Книга Тайна античных свитков - Айрис Джоансен

— Еще милю прибавила. — Пэт плюхнулась в кресло и начала развязывать кроссовки. — Тебе бы тоже не мешало бегать, да и мне одной скучно. Я уже представляю себе, как оставлю тебя далеко позади.

— Некогда. — Джейн тремя решительными штрихами закончила рисунок. — Я же говорю, надо к химии готовиться.

— Это я уже слышала. — Пэт усмехнулась и скинула кроссовки. — Только ты опять сидишь и рисуешь своего Прекрасного Принца.

— Ничего прекрасного в нем нет. — Джейн закрыла тетрадь. — И он не из тех, кого поведешь в дом знакомить с мамой и папой.

— Паршивая овца? Как интересно!

— Это только в сериалах интересно, а в жизни от них одна головная боль.

Пэт состроила гримасу:

— Ты говоришь так, будто жизнь прожила. Тебе же всего двадцать один!

— Дело не в том, сколько мне лет. Но отличить интересного человека от того, кто только создает проблемы, я в состоянии.

— Если эти проблемы в такой симпатичной упаковке—я могу тебя понять. Он неотразим. Что-то среднее между Брэдом Питтом и Расселом Кроу. По-моему, ты того же мнения, иначе не стала бы без конца его рисовать.

Джейн пожала плечами:

— В нем есть что-то интригующее. Каждый раз, когда рисую, открываю в его лице что-то новое.

— Знаешь, а мне эти рисунки даже нравятся. Почему ты не сделаешь его настоящий портрет? Вышло бы посимпатичнее, чем та старушка, за которую тебе дали приз.

Джейн улыбнулась:

— Жюри с тобой наверняка бы не согласилось.

— Ну, я же не принижаю твоих талантов. Тот портрет был великолепный. Ты наверняка когда-нибудь прославишься.

Джейн фыркнула.

— Ну да, если доживу до ста лет. Я — реалистка. Да и темперамент у меня не тот.

— Вечно ты над собой иронизируешь, а я тебя, слава богу, за работой видела. Ты же, когда рисуешь, ничего вокруг не замечаешь. — Пэт склонила голову набок. — Я все думала, почему ты так упорно не хочешь признать, что тебя, возможно, ждет большое будущее? И только недавно я нашла этому объяснение.

— Неужели? Не терпится его узнать.

— Не язви, иногда я бываю очень проницательна. Я пришла к выводу, что ты по какой-то причине боишься славы. Может быть, считаешь себя недостойной.

— Что?

— Я не говорю, что тебе недостает уверенности. Просто, я думаю, ты недооцениваешь свой талант. Послушай, ты же победила в одном из самых престижных конкурсов в стране! Это что-нибудь да значит?

— Это значит лишь то, что жюри понравилась моя манера письма. Искусство — вещь субъективная. Был бы другой состав жюри — я могла вообще ничего не получить. — Джейн развела руками. — Я пишу то, что мне хочется. И получаю от этого удовольствие. А первая я или не первая — меня не волнует.

— Так уж и не волнует?

— Совсем не волнует. Отстань.

— Как скажешь. — Пэт продолжала изучать рисунок. — Так говоришь, он твой старинный друг?

Друг? Никоим образом. Дружба не бывает такой переменчивой.

— Нет. Я сказала: я знала его много лет назад. Тебе не пора в душ?

Пэт хмыкнула:

— Я опять вторгаюсь в личные сферы? Прости, это все моя беспокойная натура. Это оттого, что я всю жизнь жила в маленьком городке. — Она встала и потянулась. — Но ты должна признать, что в большинстве случаев я держу себя в рамках.

— Да. Когда спишь. — Джейн улыбнулась и покачала головой.

— Но ты же на меня не в обиде? Мы два года живем вместе, а мышьяк в кофе ты мне до сих пор не сыпала.

— Все еще впереди.

— Ну, уж… Теперь-то ты ко мне привыкла? Вообще-то мы с тобой прекрасно дополняем друг друга. Ты скрытная, трудолюбивая, ответственная, вдумчивая. А я — душа нараспашку, ленивая, избалованная и ветреная.

— И поэтому у тебя средний балл — четверка.

— Ну… У меня развито состязательное чувство, и ты меня все время подстегиваешь. Вот почему я не хочу иметь соседку, которая будет, как я, таскаться по вечеринкам. — Она стянула с себя футболку. — А кроме того, я рассчитываю, что когда-нибудь Прекрасный Принц прибудет собственной персоной и у меня появится шанс его соблазнить.

— Могу тебя разочаровать: он не прибудет. Он, скорее всего, и думать забыл о моем существовании, а для меня он давно просто интересное лицо.

— Я бы уж постаралась, чтобы он меня хорошенько запомнил. Как, говоришь, его звали?

Джейн улыбнулась:

— Прекрасный Принц. Не устраивает?

— Нет, по-настоящему! Ты мне говорила, но я…

— Тревор. Марк Тревор.

— Точно! — Пэт направилась в ванную. — Тревор… Джейн взглянула на рисунок. Любопытно все-таки, почему Пэт опять завела разговор о Треворе. Что бы она там ни болтала, а обычно она все-таки не лезет Джейн в душу, и раньше, когда та давала понять, что не хочет о нем говорить, сразу замолкала.

— Хватит заниматься самокопанием. — Пэт выглянула из ванной. — Мне и отсюда слышно, как у тебя извилины скрипят. Я знаю, что надо сделать: возьму тебя за ручку и отведу к какому-нибудь красавчику, чтобы выпустила пар. Хватит копить это напряжение! Ты в последнее время живешь, как монашка. Кстати, этот твой Тревор — вполне подходящая кандидатура.

Джейн покачала головой.

— Вот же упрямая! Ну, тогда бог с ним, с Тревором, найду какое-нибудь местное дарование, — заворчала Пэт и скрылась за дверью. Через несколько минут Джейн тоже покинула комнату.

«Бог с ним, с Тревором? Это вряд ли», — подумала Джейн. За четыре года она не раз пробовала выкинуть его из головы, и иногда это удавалось. Однако он продолжал существовать где-то в ее подсознании, готовый в любой момент всплыть на поверхность. Именно по этой причине она и взялась его рисовать. И рисует вот уже три года. Закончив рисунок, она словно задвигала его обратно в подсознание и дальше какое-то время жила своей жизнью.

А на свою жизнь Джейн не жаловалась. Это была полная, насыщенная жизнь. Он ей не нужен. Она планомерно достигала поставленных целей, и если память о нем и жила в ней, то лишь потому, что их встреча произошла при столь драматических обстоятельствах. Может, Пэт и заинтригована «паршивой овцой», но она всегда жила под защитой взрослых и не понимает, насколько…

Зазвонил мобильный.

За ней кто-то шел.

Джейн оглянулась. Никого.

Во всяком случае, никого подозрительного. Улицу неспешно переходили двое студентов, явно вышедшие поразвлечься: вот они как раз пялятся на вышедшую из автобуса девушку. Больше никого. Никто за ней не следит. Похоже, у нее крыша едет.

Черта с два! Шестое чувство девчонки из подворотни в ней еще живо. И никогда не подводит. Кто-то за ней точно шел.