Книга Кино, вино и домино - Мария Арбатова

Егор Золотов был Лизиным мужем-подкаблучником. Посему она тяжело вздохнула и громко пожаловалась:

– Эта сволочь не может подойти. Сильно занят – выпивает в баре с Андреем Николаевым!

– Андрей Николаев с нами едет! Клево! – завизжала Вета. – Я ж его фанатка с детства! А кстати, он сейчас женат?

– Андрюша не подходит. Он – насквозь проспиртованный. А тебе рожать надо бегом, а не хвостовой частью крутить! – поморщилась Лиза, шаря глазами по очереди. – Товарищи фестивальцы, сделайте шаг вперед, кто женат законным браком с одной фамилией?

Народ загомонил, завертел головами. Из хвостовой части очереди нерешительно сделали шаг вперед очень похожие друг на друга, одетые в похожие джинсы и футболки испуганные мужчина и женщина лет сорока.

– Мы вот тут… – испуганно сказала женщина.

– Голубевы, – виновато признался мужчина.

– Супруги? С одинаковой фамилией? Голубевы, родненькие, выручайте! Возьмете «слезы»… ой, то есть призы на себя? Дайте свой чемодан вот ей. Это Вета – королева красоты «Чистой воды»! Ваш чемодан полетит как ее, а наш фестивальный – как ваш, голубиный! – распорядилась Лиза и засыпала пространство вокруг русалочьим смехом.

Голубевы повиновались. Но после того как в их билет вклеили багажный талон на чемодан со «слезами», жена робко спросила:

– А нам потом его отдадут? А то мы… никогда не ездили на такие кинофестивали… А там у меня… купальник… и вообще…

– Да если не отдадут, мы вам за это сто купальников купим! – поклялась Лиза.

– Откуда эти Голубевы? – спросила Ольга.

– Да не видишь, что ли? Какие-то мудаки деревенские… За свои деньги едут. Жаждут встречи с волшебной силой искусства! – шепнула Лиза Золотова.

Ольга обожала кинофестиваль. Его упругий воздух так контрастировал с ежедневностью ее интересной, но понятной жизни, что Ольга отдавалась ему, как фрукт блендеру. И позволяла крутить, измельчать и смешивать себя с кем угодно.

– Видела эту длинную проститутку с критиком Сулеймановым? – фыркнула Вета.

– Ну?

– Лиза сказала, что дедушка будет жить с ней в одном номере!

– Врешь!

– Да я сама офигела… Он в прошлый раз с другой приезжал, помнишь? Такая злобная в очках. Та ему в дочки годилась, а эта во внучки!

Подошли к таможеннице, та посмотрела на экран с рентгеном Ольгиной сумки и хищно попросила:

– Откройте ручную кладь. Покажите баллончик дезодоранта! Пахнет магнолией?

– Магнолией!

– Новый?

– Новый…

Таможенница ловко отложила его в корзину как предмет, запрещенный к провозу. Чтобы не портить настроение, Ольга решила назначить дезодорант подарком девчонке в форме, выбравшей своей профессией ежедневное копание в чужих сумках в надежде найти террористический инструмент. И получить за это премию или взлететь вместе с ним на воздух. Пусть дурында брызгает под мышки химическую магнолию из баллончика, пока Ольга в Италии будет падать лицом в натуральную.

У соседней обыскивающей девушки громко матерился кумир Ольгиной юности высокий, худой бард Андрей Николаев. Его когда-то огромные глаза, небесно голубевшие с советских афиш, краснели и блестели из-под набрякших век, а прямые седые волосы падали на плечи. К восторгу фанатов, Андрей Николаев с каждым годом становился все более похожим на постаревшего Джона Леннона без очков.

Культовый бард начал квасить с мужем Лизы Золотовой заранее и планировал подробно продолжить в самолете, но таможенница вытащила из его сумки ровно три бутылки водки с названием «Андрейниколаевка» и физиономией владельца на этикетке.

– Я понимаю, что вы Андрей Николаев, но и вы поймите меня! – терпеливо выговаривала девушка. – Законы для всех одинаковы! К провозу ручной кладью разрешены только напитки, купленные в дьюти фри. В специальной упаковке. Вы не можете пройти с этой жидкостью на борт самолета.

– Детка, ну ты что, не видишь, что на них моя облезлая харя? Да ты открой, попробуй! Это водка! Водка, понимаешь? Чистый продукт! – возмущался бард. – Еще никому в мире не удалось взорвать самолет водкой!

– Господин Николаев, я очень уважаю ваше творчество, но вы все равно не можете пройти с бутылками! – упорствовала девушка.

– Детка, да ты мне весь кайф обломала! Хотел культурно угостить друзей в самолете! Ты думаешь, я после этого отдам тебе водку имени меня? Никогда! Лучше ее всю прямо тут выпью! Выпью и умру от интоксикации! Поняла? Но перед этим напишу записку: «Прошу винить в моей смерти…» – как тебя там по фамилии? И еще дам пресс-конференцию! Слава богу, тут с нами стадо журналистов! А ты будешь моим Дантесом! – угрожал Андрей Николаев.

– Распитие спиртных напитков здесь запрещено. Отойдите в бар и пейте… – уже чуть не плакала девушка, а публика с наслаждением созерцала шоу и тянула к лицу Николаева посадочные талоны для автографа.

– И выпью! Вот те крест, выпью! Ты еще не знаешь Андрея Николаева! – поклялся бард и ушел раздаривать бутылки людям, еще не сдавшим багаж, не дав ни одного автографа.

Ольга зашла в дьюти фри за новым дезодорантом. Попутно выбрала духи с интересным запахом. В ее астрологической карте всем командовала «стихия воды». Ольга всю жизнь занималась водой «в ушате, в корыте, в лохани, в реке, в ручейке, в океане» и всецело доверяла ей.

А вот воздуху не доверяла. И каждый раз, думая о ненадежности воздушного транспорта, покупала в дьюти фри самые дорогие духи. Типа «свалится самолет, и я попаду на небо, надушенная хорошими духами»! Словно кокетничала с господом богом.

– Что купила? – зависла над ней Лиза Золотова. – Хороший запах! Но я люблю послаще… Оль, ты не поверишь! Звонит мне сейчас жена критика Сулейманова, мол, присмотрите, девки, за моим старичком. На жару не выпускайте, в море купаться не разрешайте, а то он в прошлый раз в воде зубы потерял, спасатели еле со дна достали… Я говорю, присмотрим, еще как присмотрим… Обученного человека приставим! Я ж не могу сказать, что с ним и так молодая сиделка едет. Не, не сиделка, лежалка…

– Да ладно тебе, – миролюбиво ответила Ольга. – Лишь бы жил. Очень сдал с прошлого года…

Фестивальная очередь рассыпалась по бутикам, залам и барам зоны отлета, как бусы с лопнувшей нитки. Периодически бусинки встречались в толпе и перемигивались, сигналя друг другу своей фестивальной энергией. Потому что только они знали, в какое море наслаждения свалятся всем коллективом сразу после приземления самолета в Неаполе. И какой щедрой итальянской самобранкой распахнется перед ними нынешнее «кино, вино и домино».

Ольга с неудовольствием отвернулась от своего изношенного за зиму и весну лица в зеркальной витрине. Оно бледно возлежало в гарнире модной стрижки и выглядело как детская раскраска, планирующая ожить под кисточкой солнца и моря. Ольга подробно знала север Италии, но ни разу не была на юге. И заранее представляла его круглосуточным карнавалом.