Книга Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии - Светлана Николаевна Баконина

работ – 17-томное «Жизнеописание Бла женнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого» – наиболее полное собрание материалов по истории Русской Православной Церкви Заграницей, автором которого является современник событий. Тем не менее, несмотря на то что архиепископ Никон сумел собрать большое количество документов, связанных с деятельностью РПЦЗ в период ее возглавления митрополитом Антонием, Дальнему Востоку в многотомнике посвящено всего около 30 страниц{4}. По содержанию это краткое описание Пекинской и Харбинской епархий с биографическими сведениями и характеристиками некоторых иерархов, а также документы, связанные с положением Церкви на Дальнем Востоке. Значительную часть из них составляют послания, воспоминания и другие материалы, принадлежащие перу митрополита Антония. Нельзя не отметить, что отдельные документы содержат неточности. Так, в одном из написанных митрополитом Антонием некрологов, посвященном сразу двум архиереям, скончавшимся в 1931 г., – митрополиту Пекинскому Иннокентию (Фигуровскому) и митрополиту Харбинскому Мефодию (Герасимову) – митрополит Мефодий ошибочно упоминается под фамилией Львов и именуется не главой Харбинской епархии, а «начальником миссии в Харбине». В целом же публикация документов с сохранением их первоначальной редакции – несомненное достоинство труда архиепископа Никона.

Первое и, по сути, единственное глубокое исследование, посвященное церковной жизни дальневосточной эмиграции, было издано за границей только в начале XXI в. – это книга С. С. Троицкой о храмах и духовенстве Харбинской епархии{5}. При составлении книги автор опиралась на труд современника событий Е. Н. Сумарокова{6} и использовала много новых, в том числе документальных, сведений, которые она обобщила и систематизировала.

Не так полно, фрагментарно, тема церковной жизни дальневосточной эмиграции отразилась и в некоторых работах зарубежных историков РПЦЗ{7}, а также в трудах китайских исследователей{8}. Наибольший интерес представляют труды клириков Русской Православной Церкви Заграницей – протоиерея Николая Артемова и священника (ныне протоиерея) Серафима Гана. Первый из авторов в своих работах обращается в основном к вопросам церковного управления за границей. Он первым из современных исследователей указал на то, что документ, ставший каноническим основанием существования РПЦЗ, – постановление Всероссийской Церковной Власти № 362 от 7/20 ноября 1920 г. – был переправлен в ВЦУЗ из Китая{9}. Второй автор является составителем жизнеописания одного из выдающихся представителей харбинского духовенства архиепископа Ювеналия (Килина), в 1920-е гг. бывшего настоятелем Казанско-Богородицкого мужского монастыря в Харбине. Жизнеописание предваряет исторический очерк, включающий рассказ об основании Харбинской епархии и документальные свидетельства, подтверждающие каноничность ее существования. Очерк в основном охватывает период управления епархией первого харбинского архипастыря – митрополита Мефодия (Герасимова).

Отечественная историография, которая традиционно делится на два периода: советский (1920–80-е гг.) и постсоветский (с начала 1990-х гг. по настоящее время), также не имеет самостоятельных исследований, затрагивающих вопросы церковной жизни русской эмиграции на Дальнем Востоке. В советское время светские авторы писали о Церкви мало и с позиций жесткого идеологического противостояния{10}, а церковные историки были сильно ограничены в своих возможностях объективного изложения фактов и событий церковной жизни. Так, например, в 6-томном сборнике биографий российских иерархов с 1893 по 1965 г., изданном митрополитом Мануилом (Лемешевским){11}, полностью отсутствуют сведения о репрессиях советского времени.

В постсоветский период, когда для исследовательской работы были открыты ранее недоступные материалы, хранившиеся в архивах и библиотеках России и других стран{12}, и стали появляться документированные исследования по истории дальневосточной ветви русской эмиграции, тема церковной жизни по-прежнему оставалась периферийной. Если о ней и писали, то в основном это касалось Духовных миссий в Китае, Корее и Японии{13}. О церковной жизни Маньчжурии, и прежде всего Харбинской епархии, говорилось немного, с упоминанием одних и тех же событий и фактов{14}. В ряду общих работ по истории православия в Китае, в том числе Харбинской епархии, можно выделить только труды священника-миссионера (ныне протоиерея) Дионисия Поздняева, основанные на малодоступных для других исследователей документах{15}.

Следует отметить, что большинство светских авторов нередко допускают ошибки в интерпретации фактов, имеющих отношение к Православной Церкви. Это связано, как правило, с дефицитом знаний в области церковной жизни. Так, например, в работе А. А. Хисамутдинова «По странам рассеяния» есть глава «Русские эмигранты-христиане в Китае», где автор представил свою версию событий, происходивших в Харбинской епархии. Имея доступ ко многим зарубежным архивам, в которых хранятся периодические и другие издания русской эмиграции, он привел много важных свидетельств о церковной жизни беженцев в Китае, но интерпретировал их неверно. Так, он сравнил православные братства с католическими орденами{16}, затем не совсем ясно изложил некий процесс, обозначив его как «реорганизацию епархии», которую якобы проводил архиепископ Мефодий по решению Заграничного Синода. Эту «реорганизацию» он связал с конфликтом, но при этом не объяснил кого с кем, тогда как речь должна была идти о конфликте архиепископа Мефодия с Харбинским Епархиальным советом.

Другой пример. В книге известного российского китаеведа Г. В. Ме лихова «Российская эмиграция в Китае (1917–1924 гг.)» на основе большого количества ценных документов и материалов составлена отдельная глава, посвященная истории Русской Православной Церкви в Китае. Но даже у такого авторитетного исследователя встречаются высказывания, которые могут ввести в заблуждение несведущего читателя. Так, Сремские Карловцы, где пребывал Архиерейский Синод РПЦЗ (Карловацкий Синод), он переименовал в Загреб, Харбинскую и Пекинскую епархии назвал митрополиями.

Не менее важно отметить и устойчивую тенденцию в стремлении некоторых исследователей политизировать церковную историю, показать Церковь прежде всего социальным институтом, а епископов, особенно наиболее заметных из них, политиками. В данном случае очень показательны работы биографического характера.

С начала 1990-х гг. наряду с комплексными исследованиями по истории русской эмиграции, в том числе в Китае, стали появляться многочисленные публикации, посвященные известным деятелям Белого движения, представителям науки и культуры русского зарубежья{17}. Тогда же церковные историки обратились к жизнеописаниям подвижников и священнослужителей, пострадавших во время гонений{18}.

В 1920-е гг. в среде русских эмигрантов Дальнего Востока большой известностью пользовался епископ Камчатский Нестор (Анисимов), впоследствии митрополит, поэтому его биография не могла не привлечь к себе внимания исследователей. В современных книжных публикациях и интернет-изданиях по сей день встречаются отдельные спорные высказывания о личности иерарха, источником которых, как правило, стали более ранние сообщения, появлявшиеся под влиянием идеологии (советской или антисоветской){19}. За архиереем закрепился образ не только «врага советской власти», но и видного политического деятеля, монархиста.

Примером такого подхода могут послужить работы многолетнего биографа митрополита Нестора С. В. Фомина. Так, в своих публикациях, посвященных митрополиту Нестору, С. В. Фомин рассказывает о пребывании архиерея в Омске осенью 1919 г. с «особой миссией». Он утверждает, что, прибыв в Омск, епископ Нестор явился к