за все, что совершается вокруг. Такая активность совершенствует сознание человека, способствует непрерывному развитию личности. Из гущи народных масс вырастают и выходят на широкую арену деятельности талантливые организаторы, вожаки, новаторы производства.

Формирование нового человека — человека с принципиально новыми социальными, духовными, нравственными качествами — одно из самых больших достижений нашего времени, один из важнейших результатов многосторонней, мудрой воспитательной работы партии.

Ленинская партия вооружила советских людей самым передовым, научным, революционным мировоззрением, проникнутым глубокой верой во всемогущество человеческого разума. Оно в условиях практического осуществления формирует правильные взгляды на мир, раскрывает смысл и цель жизни, воспитывает такие ценные качества, как чувство товарищества, коллективизма, советского патриотизма, социальные черты — оптимизм, жизнерадостность, трудовой энтузиазм.

В Отчетном докладе Центрального Комитета КПСС XXV съезду партии товарищ Л. И. Брежнев с рубежей почти 60-летия нашего государства так определил главные черты гражданина нашей Родины. Это «человек, который, пройдя все испытания, сам неузнаваемо изменился, соединил в себе идейную убежденность и огромную жизненную энергию, культуру, знания и умение их применять. Это — человек, который, будучи горячим патриотом, был и всегда будет последовательным интернационалистом»[2].

В этой книге я хочу рассказать о себе и о моих сверстниках, над чем трудился, к чему стремился. Магистрали моей жизни пролегли через сложные и трудные, но славные времена истории нашего государства. Первые пятилетки, индустриализация промышленности, реконструкция транспорта, коллективизация сельского хозяйства, суровые и тяжкие годы Великой Отечественной войны, послевоенное строительство…

Сейчас, оглядываясь на пройденный путь, на достигнутые нашей страной грандиозные успехи и свершения, с чувством законной гордости сознаешь: наши почины, наша инициатива, наш труд — это частица общего вклада в дело расцвета и укрепления могущества социалистической Родины.

Моя жизнь в основных чертах типична для советских людей моего поколения. Хочется думать, что повествование о ней послужит делу воспитания молодого поколения.

В те бурные годы

По донецким степям гремели и перекатывались грозные волны гражданской войны. Мы, совсем тогда зеленая детвора, жили в ощущении того, что вокруг вершится что-то огромное, великое. Жадно вслушивались в разговоры взрослых, стараясь уразуметь, почему орут и стреляют разъяренные офицеры и пьяные солдаты из белогвардейских полчищ, откуда и зачем у нас появились говорящие на чужом языке военные в серо-зеленых мундирах и рогатых касках, кто такие эти странные, пестро одетые, щеголяющие в меховых шапках с длинными шлыками люди?

А таинственные большевики! О них в нашей и в соседских семьях сначала говорили шепотом, с оглядкой. Знали мы монтера депо М. Авраменко. Рабочий — как и все вокруг. А оказалось, что он руководит железнодорожным большевистским подпольем в Славянске. С жадным мальчишеским любопытством глядели мы на машиниста Ф. Алябьева — комиссара депо. «Комиссар»! Это слово слышалось повсюду. Комиссарами были самые стойкие, самые авторитетные рабочие из нашей железнодорожной среды. А удивительные рассказы о Софье Мокиевской, легендарном комиссаре бронепоезда «Власть — Советам», героически погибшей в бою при защите станции Дебальцево…

Цепкая детская память запечатлевает так глубоко события, что они потом сохраняются на всю жизнь. Происходившее в те далекие годы часто помнится более ярко и отчетливо, нежели то, чем заполнялась жизнь в уже зрелую пору. Наверное, поэтому так живо стоит перед глазами тот удивительный день — 11 марта 1920 года. К нам в Славянск прибыл агитпоезд «Октябрьская революция». На перроне вокзала собрался многолюдный шумный митинг. Выступал приехавший с агитпоездом Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин. Говорил просто, так, будто беседовал по душам со старыми друзьями. И выглядел по-рабочему — в косоворотке, неказистом пиджачке и кепочке.

Своими впечатлениями я поделился дома с отцом.

— Понятно, — улыбнулся он. — Сказано — власть рабочих и крестьян. Сам Калинин-то — бывший токарь.

Так и слились в детском сознании два понятия — большевик и рабочая власть — в одно: большевики — это рабочие, ставшие теперь хозяевами новой жизни.

Жизнь той поры со всеми ее бурными событиями — с грохотом боев, жаркими речами на собраниях и митингах, яркими плакатами на заборах и стенах, красными лозунгами в цехах депо — закладывала в детские души зачатки того, что позже сформировалось, окрепло и прочно определило сознание юной рабочей поросли. Это большевистская идейность и высокий революционный дух.

Детские годы мои проходили в трудовой, революционной рабочей среде. Рабочие депо и железнодорожники узла Славянск жили тесной и дружной семьей в своем пристанционном поселке.

Железнодорожные поселки… Разные они — большие и малые, расположенные вблизи гулких узловых станций или невдалеке от путей полевых раздельных пунктов. Но имеют и немало общего. Сразу узнаешь: здесь живут железнодорожники. Усадьбы их ограждены заборами из старой вагонной обшивки, сарайчики во дворах из старых шпал, уже отслуживших свое на путях; на улицах шуршит под ногами паровозный шлак, которым засыпают лужи и ухабы; из труб тянется дымок, наполняя воздух острым, крепким запахом каменного угля. Даже здешний ритм жизни имеет свои особенности. Он тесно связан с расписанием движения поездов, регламентом дежурств, началом и концом рейсов локомотивных бригад.

Таким был и наш поселок на околице Славянска. Улица, на которой стоял наш домик, называлась Железнодорожной. Она, как и другие, была узкой, заросшей травой. Под заборами расстилались лопухи. Зато как красиво здесь было весной, когда сады покрывались вишневым цветом. Его повсюду было много. Но больше всего мы, дети, любили осень — время душистых яблок, сладких груш.

Новая, советская, жизнь шла по донецкой земле. Это чувствовалось во всем: и в радостных гудках паровозов, и в беге поездов. Да и во дворах наших стало веселее: стучали молотки, жужжали пилы. Мастеровые люди в свободное от работы время слесарили или занимались плотницким делом.

Так и жили у самых железнодорожных путей. За станцией начинался тихий городок Славянск. Между зелеными кварталами