Книга Девяносто девять и один - Катрин Корр

К восьми вечера мы с Кариной закрываемся в её огромной спальне, прихватив с собой две коробки с пиццей, соки, кока-колу, фильм «Дневник памяти» на диске и сладкие пирожные. С тех пор, как её мама и отец Максимилиана стали жить вместе и готовиться к свадьбе, гардероб моей подруги заметно преобразился. Теперь моя бледно-желтая пижама с разноцветными слониками видится мне жуткой и дешевой, по сравнению с шелковой карамельной Карины.

— Вот ещё одна, гляди! — показывает она мне такую же, только черную. — Марк Сергеевич уже забросал меня подарками.

— Это же очень хорошо. Он внимателен и хочет понравиться тебе.

— Я понимаю, но у меня уже шкаф лопается, а он у меня, как видишь, стал очень большим! Померяй!

— Да ну, зачем?

— Муза, давай же! Будем спать в одинаковых пижамах, — смеется Карина. — Ну, серьезно, зачем мне столько? К тому же, я не люблю черный цвет.

— А по-моему, это самый лучший цвет.

— Ну, вот видишь! Давай, надевай уже! — Пока я послушно облачаюсь в дорогой шелк, Карина вставляет диск в проигрыватель и спрашивает: — Как твой братик? Выздоровел?

— Угу. Папа помог ему собрать вымышленный городок из картона, с которым завтра Глеб отправится в Тобольск на конкурс «Детских фантазий».

— От школьного лагеря?

— Да. Их автобус везет рано утром. В половину восьмого ему уже нужно быть у школы.

— Так ты поэтому так рано завтра уходить собираешься? Я думала, что в книжный магазин бежать надо и опять на кассу вставать.

— Если бы ты не уезжала отсюда послезавтра, то эту ночевку мы бы перенесли на другой день. В магазине завтра выходной. Папа поедет в Омск на какую-то выставку. Завтра утром я приеду домой, а он уедет. А потом Глеба в школу провожу. Ну, как?

— Супер! — улыбается Карина, разглядывая меня в дорогой пижаме. — Тебе очень идет черный цвет! Ты и без того стройная, но в черном… Вау!

— Черный всем идет. Мне очень нравится. Спасибо, Карин.

Подруга отмахивается и включает фильм. Если честно, я не хочу, чтобы она уезжала в Италию на всё лето. Я боюсь, что ей там понравится настолько, что она больше не вернется сюда в Тюмень. Отец Максимилиана предложил сыграть свадьбу на Сардинии и остаться там на всё лето в собственном двухэтажном доме. Хотя, судя по фото, которые Карина показывала мне, там целое поместье.

За дверью раздается грохот, а спустя несколько молчаливых секунд, громкая музыка.

— Отлично, — буркает Карина. — Мы же даже фильм нормально не посмотрим из-за этого шума!

— Максимилиан останется с вами после свадьбы? — вдруг спрашиваю я. — Я имею в виду, он же с вами будет жить летом?

— Не знаю. Навряд ли. Он же поступил в Лондонский университет! Правда, он вроде в Москве хотел учиться, это всё инициатива Марка Сергеевича. Во всяком случае, не думаю, что такому, как он, захочется всё лето торчать с предками.

— «Такому, как он»?

— Ну, ты же видишь, какой он! — отмахивается Карина, вскрывая коробку с пиццей. — Крутой парень, на крутой тачке. Девок у него полный вагон и маленькая тележка, ни в чем себе не отказывает и живет в свое удовольствие. Ему всегда хочется тусить, развлекаться, девчонок менять каждую ночь, а не сидеть с родителями в гостиной и старые фильмы перед сном смотреть. Он не останется с нами — девяносто девять даю.

— Мм. А девчонок он и впрямь меняет каждую ночь? — изображаю я веселье. — Или это твое предположение?

Карина округляет глаза и, откусив приличный кусок пиццы, кивает в сторону двери.

— Думаешь, почему у них так мало еды, зато уйма алкоголя? К ним сейчас куча девчонок привалит! Напьются, а закусить не чем. Естественно, их моментально расслабит и те уже не будут контролировать свои действия.

— Ты преувеличиваешь, — улыбаюсь я, хотя думать о том, что Максимилиан накачивает девушек ради секса, не очень приятно. — Наверное… А эти Илья и Рома — его лучшие друзья?

— Угу. Я сама то их толком не знаю, но они часто здесь появляются. А что?

— Ничего, просто интересуюсь. Может, погромче сделаем, а то и впрямь ничего не слышно?

Карина прибавляет громкость телевизора, но я всё равно едва понимаю, о чем говорят герои фильма. Так, не увлеченная сюжетом, я позволяю своим мыслям разгуляться: вдруг сейчас неожиданно сюда зайдет Максимилиан, чтобы поинтересоваться, как мы, а потом его черные, как уголь глаза, коснутся меня, и его тело содрогнется, точно от удара током? На мне такая роскошная пижама и волосы я распустила. Мне всегда кажется, что так я выгляжу чуть старше своих пятнадцати. Может, такой я бы понравилась ему? Или хотя бы заставила обратить на себя внимание?

Хотя, нет. Не стоит. Я же совершенно не умею общаться с парнями его возраста, да и о чем бы мы могли говорить с ним? Только опозорюсь и всё.

Мой дребезжащий сотовый Nokia — новогодний подарок тети Сары и дяди Альберта, едва может побороть этот жуткий грохот, что разносит стены. Возможно, что там, в гостиной, действительно играет музыка, но здесь нам достается только какая-то молотильня.

— Глеб звонит, — говорю я и отвечаю на звонок. — Что такое, Глеб? Почему ты не спишь? У тебя что-то болит?

— Нет. Муза, а ты завтра не опоздаешь? — спрашивает меня восьмилетний братик таким тихим и беспомощным голоском, что всё внутри меня сжимается. Если бы можно было взять его с собой, то я не задумываясь сделала бы это. Но говорить о таком Карине считаю неуместным. — Папа сказал, что уедет очень рано, я ещё спать буду. Но он сказал, когда я проснусь, ты уже будешь дома. Это ведь правда?

— Конечно. Я приеду к половине седьмого, хорошо? Ты позавтракаешь, а потом мы пойдем к школе. Я пожелаю тебе удачи и посажу в автобус, а вечером ты вернешься уставшим победителем!

Братик вздыхает.

— Ладно. А почему у тебя так шумно?

— У Карины телевизор барахлит и она пытается его починить.

— И он так громко кричит?!

— Представляешь! Ладно, родной, ложись спать. Завтра увидимся.

— Я буду ждать тебя!

— Не придется, ведь я приеду раньше, чем ты проснешься. Всё, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сестричка!

Нажимаю на красную кнопку, чувствуя в груди неприятную тяжесть. Когда Глеб не рядом со мной, не в поле моего зрения, не в пределах досягаемости — мне неспокойно. Сейчас я очень скучаю по нему, хотя мы виделись несколько часов назад.

— Ты для Глеба — мама, — говорит Карина с доброй улыбкой. — Тебе пятнадцать, а для своего братика ты настоящая мама.

— Скажешь тоже.

— Серьезно. Таким же мягким и заботливым тоном со мной моя мама разговаривает, хотя, порой я этого совершенно не заслуживаю.

— Глеб просто маленький очень. Уверена, когда он подрастет и начнется переходный возраст, мы с ним будем собачиться только так!