Книга Вулкан любви - Патриция Райс

Так уж вышло, что отец Саманты не рассказывал о своих новых соседях, и в этом было что-то тревожное. Правда, в последнем письме он поведал о стычке с неким Слоаном Толботтом. Этот человек, должно быть, представлял какую-то угрозу – даже если описание отца и не свидетельствовало об этом прямо. Жадный, злой и жестокий, судя по письмам, он казался последним человеком, с которым хотелось бы свести знакомство. Но только о нем единственном они хоть что-то знали. И именно этого человека Саманта и собиралась убить.

Пока фургоны, поднимая пыль, медленно въезжали в поселок, несколько человек показались на свет Божий из темных, пещерообразных дверей взглянуть на новеньких. Послышался резкий свист, и любопытных прибавилось.

Саманта почувствовала себя крайне неловко, краешком глаза следя за ними. Их было уже больше пятидесяти, и все до единого – мужчины. Стараясь не думать, что им противостояли только четыре женщины и мальчик, Саманта придала лицу угрожающее выражение и многозначительно поправила пояс с пистолетом. Она помолилась, чтобы ее приняли за мужчину. Свободная клетчатая рубаха, кожаный жилет и сдвинутая на лоб шляпа на какое-то время должны были ввести их в заблуждение. Девушка нащупала ногами винтовку на дне фургона и пододвинула ее поближе.

Услышав свист и резкие выкрики, Саманта стиснула зубы. Бернадетта, должно быть, сняла шляпку. Саманта бросила быстрый взгляд на Гарриет, но практичная сестра цепким, как обычно, глазом исследовала свой новый дом, не замечая всеобщего любопытства. Неплохо, должно быть, привыкнуть к мужскому вниманию настолько, чтобы не замечать его. Остановив буйволов в тени единственных деревьев поселка, Саманта с нетерпением поискала глазами Джека.

Его нигде не было, но пони оказался привязанным к столбу у портика. Мужчины уже направлялись по площади к первому фургону, когда остановилась повозка матери. Перехватив ружье, Саманта спрыгнула на землю и направилась к ней. Гарриет она скомандовала идти следом: пока фургоны отгораживают их от толпы, женщины смогут проскользнуть в дом. Саманта хотела добраться до матери и Бернадетты прежде, чем их окружат любопытные.

Элис Нили подбирала юбки, чтобы выбраться из фургона, не без опаски. Бернадетта любовалась тенистым портиком их нового дома, не слушая предостережений матери и не замечая толпы зевак, как и ее сестра-близняшка.

– Я проведу ее в дом, Сэм, – сказала Элис, заторопившись к коренному буйволу. – Но как держать этих мужчин на расстоянии, я не знаю. Нам потребуется их помощь, чтобы разгрузить фургоны. Отвлеки их работой и предложи плату, а я посмотрю, что можно сделать.

Инстинкт самосохранения подсказывал Саманте вести себя так, будто перед ней зулусское племя людоедов. По крайней мере там, в Теннесси, она помнила великое множество назойливых поклонников, которые приходили с единственным намерением – взглянуть на сестер, и она знала уже достаточно, чтобы научиться сдерживать их пыл. С тех пор как Нили решили двинуться в Калифорнию, это стало непрерывным сражением. В караване были и другие женщины, но ни одна из них не пользовалась таким же успехом. А здесь, в Калифорнии, нехватка женщин ощущалась в любом поселке на всем их пути. Старатели размахивали перед девушками мешочками с золотом, чтобы привлечь их внимание. Менее щепетильные прокрадывались по ночам на стоянки, чтобы похитить их. У Саманты были все основания опасаться толпы этих гремучих змей в штанах, которые теперь приближались к ним.

Саманта взглянула на толпу и перехватила винтовку. Они смотрели на нее с любопытством щенков. Местный пьянчужка, держа в одной руке бутылку виски, предварительно отерев другую о край жилета, вежливо протягивал ее для пожатия. Он был невысок и жилист, с копной нечесаных светлых волос – и с пистолетом на поясе, спускавшимся на узкие бедра. Настоящий разбойник.

Саманта проигнорировала его жест и, ухмыльнувшись, направила винтовку на другого, который осмелился подойти слишком близко. Он возвышался над ней с такой же, как у нее, ухмылкой, но она заметила странную искорку радости у него во взгляде.

– Слоану это совсем не понравится, – объявил он без предисловий и добавил: – Добро пожаловать в Толботт!

Он, наверное, хотел добавить «сэр», но быстрый взгляд на рыжее создание заставил его усомниться в правильности выбираемой формы обращения.

Прежде чем Саманта успела ответить, вперед выступил другой человек, пожилой, сутулый и основательный. Его прямые темные волосы были заплетены в индейские косы, глаза на обветренном, темном, как грецкий орех, лице смотрели не мигая, и Саманта увидела в них мудрость и страдания прожитых лет. Он пробормотал что-то невразумительное и направился к буйволам.

Саманте не нравилось, когда индейцы слишком близко подходили к их скоту. Опыт этого похода подсказывал, что индейцы и скот имеют обыкновение очень скоро отбывать в одном и том же направлении – к сожалению, не в том, которое выбирала хозяйка.

Она повернулась, чтобы остановить его, когда за домом внезапно возник и стал быстро распространяться во все стороны угрожающий гул. Через мгновение поселок содрогнулся от страшного взрыва, и в небо ударил столб дыма и пыли.

– Джефферсон Нили! – закричала Саманта, устремляясь к дому.

Глава 2

Высокий человек, который приветствовал их, схватил лопату и побежал за Самантой. Остальные ринулись за баграми, кирками и прочим при первой же вспышке огня, ударившего вверх. Саманта едва не упала в покрывавшую все пыль, на бегу поворачивая за угол, но устояла и увидела обрывки горящей бумаги, которая летела в стороны и угрожала поджечь только что обретенный дом.

– Джефферсон Нили! – крикнула она еще раз и увидела племянника как раз там, где и ожидала, – прямо в центре всего этого хаоса.

Черное кольцо дыма еще клубилось вокруг него, но он отнюдь не казался напуганным. Пока Саманта не оттаскала его за ухо, парнишка даже не чувствовал своей вины.

Высокий с лопатой засыпал пылью слабеющие языки огня. Другие спешили присоединиться к нему, размахивая кирками и баграми. Явное отсутствие воды – даже чтобы погасить пламя – снова насторожило Саманту. Что же это за место такое?

Не желая впадать в панику, Саманта резко развернула племянника к себе:

– Чем, черт возьми, ты занимался?

– А-а-а! Сэм, пусти меня! Я ничего не сделал! – Джек вытер круглое лицо грязным рукавом. – Я только хотел устроить салют по случаю, как это делал папа Четвертого июля.

Саманта хотела посуровее наказать его и уже схватила было за воротник, но, услышав жалобное нытье, отступилась. Он, вероятно, прятал порох все это время, пока фургоны пересекали страну, чтобы устроить праздник, когда они наконец прибудут на место. Так поступил бы и его отец, будь он жив и окажись здесь. Нили всегда отличались любопытством и никогда – осторожностью.

– Нужен мужчина, чтобы хорошенько проучить его, – подал голос высокий, отирая со лба пот и выступая вперед. – Доктор Кол Рэмси к вашим услугам, мэм.