Книга История амулета - Эдит Несбит

В гостиной царила такая плотная атмосфера уныния, что ее не могли разогнать никакие героические попытки Роберта, который, стараясь хоть как-то развлечь остальных, потихоньку — чтобы не было обидно — дергал Джейн за косички.

— Послушайте! — сказала Антея. — Давайте устроим совет старейшин.

Эта фраза родилась в тот злополучный день, когда Сирилу вдруг пришло в голову пожелать, чтобы в Англии водились краснокожие индейцы, — которые тут же и не преминули в ней завестись. Вспомнив об исполненных удивительными приключениями прошлогодних каникулах, дети отчаянно застонали. У каждого в голове пронесся манящий образ маленького белого домика, окруженного прекрасным, несмотря на полную одичалость, садом, где поздние розы, игольчатые астры, пестрые ноготки, душистая резеда и косматая спаржа произрастали наподобие маленьких ярких островков посреди океана спутанных сорняков, колючек и прочей неухоженности, из которой когда-то хотели сделать образцовую фруктовую плантацию и которая теперь, по выражению папы, превратилась в «пять акров чертополоха с обитающими в нем призраками новорожденных вишневых побегов». Они вспомнили о прекрасной долине, где печи для обжига известняка грелись на солнышке, как небольшие дворцы Аладдина, и где находился их секретный песчаный карьер, гребень которого был увенчан полевыми цветами с проволочными стеблями, а склоны пестрели крохотными черными дырочками, служившими парадными входами в жилища крохотных черных ласточек. Потом они вспомнили о кристально чистом воздухе, исполненном запаха дыма, неторопливо поднимавшегося от деревенских печных труб, — а еще потом оглянулись на развешанные по стенам няниной гостиной пыльные гобелены и в один голос завопили:

— Господи, скучища-то какая!

Так оно и было на самом деле. До того, как папа поручил старой нянечке заботиться о детях, она имела обыкновение сдавать комнаты жильцам, так что они, комнаты то есть, были обустроены «под сдачу в наем». Если вы когда-либо в жизни видели комнаты, обустроенные «под сдачу в наем», то наверняка знаете, что они кардинальным образом отличаются от комнат, предназначенных просто для жилья. В гостиной, например, окна были занавешены тяжелыми темно-красными шторами (из тех, на которые можно вылить ведро крови, и все равно никто ничего не заметит), скрывавшими под собой еще и по здоровенному куску грубоватого тюля, что служили занавесками на дневное время. Ковер по большей части был немыслимого фиолетово-желтого цвета — исключение составляли коричневые клееночные заплатки, стыдливо прикрывавшие облысевшие места. Камин украшали аляповатые гипсовые завитушки и дешевая позолота. Еще там наличествовали: огромный шифоньер (попросту говоря, буфет) с неимоверно отполированными боками и сломанным замком; нестройная (ввиду чрезмерной для такого небольшого помещения многочисленности) толпа стульев, укрытых вышитыми тамбуром накидками, которые неизменно соскальзывали с наклоненных не в ту сторону сидений и собирали на себя всю имевшуюся на ковре пыль; обеденный стол с грязновато-зеленой скатертью, по которой, как окопы по полю битвы, во всех направлениях тянулись оранжевые полоски швов; необъятное зеркало, в котором все поголовно — вне зависимости от изначальной степени красоты — выглядели уродами; каминная полка, упакованная в темно-бордовый плюш с шерстяной бахромой, что само по себе уже было невыносимо; пугающего обличья пристенные часы, похожие на гробницу из мрамора, в которой вот уж, наверное, больше века догнивал усопший часовой механизм; а также разноцветные стеклянные вазы, в которых отродясь не бывало цветов, разноцветный тамбурин, на котором никто никогда не играл, и разноцветные полочки, на которых странно было бы предположить наличие чего бы то ни было, кроме пыли.

И в скромной рамке несколько гравюр:

Владычица морей, Парламент, Град Господень

Соседствовали с красным носом дровосека.

Да, чуть было не забыла! Там еще имелись две книги: декабрьский выпуск «Брэдшо»[1]и потрепанный том пламриджевских «Комментариев к Новому Завету». Однако, я более не хочу останавливаться на описании этой удручающей картины и ограничусь метким выражением детей: там действительно была «жуткая скучища».

— Давайте устроим совет старейшин! — повторила Антея.

— С какой стати? — зевая, осведомился Сирил.

— Тут хоть Федеральное собрание Государственной Думы устраивай — все равно никакого толку не будет, — сказал Роберт, с самым несчастным видом попинывая ножку стола.

— И вообще, у меня нет никакой охоты играть, — добавила Джейн сварливым тоном.

Антея изо всех сил старалась не рассердиться. И, нужно сказать, ей это удалось.

— Послушайте! — сказала она. — Не подумайте, что мне захотелось читать вам наставления или вообще повыделываться. Я просто хочу, как говорит папа, «прояснить ситуацию». Надеюсь, против этого вы не возражаете?

— Ладно, валяй! — сказал Сирил без особого энтузиазма.

— Тогда слушайте: все мы знаем, что должны торчать здесь все лето, потому что нянечка не может оставить дом из-за бедного ученого джентльмена, который снимает у нее каморку на чердаке. А другого такого человека, которому папа смог бы доверить нас на столь длительный срок, не существует в природе. Кроме того, мамина поездка на Мадейру плюс всякие там доктора и лекарства обошлись папе в кучу денег…

Джейн приглушенно всхлипнула.

— О, конечно, это ужасно! — поспешила добавить Антея. — Но только давайте не будем усугублять. Я хочу сказать, что в таком положении нам недоступны всяческие дорогостоящие развлечения, но хоть что-нибудь-то мы можем предпринять. В Лондоне наверняка имеется огромное количество вещей, на которые можно поглазеть, не заплатив ни цента. Вот я и предлагаю пойти и поглазеть на них! Все мы уже достаточно взрослые, чтобы гулять самим по себе, да и Ягненок на нас не висит…

На этот раз Джейн всхлипнула гораздо громче.

— Я только имела в виду, что теперь нам никто не сможет сказать «нет», дорогуша! — успокоила ее Антея. — Я полагаю, что прежде всего нам нужно убедить няню в том, что мы уже страх какие взрослые и нам можно выходить на улицу одним. Без этого у нас ничего не получится и мы все лето просидим взаперти. Затем я предлагаю осмотреть все имеющиеся в округе достопримечательности. Начнем с того, что попросим няню выдать нам по ломтю хлеба и отправимся в Сент-Джеймсский парк кормить уток — их там по меньшей мере сотни три, а то и четыре. Только мы должны обязательно настоять на том, чтобы няня отпустила нас одних.

— Да здравствует свобода! — закричал было Роберт, но тут же осекся. — Она этого ни за что не сделает.

— А вот и сделает! — неожиданно вступила Джейн. — Сегодня утром я почему-то как раз об этом подумала. Я спросила папу, и он сказал, что не имеет ничего против. Мало того, он еще и нянечке сказал, что мы можем гулять, сколько нам вздумается, только мы должны обязательно говорить, куда идем и когда вернемся, а то она нас не отпустит.