Книга Ты постучишься в дверь мою - Мария Акулова

— Хорошо, спасибо. А вам? — к матери подошла, поцеловала в щеку, к отцу — ответила нежной улыбкой на его, села на свое место, принялась имитировать аппетит…

— Да что-то кошмар замучил… Все снится, что ты плачешь и о помощи просишь… — Нина с тревогой на дочь посмотрела, та же только улыбнулась.

— Глупости, мам, забудь. На ночь ромашковый чай выпьешь — все пройдет, — Ксюша подмигнула матери, сделала большой глоток кофе… Не потому, что любит. Просто от вкуса еды на языке тошнить начинало.

— Ты в офис снова? — следующий вопрос уже отец задал. Игорь Станиславович Веремеев окинул дочь внимательным взглядом поверх газеты, приподняв бровь. Этот взгляд читался как: «я на тебя не давлю, но долго ты еще будешь тащить на своих плечах дело мужа и даже о помощи не попросишь?». И ответ у Ксюши был. Долго. Всю жизнь. Столько, сколько обещала любить его. Столько, сколько любить живого уже не сможет.

— В него. Дел много…

— Но Кирилл тебе помогает? — в разговор снова Нина включилась.

— Да. Кирилл помогает, спасибо ему…

— Еще бы… После всего, что его дружок натворил…

— Нина… — Игорь сказал тихо, но обе женщины поняли, что тему развивать не стоит. Нина на мужа раздраженно посмотрела, а Ксюша… допила в три глотка чертов кофе, из-за стола встала.

— Если что — звоните.

Вышла из столовой, холл пересекла, оттуда в подвальный гараж…

Когда машину заводила — руки тряслись. Пришлось делать несколько дыхательных упражнений, чтобы хоть какое-то самообладание вернуть. Чертова пара слов… Пара слов от женщины, которая должна ее чувствовать лучше всех, которая жалеть должна, которая понимать должна, а теперь…

На щеке изнутри уже и места живого нет — все до крови искусано. Чтобы не рыдать. Чтобы не кричать. Чтобы не доказывать. Чтобы не отвечать. Чтобы жить. Но зачем?

Ксюша смотрела в зеркало заднего вида, выводя машину из гаража и думала о том, как ей все это надоело.

Что он снится. Что она в истерике вечной. Что даже поплакать нормально не может. Что мать ежедневно «откатывает обязательную программу», передавая привет умершему зятю-предателю. Что Ксюша на работу сбегает. Подальше от всего этого дурдома. В другой дурдом…

Зря она согласилась к родителям переехать. Зря… Надо было дома остаться. И пофиг, что там все даже пахнет до сих пор его духами. Что там на каждую дверь смотришь с мыслью, что он постучится сейчас. Пофиг.

Ей теперь вечно из двух зол выбирать придется. И меньшее… Его нет, вероятно. Меньшее зло было бы вместе с ним сгореть.

* * *

— Ксюш, зачем приехала? Мы же договорились вчера, что у тебя выходной, а я все на себя возьму…

Кирилл Прудкой поймал ее в холле, в щеку поцеловал, аккуратно, но уверено руку на талии зафиксировал сзади, так и сопровождал до самого кабинета.

Не поинтересовался, нужно ли заходить… Сам дверь открыл, ее впустил, следом вошел…

— Тебе кофе?

— Нет, дома пила…

Ксюша рассеяно отмахнулась, к окну подошла, в него уставилась, сжимая пальцами виски. Надеялась, что пока ехать будет — мысли в порядок приведет, а по факту… И сон этот крутиться продолжал, и очередное мамино замечание невзначай, отцовский взгляд…

— Ты чего, Ксень? Опять расклеилась? — Кирилл подошел снова, обнял, уже совсем не по уставу. Ей это не нравилось. Ей вообще не нравилось, когда посторонние люди касаются, но… Она старалась деликатно… Руки с себя снять чужие, отойти, воды в графин налить, трясущимися руками таблетку из сумочки достать, выпить…

— Мать снова песню свою завела… О предателе…

Кирилл вздохнул тяжело, кивнул, сначала смотрел, как она воду жадно пьет, потом в окно взгляд устремил…

— Ты до сих пор не веришь? — вопрос тихо задал, будто с сожалением.

