Книга Ведьмина звезда. Дракон Памяти - Елизавета Дворецкая

Теперь Хлейна жаждала рассказать Хагиру, как она раскаивается в прежней обиде, как понимает его, как жалеет, что не проводила его как следует. Теперь она даже готова была ждать «сколько угодно», поняв неприемлемость спешки, но, вопреки этим мысленным зарокам, желание быть с Хагиром разгоралось в ней сильнее прежнего. Ведь теперь фьялли изгнаны, опасности нет, их счастью больше ничто не мешает!

Гельд не хотел кормить пленных фьяллей слишком долго и поэтому сразу, как только Фримод ярл похвастался ими перед всей округой, собрался ехать дальше, к конунгу кваргов Рамвальду. С ним отправлялся и Бергвид сын Стюрмира на своем «Златорогом», для которого Фримод ярл дал гребцов. Среди разговоров об отплытии фру Гейрхильда упомянула, что Гельду неплохо бы взять с собой и Хлейну, чтобы она пожила немного у конунга.

– Она не слишком здорова, ее тревожат дурные сны! – намекнула фру Гейрхильда. В открытую о Йофриде старались не говорить. – Ей будет полезно какое-то время пожить в другом месте. Может быть, до весны, а может быть, и дольше.

– Нет, я не хочу! – воскликнула Хлейна.

Мысль о ее отъезде, уже всплывавшая раньше, теперь показалась просто ужасной. Может быть, до возвращения Фримода и Гельда, пока она была обижена на Хагира, она и могла бы желать отъезда (назло себе и ему, как иногда делают капризные и упрямые дети). Но сейчас, когда она поняла его правоту и ее любовь засияла еще ярче, когда она дышала этой любовью и надеждой на встречу, уехать в такую даль Хлейне казалось хуже смерти. Ведь Хагир должен приплыть сюда весной, к Празднику Дис – Фримод ярл уверял, что взял с него клятву явиться в Рощу Бальдра к этому сроку, чтобы отметить с друзьями весенний праздник и узнать, к чему привели встречи Бергвида с Рамвальдом конунгом. Ах, как долго ждать до Праздника Дис! И она еще должна благодарить судьбу, что сроком встречи не выбрана Середина Лета! С какой же непростительной беспечностью люди не торопятся жить – можно подумать, что они бессмертны, как боги! Три с лишним месяца ждать слишком долго, и еще не хватало, чтобы к приезду Хагира она оказалась в Серебряном Шлеме, в такой дали! Ни за что!

– Нет, нет! – твердила Хлейна, стараясь скрыть, как напугало ее это нестрашное само по себе предложение. – Я не хочу ехать в Серебряный Шлем. Я хочу остаться здесь!

– Но, дочь моя…

– Я ничего не боюсь! – Хлейна не хотела и говорить об отъезде и не побоялась даже перебить приемную мать. – Ведь теперь Фримод ярл дома, а разве с таким защитником я должна чего-то бояться?

Конечно, Фримод ярл выразил полную готовность защитить ее хоть от целого полчища великанов (после пива эти самые великаны виделись ему расплывчато и не вызвали ничего, кроме презрения). Лишиться общества Хлейны именно сейчас, когда ему было чем гордиться, Фримод особенно не хотел. И замыслы его простирались дальше, чем защита ее от великанов и мертвых колдуний.

В тот же вечер Хлейна в этом убедилась. Когда она подошла к Фримоду с кувшином пива, чтобы наполнить его кубок, он поймал ее за руку.

– Ты знаешь, Хлейна, как я рад с тобой свидеться! – говорил он, глядя на нее с пьяноватой ласковостью, и все старался подтянуть к себе поближе. – А ты мне рада… то есть рада, что я вернулся?

– Может, да, а может, и нет! – загадочно покачивая головой, ответила Хлейна. – Я рада вестям, которые ты привез, но еще больше радовалась бы, будь они иными!

– Не очень-то это по-дружески, тебе не кажется? – Фримод ярл сейчас был не в состоянии доискиваться до смысла этих загадочных речей.

