Книга Тунгус и Верный - Геннадий Яковлевич Снегирёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Река на солнце блестит, ветерок комаров сдувает, хорошо плыть. Вдруг ветер переменится, задует с Ледовитого океана, и… опять зима. Снег пойдёт, ветер такую волну разгонит, что на вёслах не выгребешь… вот-вот нанесёт на камень!
Меня собаки выручили. Подгребёшь к берегу, привяжешь к лодке длинную бечёвку. На другом конце бечевы Тунгус и Верный. Как в упряжке, идут по берегу, а я в лодке — веслом подгребаю. Дружно тянут, только вода под лодкой журчит.
Как до посёлка дойдём, я их поскорее распрягу. Со всего посёлка собаки на берег бегут встречать лодку. Тунгус и Верный встанут хвост к хвосту и ждут. Собаки их окружат, начинают рычать, обнюхивать, шерсть на загривках поднимается. Тунгус и Верный никогда не давали друг друга в обиду.
Только на охоту я их вместе не брал.
Однажды разводил костёр на берегу, слышу, в тайге залаяли. Схватил ружьё, бегу к ним. На высокой сосне глухарь сидит, шею вытянул и клювом щёлкает.
Выстрелил. Глухарь полетел, всё ниже, ниже, собаки за ним. Смотрю, перья и пух летят во все стороны, как будто перину выпустили. А собаки дерут глухаря, пополам делят. Еле отнял. Тунгус всё подпрыгивал, из глухариного хвоста последние перья выдирал.
А один раз Тунгус учуял соболя в ёлках. Стал его облаивать. Верный услышал и прибежал. Тунгус под ёлкой лает, а Верный стоит в стороне, ждёт.
Соболь на верхушке ёлки зашевелился, я его ранил. Он вниз стал сползать. Тунгус подпрыгивает, лает на него, а Верный молча стоит.
Соболь вот-вот на землю сползёт. Верный подбежал, подпрыгнул и схватил соболя.
Тунгус зарычал и тоже вцепился в соболя. Не успел я подбежать — пополам соболя разорвали.
Поэтому я их вместе в тайгу не брал. Если с Верным иду, Тунгуса привязываю к лодке, а если с Тунгусом, Верного оставляю на берегу.
Соболя Тунгус нашёл, а Верный у него из-под носа выхватил. Тунгус это запомнил и отомстил.
Тунгус всегда на носу лодки сидел, а Верный был привязан на корме. Солнышко пригрело, Верный — собака старая, задремала…
Вдруг слышу, сзади вода бурлит. Оглянулся, а Верного нет. Верёвка из воды торчит. Схватил верёвку и вытащил Верного. Лодка быстро шла, чуть не захлебнулась собака.
А Тунгус на носу сидит и улыбается, вся морда растянута, в сторону смотрит, как будто ничего не видел.
Стал я его стыдить: «Что же ты не лаял? Верный — старик. Он утонуть мог!»
Тунгус уши прижал, хвостом виляет. Стыдно ему!
В Тунгуску впадает речка Чамба, порожистая, с водопадами. Вокруг скалы, на скалах растут кедры.
На Чамбе, под скалой на берегу, стоит охотничья заимка. Крыша земляная, травой заросла.
На заимке живёт охотник Салаткин.
Летом он рыбу ловит, а зимой уходит в тайгу, за белкой, ставит капканы на соболя, на медведя — петли из стального троса.
Осенью, когда по реке ледяная шуга пошла, собрался я домой. Собак отдал Салаткину, просил, чтобы он за Тунгусом присматривал, не давал ему Верного обижать.
Попрощался я с собаками, сел в лодку и стал пробираться в посёлок, на аэродром.
Весной получил я от Салаткина письмо.
Верного медведь порвал, и он умер. Тунгус остался один, ходит соболевать в тайгу и за зиму нашёл сорок соболей и триста белок.
Первое солнышко
Медвежата
Медвежата родились в берлоге в январе, а первый раз вылезли из берлоги и увидели солнышко в апреле, когда таял снег. Тогда в лесу ещё не было ягод. А сейчас, летом, и черника поспела, и малина. Мама-медведица отыскала в дупле диких пчёл и накормила медвежат сладким мёдом. И ещё медвежата научились разгребать муравьиные кучи. Запустят в муравейник лапу, слижут муравьёв и снова запустят…
Волчата
Волчата ещё такие маленькие, что и на волков совсем не похожи, кривоногие, головастые. Играют около логова-норы, за бабочками гоняются, возятся, а услышат — ветка хрустнет, сразу прячутся в норе.
Как подрастут — будет брать с собой волчат на охоту мать-волчиха.
Лисята
Лисята возятся у норы, ждут мать-лисицу. Придёт лиса, принесёт им мышь. Ящерица попадётся, ящерицу притащит.
Лисята мышь треплют, с ящерицей играют, приучаются охотиться. Лисы ведь, что попадается в лесу, всё ловят, всё едят.
Зайчонок
На полянке сидит зайчонок и ждёт. Ждёт он, когда зайчиха мимо пробежит и покормит его молоком. Маму свою зайчонок не знает. Для него все зайчихи — мамы, потому что каждая зайчиха кормит и своих, и чужих зайчат.
Пока зайчонок не подрастёт, он по лесу не прыгает, следов не оставляет, а то по следам его лиса найдёт и съест.
Бельчата
Гнездо белка построила ещё весной, на старой ёлке. Беличье гнездо — из мха, луба, тонких веточек, и сбоку вход.
Всё лето белки кормят бельчат. Если их потревожит какой-нибудь зверь или человек, белки переносят бельчат в зубах в другое место.
Осенью бельчата разбегутся по лесу, будут запасать на зиму орехи, жёлуди, накалывать на острые веточки грибы.
Кабанята
Кабанята родились ещё в марте. В снегу мама-свинья разрыла муравьиную кучу, там они и лежали в тепле.
Сейчас поросята подросли, ходят по лесу и вместе с мамой разрывают землю, учатся искать съедобные корешки, под дубом собирают жёлуди. А как почуют шорох незнакомый или треск, сразу убегают в чащобу вместе с мамой-свиньёй.
Осенью полоски на спине кабанят исчезнут, и станут они взрослыми кабанами.
Бобрята
Днём бобры и бобрята сидят в хатке. Вход в