— До. Сих. Пор.

Она отчеканила, глазами сверкнув. Кирилл понял взгляд, руки поднял, показывая, что наседать не будет. И убеждать тоже…

Да и что тут убеждать? С любовницей был. С любовницей. Все это знают. Никто не сомневается. Все пережили давно смерть Бродяги, она одна не может… ну и прихвостень его верный…

— Ксения Игоревна! Ну вы опять! — вспомни солнце…

Как Кирилл не утруждал себя стуком в эту дверь, так и Максим Филиппов — раньше личный охранник Ивана Тихомирова, теперь — Ксении. Влетел, взглянул на Тихомирову с укором, потом на Кирилла… Не больно дружелюбно…

Кирилл не любил этого преданного идиота. Сначала Ваньку проворонил, теперь как курица наседка вокруг Ксени носился… Почему-то в самые неподходящие моменты на горизонте появляясь.

— Прости, Макс, я просто…

— Мы еле вас догнали, Ксения Игоревна! Договаривались ведь! Раз вы сами едете, то хотя бы позвольте вас «вести» по-человечески…

— Зачем ее «вести», Филиппов? На нее что, покушение готовится? У тебя данные есть? В чем необходимость? — вопрос Кирилл задал. Если честно, пользовался случаем. Ему не нравилось, что Максим корчит из себя терминатора, охраняя ее неизвестно от чего. Не нужно было ситуацию нагнетать. Она и так вся на нервах.

— Я Ивану Николаевичу обещал, — Максим глазами свернул, глядя на Прудкого… Симпатизировали они друг другу приблизительно одинаково. И вроде бы оба Ксюше добра хотели. Оба Ивана любили и уважали, а между собой… И кошка не пробегала, кажется, да только… Не доверяли, и все тут.

— А ты не обещал ему, что он на проститутке не сдохнет?

— Хватит. Мне работать нужно. Ругайтесь в коридоре.



Ксюша тихо сказала, но мужики дружно языки прикусили. Был все же в ней стержень. Неизвестно, врожденный, от отца доставшийся, или уже после знакомства с Ваней они его вместе выточили, но Ксения Тихомирова… была достойной женой своего мужа.

Мужчины, построившего бизнес с нуля. Отказавшегося от подачек, которые Игорь Станиславович пытался делать «с барского плеча», чтобы его дочери не пришлось перебиваться с хлеба на воду, пока Бродяга будет идти к успеху…

Они перебивались. И без еды сидели. И за квартиру не знали, чем платить. За шаг до банкротства оказывались, но… Ни гроша не взяли. И построили.

Ксюша никогда не хотела сольную скрипку в деле играть. Могла, но не хотела. Они с Ваней однокурсниками были, он на два года старше, так как после армии поступил только, она… Тогда мечтала о большом будущем, замуж не хотела, на парней смотрела, как на недоразумения, пока его взглядом не поймала…

Она мечтала добиться успеха, чувствовала в себе потенциал, хотела его реализовать… А потом встретила Ваню. И он весь ее мир перевернул. Приоритеты, взгляды, чувства.

С тех пор она всю жизнь за его плечом стояла. Шутка ли? Восемь лет в браке… И она всегда слушалась. Советовала, когда просил. Помогала, если была в состоянии. Не вмешивалась, если понимала — он не хочет. Из амбициозной красавицы Ксении Игоревны Веремеевой она в двадцать два превратилась в идеальную жену Бродяги-Ивана Тихомирова — Ксению Тихомирову… И ни секунды не жалела об этом.