Книга Спор о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань

таким партикуляризмом явно стоит противопоставление своего государства другим китайским государствам времен удельной системы.

Как и Сюй Янь, Чжун Цзюнь, прошедший ученичество у «ученого обширных знаний», основывает свои соображения на формуле «Гунъян чжуань». В его случае это формула «истинный царь ничего не считает внешним»[10]. Но если формулировка принципа «самоуправства» связана с тенденцией к партикуляризму, то формула «ничего не считать внешним» связана с противоположной тенденцией — к универсализму — внутри той же самой комментаторской школы Гунъян[11]. Чжун Цзюнь подчеркивает единство и однородность Поднебесной, одинаковое отношение императора к ее пространству, что более соответствует идее централизованной бюрократической империи. Таким образом, пространственные представления противника монополий отличает партикуляризм, а представителя официальной точки зрения — универсализм, причем оба основываются на «Гунъян чжуань».

Второе известное нам выступление против монополий на соль и железо датируется 111 г. до н. э. Как докладывал в этом году трону «сановник-императорский секретарь» Бу Ши [18], «округа и [удельные] государства по большей части не считают полезным, что «начальник столичного уезда» (т. е. императорское правительство) производит соль и железо, [так как] орудия из железа непрочны и дурного качества, цена на них дорога, некоторые [чиновники] насильно заставляют простой люд покупать их»[12]. Этим и предложением отменить антикупеческий налог на лодки Бу Ши вызвал недовольство императора У-ди, чему в конце концов был обязан служебным понижением в 110 г. до н. э.[13] В этом же году он выступил против политики государственного вмешательства в сферу торговли, в первую очередь против институтов, ведающих «уравниванием перевозок [налоговых поступлений]» и «выравниванием уровня (т. е. стандартизацией) [цен]», насаждавшихся «главным военным начальником, ведающим зерном» Сан Хун-яном [19], а также, возможно, и против казенных монополий (являвшихся, в частности, торговыми монополиями)[14]. При этом он подчеркнул, что Небо, послав засуху, выражает неодобрение политики такого государственного вмешательства в экономику: ««Начальник столичного уезда» (т. е. императорское правительство. — Ю. К.) должен кормиться лишь [тем, что дают] налоги цзу [20], и одеваться только [в то, что дают] налоги шуй [21][15], — и все. Ныне [Сан] Хун-ян приказал чиновникам сидеть в лавках-мастерских торговых рядов на рынке, продавать товары и домогаться выгоды. Сварите Хун-яна живым, и тогда Небо пошлет дождь»[16].

Бу Ши был пастухом, человеком сравнительно малообразованным, и нельзя приравнивать его взгляды к философии ученого начетчика. Однако по тому немногому, что известно о нем, создается впечатление о близости его взглядов и поведения к конфуцианским моделям: сам он был предан долгу подданного и считал, что достойному человеку (сановнику) подобает принять смерть во имя долга; у него было твердое убеждение, что богатство (которым он сам не раз в жизни с легкостью поступался во имя частной благотворительности или блага государства) есть не самоцель, а средство, с помощью которого средний (богатый) человек служит высоким целям — помогает родным, бедным, армии и вообще государству; со своей стороны, император отмечал, что Бу Ши безыскусствен и предан, никогда не действовал во имя выгоды и что он верен долгу[17]. Если сопоставить это с отрицательным отношением Бу Ши к погоне чиновников за выгодой, будет ясно, насколько его трактовка вопроса о казенных монополиях близка к конфуцианской трактовке в духе школы Гунъян (ср. ниже).

Заявление Бу Ши, что если сварить Сан Хун-яна живым, то Небо пошлет дождь, следует воспринимать не как метафору. Согласно распространенным в тот век воззрениям, мир представлял собой единый континуум, в котором, по мнению феноменалистов, действия людей (в первую очередь государя) влияли на природу, вызывали ее ответную реакцию. Наступление засухи феноменалисты объясняли тем, что в космосе возобладало «светлое начало» (ян [22]); как полагали, она могла быть вызвана, в частности, тем, что воплощающий это начало государь «сух — немилостив», «чинит насилия и жестокости»[18] и т. п. Ритуалисты, среди которых был Дун Чжун-шу, разработали — отчасти на основе народных традиций — магические обряды вызывания дождя путем восстановления равновесия между «светлым» и «темным началом» (инь [23]) в космосе[19]. Существовало представление, что для восстановления этого равновесия в периоды преобладания «темного начала» следует нападать на всех того же рода, что и это начало, а в периоды преобладания «светлого начала» — быть «озабоченным» людьми того же рода, что и это начало.

По-видимому, в предложении Бу Ши сварить живьем Сан Хун-яна следует видеть отзвуки древних верований, что с помощью человеческого жертвоприношения можно вызвать дождь[20]. Почему Бу Ши счел Сан Хун-яна человеком того же рода, что и «светлое начало», со всей определенностью сказать трудно. Однако есть указания на то, что казенные монополии (например, монополия на рыбную ловлю) рассматривались феноменалистами как связанные именно со «светлым началом»[21]; в таком случае инициатор различных видов государственного вмешательства в экономику, контролировавший также и казенные монополии, вполне возможно, рассматривался как человек одного рода со «светлым началом» (воплощением которого в обществе был император).

Третье известное нам выступление против монополий на соль и железо — это представление трону доклада Дун Чжун-шу ок. 104 г. (?) до н. э.[22] В своем докладе знаменитый философ школы Гунъян противопоставил древние экономические «установления божественных властителей и царей» нововведениям, которые были осуществлены в государстве Цинь [24] в результате реформ Шанского Яна 125] в середине IV в. до н. э.

По Дун Чжун-шу, древние государи, «взимая с народа налог на продукты, не превышали [норму в] одну десятую [урожая], и было легко удовлетворить их требования; используя народ на работах, не превышали [срок в] три дня, и было легко обеспечить их работников». Напротив, в государстве Цинь, где была уничтожена древняя система «колодезных полей» (цзин тянь [26], досл.: «полей, [границы между которыми имеют форму иероглифа] «колодец»»)[23], развились частная собственность на землю, казенная монополия на ресурсы «рек и озер», «гор и лесов», поляризация имущества, богатство и роскошь одних, нищета и тяготы других, повинности стали в тридцать раз больше, чем в древности, а «налог с полей, подушная подать с детей и прибыли от соли и железа стали в двадцать раз больше, чем в древности». Люди, обрабатывавшие поля богатых простолюдинов, отдавали тем половину урожая. Если простолюдин в древности был материально в состоянии выполнить долг по отношению к членам своей семьи и к государю, за которым «с радостью следовал», то при Цинь бедняки-простолюдины «постоянно носили одежду, [какой покрывают] быков и лошадей[24], и ели пищу, [какой кормят] собак и свиней», к