Книга Золотой момидзи - Евгений Митов

Но сейчас не только в японских парках Уэно и Ёёги, но и в корейском Сораксане, в садах русского Приморья, в Монголии и Китае жители наслаждаются красотой цветущего осеннего клёна.

Нежные и хрупкие, листья момидзи обладают поистине разнообразными формами и расцветками. Большинство из них имеют всего пять заострённых листочков-лопастей, как бы символизируя пять основных народов Северо-Востока…

Что касается написания слова «момидзи», то оно состоит из двух иероглифов: «ко» (алый, красный) и «ха» (или «ё»). Последний символ обозначает листву, листья. Иероглифика «момидзи» совпадает с некоторыми другими японскими словами, в частности со словом «коё». Но оно используется лишь для обозначения такого явления, как осенний листопад. Само же слово «момидзи» со временем стало символом японского кленового дерева каэдэ — одного из наиболее красивых осенних деревьев.

Сентябрьский цвет листьев клёна зависит от его разновидности. При этом жёлто-золотистые обозначаются отдельным словом — «оё».

Начало сезона листопада — «коё» — меняется каждый год, как и сезон цветения сакуры. Но в восточном лунном календареесть девятый месяц — «момидзи цуки», что переводится как «месяц красных клёнов».

Традиция любования осенними красками момидзи насчитывает более двенадцати столетий. Именно в тот период в Японии появились собрание древней поэзии Манъёсю, а также классический роман эпохи Хэйан — «Повесть о Гэндзи», где описан этот ритуал.

Поскольку в иероглифическом разнообразии не существует отдельного иероглифа, который произносился бы как «момидзи», можно предположить, что название этого вида клёна и самой традиции поклонения его листве пришло на японские острова вместе с «прояпонцами» из Кореи, Китая или Восточной Сибири. То есть своими корнями слово «момидзи» уходит в глубокую древность азиатского континента…

Глава I

Начало: подозреваемые и свидетели

Генералы Танака, Яманаси, Оои, Розанов, Рябиков, атаман Семёнов; полковники Блонкис, Идзомэ, Осима; майор Куроки, капитан Хираса, ротмистр Извольский, поручик Алтунин; синдикат «Тодзай», финансисты Итики, Имамура, бизнесмен Сирокава, разведчик-японист Ощепков, чекист-разведчик Фридгут.

Токио. Министерство сухопутных сил. Апрель — май 1919 года

Командующий Объединённым штабом Министерства сухопутных сил Японии генерал-лейтенант Гиити Танака не спеша поднялся по шаткой деревянной лестнице в свой кабинет, расположенный на втором этаже четырёхэтажного особняка военного ведомства в центральном районе Токио Тиёда-ку.

Танака Гиити (1863–1929), генерал императорской армии, политик, 26-й премьер-министр Японии, ему приписывается авторство «Меморандума Танаки», согласно которому для достижения мирового господства империи необходимо завоевать всю Северо-Восточную Азию.

Генерала мучили головные боли. Они мешали сосредоточиться. Привыкший к напряжённой ежедневной работе, он старался не замечать солнечной весенней погоды, установившейся в последние дни в столице. Она только раздражала и отвлекала от дел. А голова раскалывалась из-за постоянного внутреннего давления. Лучше работалось в сырые, дождливые дни, когда над Японией нависали моросящие дожди байю.

Дежурный по штабу, немолодой сухощавый полковник-артиллерист с красными от бессонной ночи глазами, доложил об отсутствии происшествий и сдал вахту интенданту второго ранга Тосихару Микамэ. Приняв рапорт, генерал, не отпуская нового дежурного, приказал:

— Пригласите ко мне начальника Второго отдела Генштаба полковника Осиму. Пусть он захватит с собой последние телеграммы генерала Оои из Владивостока, а также сообщения полковника Идзомэ из Штаба разведотдела Экспедиционного корпуса.

Когда за дежурным закрылась дверь, генерал неторопливо подошёл к окну и раскрыл его. В комнату ворвался утренний дурманящий апрельский воздух. Прямо по уровню подоконника висели гроздья распустившейся сакуры.

«Хорошо бы сейчас уехать к себе в фурусато — родную префектуру Ямагата, — подумал генерал. — Весной там намного комфортнее, чем в Токио. И сакура в горах, особенно ямадзакура, цветёт дольше, и воздух свежее и прохладнее токийского. А главное, — нет этой знойной, особенно к полудню, жары, от которой и сегодняшний день вряд ли принесёт удовлетворение.

Да, сакура — это подлинно японское явление… За границей, — продолжал размышлять Танака, — тоже ведь есть дикая вишня, но там она цветёт как-то по-другому, без этой пышности и обилия лепестков, без истинно японского флёра красоты, нежности и благоухания».

— Разрешите войти?

В дверях навытяжку стоял полковник Генерального штаба Осима, сжимавший в левой руке папку с документами.

— Как отдохнули, мой генерал? — устраиваясь в кресло, спросил полковник.

Этого седого, не в меру располневшего офицера Танака знал уже давно, лет двадцать. С той поры, когда они, совсем ещё юные лейтенанты, вместе закончили по высшему разряду офицерскую школу в городе Сэндае и получили назначение в 14-ю дивизию, расквартированную в префектуре Ямагата. На правах сокурсника и земляка Осима мог бы позволить себе более фамильярное общение с Танакой.

Подобное товарищество распространено в Японии. Это некая традиция братства и единения выпускников одного учебного заведения вне зависимости от занимаемого ими служебного положения.

Однако Осима с генералом был всегда почтительно вежлив. Он вовремя усмотрел незаурядные способности и далеко идущие амбиции своего сокурсника, приняв как должное позицию его младшего и верного товарища. Кадровое чутьё позволило ему в последующем прочно обосноваться в элитном Втором отделе, курирующем политику военного министерства на российском направлении.

— Спасибо, неплохо. Как обстановка в отделе, и кто из офицеров штаба отвечает за разведывательную работу по Экспедиционному корпусу генерала Оои? — произнёс Танака, доставая из бокового кармана своего форменного плаща свежий номер газеты «Асахи симбун».

— После назначения полковника Рокуро Идзомэ на должность начальника разведотдела штаба Экспедиционного корпуса и его убытия в Россию вопрос о новом кураторе пока не решён. Нам нужна, как вам хорошо известно, достойная замена полковнику — прежде всего из числа офицеров-русистов, ранее прошедших стажировку в России и владеющих ситуацией. Соответствующий запрос о подборе подобного кандидата мною сделан в управление кадров министерства. Однако из-за большого спроса на русистов в других подразделениях Объединённого штаба вакансия остаётся незаполненной, — стараясь быть кратким, доложил Осима.

— Кадровые вопросы у нас по-прежнему решаются медленно, — раздражённо произнёс генерал, разглаживая ладонью помятую газету. — Обстановка во Владивостоке развивается стремительно. Позвоните от моего имени начальнику управления кадров и передайте поручение ускорить подбор куратора. Но будьте готовы сами предложить кандидатуру. Вы уже читали сегодняшнюю газету?

Не дожидаясь ответа подчинённого, генерал сообщил: