Книга Умоляй, ведьма. Часть 2 - Сильвия Лайм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня воздух застрял в горле, перед глазами потемнело.
– Ты… хотел меня убить? – выдохнула я, с трудом устояв на месте.
Очень хотелось перестать с ним разговаривать, исчезнуть куда-нибудь… показать свои истинные чувства.
Но я не стала этого делать. Даже когда мужчина, стоящий передо мной, был простым вороном, он слишком хорошо ощущал чужой страх и умел играть на нем, как на струнах изощренного музыкального инструмента. Чего ждать от человека, от черного колдуна, я не представляла даже примерно.
А он тем временем жестко усмехнулся, бросив на меня взгляд, полный хищного вызова. Превосходства.
Мне еще сильнее захотелось убежать отсюда. Так быстро и так далеко, как только возможно.
Вот только это нереально.
А мужчина между тем спокойно перевел взгляд на огонь, тихо потрескивающий в камине, и сказал так, словно я его ни о чем не спрашивала:
– Знаешь, Мартелла, я довольно устал. Человеком я не был весьма давно и лишь недавно получил способность перевоплощаться хотя бы по ночам. Кстати, благодаря многоножкам у тебя в подвале. – Он бросил на меня очередной насмешливый взгляд и подмигнул.
От этого простого жеста я ощутила, как в венах словно забурлили крохотные пузырьки.
Как этой ночью…
Со вчерашнего дня со мной словно случилось что-то. Что-то неправильное, ненормальное.
– В общем, у меня не так много времени, всего лишь до утра, – продолжал говорить он, вдруг приближаясь ко мне, отчего я невольно начала отступать к двери.
А колдун улыбался…
– Так что, будь добра, – проговорил он мягко, когда моя спина уперлась в стену возле двери, – пойди отдохни, прими ванну. Краны работают, стоит только дотронуться до разноцветных кристаллов. Всего хорошего.
С этими словами он открыл дверь и бесцеремонно вытолкал меня за порог.
В висках громко пульсировало, и, к сожалению, меня хватило лишь на то, чтобы, затаив дыхание, задать один-единственный вопрос:
– Как тебя зовут, колдун?..
Мягкие губы мужчины снова изогнулись в улыбке.
– Уверен, ты устала за сегодняшний день… девочка… – проговорил он чуть хрипло.
Я вздрогнула, словно по всем нервам разом ударили хлыстом.
В голове, как вживую, прозвучал шепот из сна:
«Ведьмочка-девочка…»
Но почти сразу же наваждение исчезло, сменившись бешенством, потому что этот негодяй захлопнул дверь прямо перед моим носом!!!
– Волшебненько, – только и сумела выдохнуть я.
Вот же… челудовище!
4 число месяца Костлявых ручьев.
Покои Антрацитового принца.
Дрейгон оперся локтями о каменные поручни широкого балкона собственных покоев и, на миг закрыв глаза, глубоко втянул прохладный ночной воздух. Ветер обдувал его светлую, давно не тронутую солнцем кожу, и точно так же, как в первый раз после пятнадцати лет заточения, он наслаждался этим ощущением.
Свобода не надоедала. Не могла надоесть.
Он был скован страшным заклятием полтора десятилетия. Тело птицы, разум человека…
Что может быть хуже?
Когда-то он думал, что ничего. Даже смерть была бы милосерднее.
Но он повзрослел. Годы меняют всех. Годы способны сломать даже такого, как он.
И теперь он не мог надышаться. Воздух, входящий в человеческие, а не вороньи легкие, казался сладким на вкус…
Впрочем, Дрейгон не считал себя сломленным. После стольких лет безуспешных попыток накопить достаточно мощи, чтобы стряхнуть чужое заклятие, он наконец нашел способ сделать это. Чужая магия, окружающая его астральный облик и изменяющая все его телесные структуры, начала разрушаться.
И все благодаря Мартелле Довилье. Слабенькой недоведьме из детского дома.
Кто бы мог подумать?..
Впрочем, сама Мартелла, по всей видимости, была не так уж и слаба, как думала. «Узы крови», запирающие волшебную избушку Ржавой вдовы, не просто так пропустили лишь ее одну. Не просто так они отбрасывали на десяток метров сотрудников жилищного учета, желающих заработать на бесхозном домике. Не просто так древняя магия не пускала на порог случайных зевак, воров и любителей легкой наживы. Неспроста она не пропустила и родных сестер Мартеллы, заставив их уйти прочь с обожженными руками и перекошенными от злости лицами.
Да-да, Дрейгон видел, как это произошло. В тот миг он впервые подлетел к зачарованному сильнейшей магией строению, пытаясь найти в него самый безопасный вход.
В тот день ни сестры его недоведьмы, ни кто-либо другой не сумели попасть внутрь, потому что истинной наследницей черной колдуньи по прозвищу Ржавая вдова была лишь одна девушка. Та, что обладала достаточной силой для того, чтобы дом ее признал.
Мартелла Довилье.
И именно это оказалось для Дрейгона самым большим сюрпризом. Он-то, сумев проникнуть в зачарованное жилище благодаря тому, что фактически являлся не человеком, а птицей, надеялся на то, что дом надолго останется без хозяина. И ему, истинному черному, удастся исправить хотя бы часть из своих ошибок.
Но Мартелла…
Мартелла…
Она не только сломала его план, но и умудрилась заключить кровавый договор, привязав к себе сильнейшего колдуна.
Хороший ход… для будущей черной ведьмы. Ведь, объективно говоря, с таким потенциалом, как у нее, девочке никогда не пройти инициацию самостоятельно.
Он в свое время не смог этого даже с помощью опытных наставников.
И вот, едва выпустившись из приюта, эта малышка провернула фокус, который не удался бы и сильному, матерому волшебнику.
Привязать его! Антрацитового принца!
Дрейгон мрачно усмехнулся, вспоминая тот день.
Впрочем, ему не было весело. Ему уже много лет не было по-настоящему весело. С тех пор, как из его сердца исчез свет, замененный мраком трясинных пауков, он мало что ощущал. Разве что злость, раздражение, гнев, усталость… иногда презрение.
И если он и смеялся, смех был, как правило, черным. Как и тот юмор, на который он еще был способен.
Потому что в сердце было холодно и пусто.
Когда-то давно Дрейгон этого даже не замечал. Теперь, спустя пятнадцать лет одиночества, отсутствие чувств буквально отдавалось в каждом нерве.
Повсюду был тлен и безразличие.
Кажется, даже жажда мести со временем померкла. Утонула в обсидиановом мраке.
Впрочем, в последнем Дрейгон не был особенно уверен.
Новый порыв ветра взметнул вверх его длинные волосы. Густые пряди всколыхнулись, перемешавшись с ночной тьмой, и колдун открыл глаза.
