Книга Пленница. Дар жизни - Мирая Амброва

— твоя защита. Он будет беречь тебя, ему нужны твои способности. — Лара села на край постели и ласково погладила мне голову. — Будешь управлять величайшим поместьем, пока он воюет. Будешь ходить в шелках и изумрудах. А он будет беречь тебя, как хрустальную статуэтку до конца дней.

Я только хмыкнула, услышав ее простодушные слова. Скорее старый пьяница запрет меня в холодной башне, а сам будет пить круглые сутки и тискать служанок. А я буду сидеть у окна день ото дня и смотреть в начищенное зеркало, как увядают моя молодость и красота. Быть может, я сойду с ума в этом аду и выпрыгну из окна башни, освободив свое тело. Как сделала его предыдущая жена…

— Надеюсь, конец его дней уже близок. — задумчиво прошептала себе под нос, но Лара услышала.

— Ах, глупая! — женщина всплеснула руками. — Разве ты не хочешь замуж? И так засиделась в девках, я в твоем возрасте растила троих, работала как проклятая да на судьбу не жаловалась.

Я молча отвернулась. Разве о таком можно мечтать? Брак без любви со стариком, и все ради военного союза. Ни дать, ни взять — племенная кобыла на ярмарке.

— Спи, Элия. Завтра придет портниха, снимет мерки для платья. Спи, детка. — гувернантка вышла и закрыла дверь, а я осталась наедине со своими мыслями. Неужели это моя судьба? Неужели ничего нельзя сделать. Нет! Я на такое не согласна. Превозмогая головную боль, я встала с постели. Если сейчас я ничего не сделаю, то совершу величайшую ошибку в своей жизни.

2

Элия

Пуститься в бега на ночь глядя было огромной ошибкой.

Покинуть поместье не составило труда — в условиях войны его почти не охраняли. Все мужчины, способные держать оружие в руках, жили в лагере в ожидании нападения. В поместье оставался молодой конюх. Его ранили больше года назад, и он больше не мог сражаться. Когда я прокралась в конюшню, он крепко спал с бутылем в обнимку, и даже не заметил, что лошадь украли. Стражу оставили на воротах, но они мне были и не нужны — за хозяйственными постройками были небольшие ворота, через которые крестьяне привозили урожай в амбар после жатвы.

Единственное, о чем я не подумала — погода. Зимой солнце садилось быстро, и когда я достигла леса, почти стемнело. В придачу началась метель.

Там, в лесистой чаще, стояла маленькая заброшенная избушка. Летом я часто убегала из дома, чтобы искупаться в озере. Конечно, леди такое было не дозволено, поэтому после купания я отправлялась в свой секретный домик, где можно развести костер в очаге и обсохнуть, чтобы Лара не ругалась. Когда-то здесь жил старый охотник по имени Вернион. Он давно одрях и сморщился, но это не мешало ему охотиться. Каждое утро он брал свой старый лук и отправлялся в лес. Годы не притупили остроты его зрения, и он всегда попадал точно в глаз белке или зайцу. Он был удивительно силен и ловок для своих лет. Я часто забегала к нему, пока он был жив. Охотник рассказывал мне о лесе и его обитателях. Учил разводить костер и прятаться в чаще. Но одной зимой, когда мне было не больше десяти, он провалился под лед на озере. Я выхаживала его, пока он обессиленный лежал в постели и тяжело кашлял.

— Подойдите ко мне, госпожа, — однажды прошептал он, когда я разжигала камин. Я села к нему на постель, и он взял мою руку в свою. — Моя охота закончилась, дитя. Теперь я добыча. Болезнь побеждает, она сделала точный выстрел… Мой час настал.

— Нет, нет! Нет, Вернион! Ты мой самый лучший друг, я помогу тебе. Ты поправишься, и мы вместе пойдем выслеживать лис по следам, — слезы навернулись на глаза, и я прижалась к сухой груди старика. Изнутри рвались влажные хрипы. Я пыталась вытянуть искры из пальцев, но ничего не выходило. Я прикладывала руки к его груди, в надежде изгнать болезнь из него. Не получалось — я была всего лишь ребенком, а мой дар еще спал глубоким магическим сном.

— О нет, госпожа, не плачь. Мое время пришло, это неизбежно. Но ты можешь помочь мне…

И я помогла своему единственному другу. Я помогла подняться, когда он вставал с кровати. Я застегнула его плащ, пока его руки плетнями висели вдоль тела. Я подставила свое плечо, когда он шел из хижины.

— Бреги себя, госпожа. Не плачь обо мне. Я всего лишь старик. И не рассказывай никому обо мне и моей хижине — она тебе еще послужит.

И старый охотник ушел в пургу в чащу леса, чтобы встретить свою смерть. Я долго рыдала на крыльце его дома, пока мое тело не окоченело. Я росла одинокой. Отец никогда не любил меня. Мать ушла слишком рано. А теперь я потеряла своего единственного друга.

Метель заметала следы — это было на руку: никто сразу не поймет в каком направлении я бежала. Но лошадь начала беспокоиться и сбиваться с пути. Пришлось слезть и вести ее под уздцы, проваливаясь в рыхлый снег.

Шаг. Еще шаг. Идти оставалось недолго, но сомнения одолевали меня. Что будет с Ларой, когда утром отец заметит мое исчезновение. А с народом? Мой брак — последняя надежда на союзников в этой войне. Сколько людей погибнет из-за моего эгоизма и легкомыслия?

Я остановилась в замешательстве не в силах решить: продолжать путь или вернуться обратно? И тогда впереди я увидела нечто странное в сугробе. Темнота мешала рассмотреть, но это «нечто» было явно большим. И дышало! Дикий зверь? Судя по размеру, волк или рысь, может барс. Желудок свело от страха. Я замерла, боясь, что зверь меня заметит.

— Только тихо, Малышка, — тихонько шепнула лошади на ухо. И вдруг поняла, что животное совсем не испугано. Уж дикого хищника она бы почуяла сразу.

Неужели…?

Нечто застонало.

Человек!

Я отпустила узду и кинулась через сугробы к нежданной находке. На снегу вокруг виднелись капли крови. Упав на колени в мягкий сугроб, я приподняла припорошенную снегом голову. Темнота не позволяла рассмотреть лицо, но это явно был мужчина. И он был ранен.

— Сейчас, потерпи, я помогу тебе. — пришлось приложить все силы, чтобы поднять его на ноги. — Здесь недалеко, ты сможешь согреться. Только помоги мне довести тебя.

Незнакомец явно сильно замерз, у него едва хватило сил забраться на лошадь с моей помощью. Я вела лошадь и молилась, чтобы мужчина не свалился. Он устало склонил голову к гриве, иногда его клонило