Книга Есть только ты - Ульяна Гром

Дождь пошел сильнее, лужи стали глубже, ветер быстрее, а я остановился, запрокинул голову к небу, прикрыл глаза и глубоко дышал. Да, душевная боль она такая, надо перетерпеть острый ее приступ и двигаться дальше. Теплые капли дождя стекали по моим небритым щекам, длинным ресницам, задерживались на губах и продолжали свой путь по шее, впитываясь в белую футболку. И вдруг пришло ясное и четкое осознание, что я здесь не один.

- Мама!- мой отчаянный тихий призыв в серое небо остался, конечно же, безответным. Я постоял так ещё какое то время, с безнадёжностью всматриваясь в холодное серое небо. А потом услышал тихий, надломленный, на грани реальности шепот:

- Лео, все будет хорошо, верь мне. Я люблю тебя. Я не бросала тебя. Кап-кап-кап... Мы обязательно встретимся.Кап-кап-кап... Вернись в наш дом, найди меня, я тебя жду. Кап-кап-кап...

Я в шоке открыл глаза, оглянулся по сторонам и ... уставился на девушку, нет, на ангела в луже посредине дороги. Ангел громко матерился, трусил мокрыми прядями светлых волос и смешно отфыркивался от капель дождя, что так нагло и бесцеремонно гладили нежную кожу на красивом лице. 

Я моргнул, провел по лбу ладонью, почесал затылок и решился. Тихо подошёл сбоку, протянул руку и выдернул этого недоангела из грязной лужи. Мат сапожника,  шипение дикой кошки и хлесткая пощёчина были мне наградой за спасение утопающей из океана с акулами. Ну подумаешь, подхватил я ее не за руки, и не подмышки, а нагло сграбастал своими ручищами за накачанные булочки сзади и приклеил на свои бедра, вернее  к своему паху. Так это самый невинный жест из всех имеющихся в моем арсенале спасателя юных дев.

А мой молодой здоровый организм уже сам там решил, что это для него бабочка прилетела и пора бы ее нашпилить для коллекции. 

Но неблагодарная засранка почему-то не разделила моих восторгов , подняла на меня возмущенные синие глазищи, открыла рот и даже хотела что-то сказать. Но кто ей даст тратить время на пустую болтовню в такую дрянную погоду. 

Я прижал ее покрепче, стиснув пальцами ягодицы и впился в ее красивые полные губы своим фирменным отвязным трусикосрывательным поцелуем. О, да! Она мне ответила, вцепилась покрепче в мои плечи, обхватила ногами за талию и потерлась об меня своим самым горячим местом на теле. Да, ладно. Я разочарован. Отстранился от нее, посмотрел в ее глаза и тут она меня... укусила. Змея подколодная! Пригрел у себя на груди на свою беду. Вывернулась из моих цепких объятий, спрыгнула на землю, отбежала на пару метров, обернулась и послала воздушный поцелуй. А нет, показалось. Тыкнула в меня факом, двумя руками. Челюсть вместе  с членом дружно упали под громкий смех этой стервы. Стервы? О, все как я люблю. Кроме отказов. Да, ну и ладно, пусть катится. У меня таких ангелов дохрена. Улыбнулся, вытер с лица капли дождя и побежал дальше. Пора возвращаться домой. 

Домой... Точно. Надо съездить в родной город и навестить отца, который всё ещё живёт в нашем старом доме. 

Настроение поползло вверх, а жизнь-то налаживается.

Глава 3

Пробежал по аллее мимо раскидистых голубых елей, мимо рощи с вековыми дубами, завернул за поворот к бесконечным розовым кустам и вышел к своему трехэтажному особняку на окраине большого шумного города. Здесь была спасительная тишина. Это безумно дорого, невероятно шикарно, фантастически престижно иметь в этом элитном месте свой участок с огромным шикарным домом, еловым бором, сосновой и дубовой рощей, огромным розарием, конюшней и фонтанами в лучших традициях зажиточных аристократов. Или как сейчас говорят - мажоров. 

