Книга Чулан - Сергей Анатольевич Абрамов

в котором располагались электрощитки, водопроводные трубы, разные шкафы и отцовские инструменты. Все это хранилось под заметным слоем пыли и называлось в их семье – Чуланом.

Спускаться вниз без надобности Кристине не разрешалось, но все же она была здесь с отцом и несколько раз пробиралась одна. Она знала, что рычажок включения света находится ниже на несколько ступеней и достаточно высоко для нее. Она сделала шаг в темноту, шаря рукой по стене над головой, чтобы не пропустить выключатель, но вместо него со всего размаха наткнулась на острый, торчащий из стены, гвоздь. Кристина дернулась от боли, подвернула ногу и полетела с лестницы вниз.

Осознание происходящего пришло не сразу. Поначалу голову занимала только боль и характерный для рвущейся кожи звук, но мгновением позднее все мысли затмил постепенно, как при замедленной съемке, удаляющийся освещенный дверной проем и обволакивающая темнота подвала. Промелькнуло несколько мыслей о родителях, Жене, о том, что нужно закричать и о потерянной кукле. Попытка схватиться за перила не увенчалась успехом. А потом пришла боль.

Кристине показалось, что внутри нее что-то взорвалось. Вспышка боли ослепила сначала белым, потом красным, а через мгновение непроглядно черным. Боль, как обычно бывает после ушиба, не начала отпускать, а растеклась новой, еще более сильной волной по всему телу, отдавая в каждый нерв. Дыхание перехватило, и девочка лишилась чувств.

Первая мысль, которая пробилась в сознание: «Почему так темно?». Кристина попыталась повернуть голову и поняла, что ее у нее нет, как в общем-то и всего остального. Она совершенно не чувствовала и не видела своего тела. Попытавшись потрогать себя за руку, Кристина ничего не обнаружила. Там где должна была быть ее рука – была пустота. Не было и той руки, которой она пыталась что-то нащупать. Никаких мыслей на счет того, что происходит, как ни странно, не пришло. Ни страха, ни паники. Полная пустота.

Не чувствовала Кристина и боли, как, собственно, не было и остальных чувств. Осязание, обоняние, слух и, видимо, зрение – все отсутствовало. Кристина попыталась вглядеться в окружающую ее темноту, и ей показалось, что где-то вдалеке она видит что-то светлое. Она изо всех сил попыталась сделать шаг или как-то продвинуться в сторону света и, к ее удивлению, ей это удалось. Это были не шаги в обычном понимании, но она точно двигалась в нужную сторону.

Свет медленно приближался, и Кристина стала различать какие-то очертания. Рядом с источником света, который, видимо, стоял на полу, лежал какой-то предмет. Что это, Кристина пока не могла понять, но все так же медленно продолжала приближаться к нему.

Вскоре стали видны и другие детали. За источником света различались знакомые очертания подвала их дома. Кирпичные стены, шкафы, трубы и какие-то вещи в темноте. Но все это было на большом расстоянии от Кристины. Подвал просто не мог быть настолько большим. Складывалось ощущение, что одной стены больше нет и за ней начинается бесконечная и непроглядная темнота, а Кристина висит в этой темноте, как в невесомости и смотрит на помещение подвала со стороны, как на какой-то кукольный домик.

Она приблизилась еще немного и, наконец, стало понятно что за предмет она видела и откуда исходит свет. Источником теплого свечения была кукла Анжела, сидящая на полу, а предметом, лежащим рядом, была сама Кристина.

Тело девочки распласталось в необычной позе, лицом вниз. Одна нога была согнута в колене и неестественно вывернута, а вторая была откинута в сторону. Руки находились не в лучшем состоянии. Правая, почти полностью, скрылась под телом девочки, а левая вытянута вверх, как будто в попытки до чего-то дотянуться. Кристина лежала в луже собственной крови и, видимо, мочи, безжизненно упершись остекленевшими взглядом в пол.

Анжела сидела напротив лица Кристины и излучала бело-желтое свечение, освещая тело девочки и, как бы, загораживая ее от темноты подвала.

Смотря на себя и Анжелу, Кристина не могла поверить, что видит это наяву. Ей раньше снились кошмары, но когда она понимала, что это сон, она всегда могла проснуться. В этот же раз у нее ничего не получалось и, подойдя к своему телу так близко, что если бы у нее были руки, она могла бы дотянуться до себя лежащей на полу, подумала: «Наверное, я умерла».

Она взглянула на Анжелу. Куколка была такая светлая, такая знакомая, на фоне темного подвала, что Кристине тут же захотелось взять ее и обнять. Но эти мысли прервало неожиданное движение за спиной куклы. Девочка подняла взгляд, но ничего не увидела, кроме противоположной стены подвала и колыхнувшийся тени, рядом со старым шкафом, которая через мгновение слилась с остальными. Такие же тени плясали на стенах, когда Кристина с родителями ужинала при свечах, и сейчас она не придала этому значения. Но не успела девочка подумать об этом, как что-то произошло, и она с огромной скоростью полетела к своему телу. На мгновение все исчезло, а потом вернулось во всех красках.

Девочка снова чувствовала запахи, слыша звуки вокруг, видела одним глазом, который не был прижат к полу, и дышала. Но ко всему этому вернулась и боль, но вернулась не во все тело. Кристина чувствовала свою голову, разбитую бровь и губы, чувствовала, видимо, сломанный нос и заплывший глаз. Чувствовала сильную боль в шее и руку, на которой лежала, но остального тела не ощущала совсем и не могла пошевелится.

В нос бил запах подвала и металлический запах ее собственной крови. Она попыталась повернуть голову, но глаза тут же заволокло белой пеленой от поразившей шею боли. Девочка оставила попытки хоть как-то сдвинуться и посмотрела видящим глазом в сторону Анжелы.

Она видела часть стены за куклой и половину тела Анжелы. Все остальное скрывалось за слипшимися от крови волосами. Кукла все так же отбрасывала теплое свечение, и, глядя на него, Кристина на секунду забылась и попыталась подняться.

Попытка не принесла желаемого результата, а боль в шее вновь прострелила голову и взорвалась где-то в ее центре, но на этот раз с помощью руки, лежащей под телом, Кристине удалось сдвинуться на несколько миллиметров. Этого хватило, чтобы голова полностью повернулась на левую щеку.

Кристина все так же видела одним глазом, но теперь угол обзора значительно увеличился. Анжелу теперь было видно полностью, стену за ней, старый шкаф в углу и даже немного лестницы, с которой она упала. Это событие, почему-то, развеселило Кристину и она мысленно порадовалась произошедшему, но наползающее осознание безысходности вновь вернуло ее к реальности. Она