– Не очень по-дружески дергать меня за руку, чтобы я пролила пиво на свое новое платье! – со снисходительным упреком отвечала Хлейна, упираясь. Она стояла на верхней ступеньке его высокого сиденья, Фримод ярл все пытался ее обнять и подтянуть к себе, а она отбивалась свободной рукой и с трудом сохраняла равновесие. – Сейчас я упаду к тебе на колени и оболью пивом нас обоих!

– Нечего жалеть платья, я подарю тебе новое! – Фримод ярл улыбался, глаза его блестели размягченно и счастливо. – Хоть десять, хоть двадцать новых платьев! Сколько ты захочешь! У кюны слэттов, у новой жены Хеймира конунга, и то не будет столько платьев, сколько у тебя! Я все это смогу! Я привез столько добычи! Ты помнишь, сколько золота я подарил тебе! И подарю еще! А как же насчет того, о чем мы говорили?

– О чем?

– Ты обещала, что выйдешь за меня, если я помогу освободить Стормунда Ершистого. Я освободил его и от Вебранда, и даже от фьяллей. Я совершил два подвига вместо одного. Я дважды выполнил твое условие.

– Никакого условия не было! – возразила Хлейна, сразу перестав улыбаться. Этого еще не хватало! – Я этого не говорила!

Она плохо помнила, что именно они сказали друг другу в то утро в роще Бальдра, но была уверена, что никак не могла дать такого обещания. Ее сердце и мысли уже тогда заполнял Хагир, и она не могла пообещать выйти за Фримода, даже если бы он у нее на глазах повторил все подвиги Сигурда Убийцы Дракона!

– Говорила! – Фримод ярл тоже плохо помнил, что именно она ему сказала, но не сомневался, что желанное обещание от нее получил. Он сел прямо и настойчиво заглянул ей в глаза, хмурясь и стараясь соображать получше. – Я хорошо помню! Я спросил: что я должен сделать, чтобы ты меня полюбила? А ты сказала: освободи Стормунда. Я еще подумал, на кой тролль тебе сдался этот Стормунд, раз мы его в глаза не видели. Но, я думал, ты хочешь, чтобы я побольше прославился прежде, чем свататься к тебе. Вот, я прославился. И я вызову на поединок всякого, кто скажет, что этого мало! Назови мне хоть одного, кто сделал бы хотя бы половину этого!

«Хагир сын Халькеля!» – так и рвалось с языка. Хлейна лихорадочно искала предлог, чтобы сделать дальнейшие посягательства невозможными или хотя бы отодвинуть их, вспомнила даже о предложенном отъезде… вот что!

– Если тебе так нужны подвиги, так вот что: сделай так, чтобы Йофрида Шептунья больше никогда не тревожила меня! – воскликнула Хлейна.

Конечно, он не колдун и этого не сможет, зато отстанет от нее… на некоторое время.

Она соскочила со ступенек сиденья, да так неловко, что толкнула кого-то из гостей и уронила кувшин с остатками пива. Фримод ярл устремился за ней: хотел то ли подхватить, думая, что она падает, то ли удержать. Но не успел: Хлейна устояла на ногах и, не оглядываясь ни на Фримода, ни на кувшин, вылетела из гридницы. Она убегала, как от величайшей опасности, как смерти боясь, что ее поймают, крепко возьмут за руку, поставят между двух очагов и потребуют внятное и принародное обещание. А дать его она не согласилась бы ни за что на свете.

Отплытие Гельда и Бергвида на двух кораблях было назначено на раннее утро, и Хлейна вышла проводить их. Вернее, Гельда, потому что о Бергвиде она совсем не думала. Конечно, его судьба очень напоминает начало саги о Сигурде и прочих великих героях, но Хлейну занимала сага только о ней самой и о Хагире. Предстоящие встречи Бергвида с Рамвальдом конунгом и все, что может за ними последовать, сейчас не вызывало у нее даже любопытства, но расставаться с Гельдом ей было очень жаль. Она ничего не сказала ему о своей важнейшей тайне, но он мог понять ее любовь и потому казался Хлейне самым близким сейчас человеком. Вот он уедет – и ей будет не с кем поделиться, даже если очень захочется…