Книга Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры - Евгений Янович Сатановский

сына Яна, бойца ушу, скалолаза и покровителя младших сестёр, и дочь Катеньку, певицу, собачницу и хозяйку синей рыбки-петушка. Маму жены – Римму Вепринскую, доброго ангела семьи, а также братьев, племянниц, внучатых племянников и племянниц, прочих родственников с обеих сторон и домашних любимцев: Мурчика, кота «цвета скумбрии» и цверг-шпица Джерри-Ли окраса «оранжевый соболь».

И наконец, спасибо тем, без кого этой книги не было бы: Владимиру Соловьёву, инициатору всех творческих экспериментов автора, а также команде «Эксмо». Да будет благополучие, мир и покой с ними, их родными, близкими и домашними питомцами!

Глава 1

«Новая турецкая республика»

Евгений Сатановский: Мы часто говорим о Турции – стране для России важной, во многом ключевой и как противник, и как сосед, так, как будто со времён Оттоманской Порты или с начала ХХ века она осталась прежней. Но она меняется, и меняется на глазах.

Так, Турция только за последние двадцать лет стала окончательно не страной Кемаля Ататюрка, а страной Реджепа Тайипа Эрдогана. И это до такой степени другая Турецкая Республика… Не только в том, что она теперь не парламентская, а президентская республика, но и очень, и очень во многом, что «ни в сказке сказать, ни пером описать». Вопрос в том, как России с этой, новой, Турцией дело иметь?

Иван Стародубцев: Справедливости ради, заметим, что и при основателе и первом президенте Турецкой Республики Мустафе Кемале Ататюрке страна была с сильным креном в сторону президентской власти. И ни о какой многопартийности не шло и речи – был единственный «рулевой», Народно-республиканская партия, основанная в 1923 году и существующая до сих пор, правда уже в качестве ведущего оппозиционного движения.

Однако потом, по прошествии времени, после проделанной турецким парламентаризмом эволюции, в 1946 году в Турции ввели многопартийную систему, а президентская форма правления сменилась парламентской.

Пожалуй, самое главное, что изменилось в Турции за 100 лет существования её в виде уже не Османской империи, но Республики – это то, что она, сначала было увлёкшись западничеством, со временем перестала «прорубать» свои окна в «единственно верном», западном направлении.

В особенности за последние 20 лет, уже при власти президента Эрдогана и его Партии справедливости и развития (ПСР), стало заметно, что страна продвигается во всех направлениях, а не только на Запад. Такой подход в Турции окрестили политикой «360 градусов», когда возможности ищутся по всему периметру, а условный Запад теряет эксклюзив на отношения с Турцией, причём даже в стратегических направлениях и отраслях.

За рамками нового, невиданного доселе, географического охвата интересов Турции, нынешнее турецкое руководство, похоже, окончательно пересмотрело основополагающий пацифистский принцип основателя и первого президента Мустафы Кемаля Ататюрка «Мир – на родине, мир – на земле». Чтобы перейти к куда как более проактивному и жёсткому лозунгу, провозглашённому турецким МИДом: «Турция – одинаково сильная как за столом переговоров, так и в поле». Под «полем», разумеется, имеются в виду отнюдь не «земляничные поля», а «поля сражений», где Турция демонстрирует готовность к применению военной силы.

Суммируя: страна отказалась от изначально заложенного при провозглашении Турецкой Республики в 1923 году мирного императива в пользу «всесторонних» способов решения своих внешнеполитических задач. Как постоянно и открыто все последние годы заявляет турецкое руководство, включая лично президента Реджепа Тайипа Эрдогана, Турция готова к использованию жёсткой силы там, где этого потребуют национальные интересы страны. И не ограничившись одними заявлениями, турки это делают, всё меньше оглядываясь на своих традиционных партнёров на Западе, включая НАТО и США. И это происходит в целом ряде стран, включая Сирию, Ливию и Ирак.

Про Нагорно-Карабахский конфликт и говорить нечего – турецкое участие в нём вызвало особенно бурное раздражение со стороны не поставленных особо в известность западных «партнёров». Этот конфликт стал на сегодняшний день, безусловно, самым громким успехом Турции в рамках новой парадигмы сочетания мягкой и жёсткой силы. А парад победы в Баку с участием президентов Алиева и Эрдогана в декабре 2020 года выглядел без преувеличения триумфом турецко-азербайджанской оси.

Это – фундаментальная перемена по сравнению с установками 100-летней давности – принципами нейтралитета и даже пацифизма – от первого президента Мустафы Кемаля Ататюрка. Последний был человеком военным, и, может быть, оттого, что он достаточно в своей жизни повоевал, всю свою президентскую жизнь после провозглашения Республики в 1923 году ратовал за мир во всём мире, безо всяких кавычек.

Ещё один аспект перемен, произошедших с Турцией за последние два десятилетия, – новое, первостепенное место религии в жизни страны. Религия больше не отделена от государства турецкого, как задумывалось в 1923 году.

Если говорить яркими образами, то до 2020 года была Турция, где Святая София в Стамбуле с 1935 года была музеем, а после 2020 года возникла Турция, где Святая София – это мечеть.

И не стоит недооценивать эту трансформацию по возврату Святой Софии в то качество, в котором она существовала при Османской империи. По этому поводу турецкие руководители неоднократно высказались в том духе, что возвращение Святой Софии положения мечети знаменует собой «второе взятие Константинополя» после 1453 года. Это образ должен быть понятен нашим читателям…

Евгений Сатановский: Да уж, куда понятнее… Турция более чем активно вошла в политический и религиозный мир, и не только исламский. Раскол православного мира не мог бы случиться без непосредственного кураторства турецкого президента. Потому что патриарх Варфоломей Константинопольской православной церкви сам по себе – не самостоятельная фигура. И тут речь даже не о том, что он отставной офицер турецкой армии. Просто церковь у него ма-а-сенькая, бедная и до крайности зависимая от официальной власти – буквально во всём. А это означает в сегодняшней Турции – в первую очередь от Эрдогана, который с молодых лет более чем активно занимается вопросами религии.

Иван Стародубцев: Константинопольская православная церковь, о которой до раскола Украинской церкви вроде как подзабыли, после усиления её «украинскими раскольниками» стала рычагом влияния на православный мир, чьё влияние нельзя недооценивать.

Вся эта ситуация с подписанием патриархом Варфоломеем томоса об автокефалии православной церкви Украины в 2019 году ещё далеко себя не исчерпала. Турция, и правда, усилила своё влияние на православный мир, получив новую, украинскую паству.

Если же вернуться к религии, являющейся в Турции доминирующей, то есть – к исламу, то он за истёкшие 20 лет кратно усилил своё влияние и на турецкую политику, и на повседневную жизнь в стране. Курирует религиозный вопрос в стране Управление по делам религии или, по-турецки, «Diyanet», одно из самых влиятельных и финансируемых турецких государственных учреждений.

Вспоминая то, как выглядела Турция два десятилетия назад, и глядя на то, как она выглядит сейчас, мы видим перед собой две очень разные Турции.

Столица страны Анкара со времени провозглашения