Книга Родная кровь - Anne Dar
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Усердно чистя зубы, я снова и снова прокручиваю в голове слова своего начальника Алана Пасса, сказанные мне два дня назад, отчего моё напряжение лишь нарастает. Перед выходными фирма “Шатем”, в которой я работаю уже четвёртый год, заполучила неожиданную перспективу на многообещающий проект, способный серьёзно повлиять на дальнейшее развитие всего предприятия, а значит на всеобщее финансовое будущее, поэтому Алан был как никогда взволнован и чёток в выражении своих желаний: “Этот проект очень дорогостоящ, а значит максимально важен для нас, Тесса! Он нам необходим буквально как воздух! Пойми: это серьёзная перспектива на сотрудничество не только с этим толстосумом, но и с его не менее, а может быть даже более обеспеченным кругом! Однако для начала нам необходимо оторвать себе этот завидный кусок, чтобы потом, за счёт него, найти такие же аппетитные куски – понимаешь, о чём я говорю? Порви их там всех, Тереза, но сделай так, чтобы этот кусок пирога достался нам! Ты ведь понимаешь, как сильно я тебе доверяю после нашего последнего проекта и как сильно я рассчитываю на тебя… Постарайся на славу… Ты лучшая из всего моего штата…”, – и прочее в подобном духе. В пятницу вечером Алан был очень красноречив, особенно на фоне того, что он позволил себе выпить пару банок пива за полчаса до официального окончания рабочей недели. Он страшно рассчитывал на этот проект… Страшно.
Речь шла об обустройстве гостевого домика при особняке главы компании “Coziness”, специализирующейся на производстве эксклюзивной мебели и известной, как утверждает Алан, не только в Мэне, но и на всём севере США, и даже в Канаде. Мне пришлось все выходные работать над этим проектом, не имея ни малейшего представления о том, чего от него желает получить сам заказчик. Всё, что он предоставил нам – это планировку гостевого дома, подкрепленную фотоснимками его внутренней обстановки на данном этапе, плюс желание оставить стены из бруса и деревянные потолки нетронутыми, и ещё многогранное слово “уют”, которое, как я понимаю, должно было раскрыть мне всю глубину желания хозяина дома увидеть “идеальный проект”. Заказчик хотел уютный дом, но он напрочь забыл сообщить нам о том, что именно он подразумевает под понятием уюта. Для того, чтобы понять психологию заказчика, мне пришлось отыскать в интернете сайт его компании, что оказалось самым простым из всей поставленной передо мной задачей, и ознакомиться с ассортиментом, который он производит.
“Coziness” производил не просто эксклюзивную, но красивую и качественную мебель, что было видно не только по её дизайну, но ещё красноречиво отражалось на ценниках: штука баксов за миниатюрный стеклянный столик в виде дрейфующего в океане айсберга – кому в голову придёт заплатить такую зверскую цену пусть даже за такую не просто красивую, но и действительно оригинальную вещь? И всё же, по-видимому, богатых ценителей прекрасного и в США, и в Канаде было более чем достаточно, так как, судя по карте расположения магазинов в этих двух странах, этот бизнес откровенно процветал. А ведь айсберг-столик был самой дешевой вещью в их ассортименте…
По-хорошему, на детальную проработку подобного проекта должна выделяться в крайнем случае минимум неделя, я же должна была справиться всего лишь за выходные и, как мне кажется, я действительно справилась, причём не просто на “хорошо”, а на “отлично”. Поняв, что кроме слова “уют” и сайта компании заказчика с подробным ассортиментом его производства у меня больше ничего не будет, я взяла за основу два этих пункта и приплюсавала к ним своё видение. В общем, я просто рисовала то, что в моём понимании было уютом и чего хотела бы для себя, что значит, что теперь чуть ли не всё будет зависеть от того, совпадут ли мои вкусы со вкусами заказчика, ну и ещё какой-то процент успеха будет зависеть от моей убедительности. Если заказчику что-то не понравится в моём проекте, что весьма вероятно, так как человеческие вкусы редко бывают идентичны, я должна буду убедить его в том, что смогу в кратчайшие сроки переделать все детали под его вкус, пожалуй даже смогу переоформить весь проект, если он того пожелает, и даже, вполне возможно, справлюсь с корректировкой и даже с коренным преобразованием проекта всего за одни-единственные сутки…
Сплюнув пасту в раковину, я встретилась взглядом со своим голубоглазым отражением в зеркале и осталась недовольной увиденным: глаза и губы уже должны быть неброско подкрашены, густые каштановые волосы, которые я зачем-то отрастила до локтей, уже должны быть расчесаны, кожа не должна быть такой белой…
Поспешно прополоскав рот, я схватилась за расческу и, обернувшись к открытому дверному проёму, спросила, не жалея силы голоса:
– Берек, дорогой, ты уже почистил зубы?!
Услышав в ответ радостное: “Да, мама!”, – я с облегчением выдохнула. Этому ребёнку только через две недели исполнится пять лет, а он уже чаще меня бывает готовым к грядущему дню. Из него определённо точно растёт настоящий мужчина и дело тут не только в том, что его матерью являюсь я.
Уже впрыгивая в узкую чёрную юбку я снова возвращаюсь от приятных мыслей о быстро растущем сыне к мыслям о том, что успех не только грядущего дня и отдельного проекта, но успех целой фирмы, в которой я до сих пор так успешно работала, в ближайшие часы будет зависеть от совпадения вкусов заказчика с моими. Это ведь практически самоубийство…
Глава 3.
Пейтон Пайк.
02 октября – 05:07.
До места происшествия я добралась за пятнадцать минут. В Роаре, население которого составляет приблизительно сто двадцать тысяч человеческих душ, всё относительно близко. Что же касается количества душ – очевидно, на одну душу этой ночью в этом городе стало меньше.
Останавливаясь у уже взятой в оцепление по всему периметру пляжной парковки, появившейся здесь только пару лет назад и теперь буквально нависающей над песчаным пляжем, я скользнула взглядом по быстро светлеющей линии горизонта, стыкующей небеса с заливом, и удовлетворённо выдохнула: утро будто бы спешило вступить в свои права пораньше, специально ради таких трудоголиков, как я.
Услышав от Арнольда о том, что на пляже найден труп, моя