На пороге особняка меня встретил дворецкий, да-да, самый настоящий дворецкий. Мой заскок, мое нововведение и самый главный сюрприз на прошлый новый год. Брат он такой, знает все мои самые тайные желания. И вот, та-да-да-дам, на мое тридцатилетие подарил мне человека, друга и дворецкого в одном лице. Грегори его прекрасное имя. Он распахнул передо мною дверь, протянул полотенце, взял с подноса чашечку кофе и торжественно вручил. Моя ухмылка была самопроизвольная, искренняя и безответная. Грегори всегда серьёзен, собран и бесконечно любезен. А взгляд напротив мягок и благожелателен, из-за чего создаётся необычный диссонанс при знакомстве с этим интересным человеком. Где братишка его взял, он так и не признался. Я из чистого  любопытства много раз проверял его разными каверзными ситуациями и заданиями, но дворецкий всегда выходил из них с гордо поднятой головой, лукавой ухмылкой в глазах и в безукоризненно белых перчатках. 

А уже вечером я был полностью готов к своему долгожданному путешествию в страну грёз, несбывшихся надежд и печальных воспоминаний. Загрузив свой жёлтый чемодан в кузов пикапа, рванул с места, запылив крыльцо, фонтан и дворецкого. Ничего, к моему приезду все снова будет сверкать чистотой и благожелательной улыбкой на гладко выбритом хитром лице моего чудесного друга. 

Дорога была долгой, неинтересной и бесконечно пресной. Никаких тебе развлечений. Я поудобнее перехватил руль одной рукой, другую высунул в окно и под бодрую ритмичную музыку постукивал пальцами по дверце автомобиля. Скорость была небольшой, за стеклом все время мелькали горные вершины в перемешку с огромными деревьями, кое где в просветах поблескивала горная речка, а мне ещё ехать и ехать. 

Дома я был через неделю. Уставший, голодный, небритый, ну и далее по списку в лучших традициях свободных мужиков. 

Отец меня встретил громким храпом, старыми страшными грязными подошвами тапок на вонючем диване и недельным перегаром. Да, он пил давно и основательно, я не помню его трезвым. И добрым. А брат помнит. Везёт ему...

На звук открывшейся двери он даже не пошевелился, так и оставшись лежать в позе звезды. И тут я понял, что меня здесь давно ждали. Ждал отец, ждал дом и исхудавший пёс в вольере, и облезлый кот на пороге моей с братом  бывшей спальни. 

Да, дел у меня накопилось до хрена и больше. Поднял отца, отнес его на руках в душ, стянул все грязные вонючие шмотки, включил прохладную воду и так и стоял с ним пол часа, пока он не начал 

вырываться из моих медвежьих объятий. Очухался, значит. Это хорошо, даже быстрее чем я предполагал. Занёс  его недовольного и злого как тысяча чертей в родительскую спальню и замер на пороге. В ней ничего не изменилось за все те долгие годы, что меня не было в этом сраном городке. То же бежевое испанское покрывало, те же пурпурные шторы на окне, та же белоснежная мебель и все те  же прикроватные белые!? коврики с дамасским орнаментом. На комоде стояла мамина фотография в изящной резной деревянной рамке. Она на ней такая красивая. Длинные каштановые волосы, зелёные смеющиеся глаза, черные брови и пухлые губы в лукавой улыбке с ямочками на щеках. У меня такие же. И глаза её. И самое удивительное, что только в этой комнате царила идеальная чистота и порядок. Заботливо мною замотанный в банный халат, отец все-таки вырвался из моих рук и врезал мне  по лицу. 

- С возвращением, сынок! - ехидненько ухмыльнулся, развернулся и навзничь плюхнулся на идеально заправленную кровать. И захрапел.