Книга Голоса прошлого - Ната Чернышева

    – Заходи. Поговорим...

    – Пошла ты... – говорю, и сама себе удивляюсь: никаких эмоций, пустота одна, на душе, на сердце, в голосе. Пустота...

    И тут Ванесса совершает ошибку, удивительную для бывшего военного. Берет меня за плечо... пытается взять, скажем так.

    ... На Планете Забвения мы обустроили свой дом в пещере. Хороший дом получился, сухой и тёплый. Но воду приходилось добывать из родника внизу, а в зимнюю стужу по обледенелой тропе не набегаешься. По ней вообще с полным ведром не поднимешься, если что. Даже в сухую, теплую и безветренную погоду. Пришлось соорудить ворот, подающий воду наверх. Ура техническому прогрессу, но сил управляться с этим воротом требовалось много. Когда мой товарищ по несчастью заболел и слёг, а потом и вовсе помер, мне, оставшейся с двумя малышами на руках, пришлось качать воду самой. Без всяких скидок на женский пол и критические дни. Изо дня в день. Двенадцать лет подряд. Тут уж руки либо вовсе отвалятся, либо превратятся в железные клешни, схожие с человеческими конечностями лишь внешним видом...

    Ванессе, подзасидевшейся в директорском кабинете, трогать меня определенно не стоило.

   – Иди, – советую ей напоследок, – включи свое драное видео. Может, еще что про меня правдивое услышишь...

***

Весь день бродила по городу. Без цели, просто так. Ничего не хотелось, ничто не радовало. Так бывает, когда долго лезешь в гору, упираешься из последних сил, рычишь от боли и злости, выжимаешь из уставшего тела все пределы и вот, наконец, она, вожделённая вершина. Экстаз испытан в полном объёме: безумные прыжки счастья вокруг водружённого флага, радостные вопли в равнодушное небо, – всё это уже позади. Пошёл отсчёт новой жизни. Минута, две, три... полчаса. И вдруг внезапно подламываются колени. Душа как под наркозом. Хочется одного: лечь и умереть. Цель достигнута. Дальше...

    Никакого смысла уже нет в этом 'дальше'.

    Долгий, трудный, изматывающий путь вниз, к родному атмосферному дну, счастливым уже не назовёшь при всём желании...

    Хрустальный Пик был для меня такой вершиной много лет. Как же я мечтала побывать здесь! Хоть на один денёк. Хотя бы на полденька! И всё не получалось, всё время что– то мешало, разворачивало в другом направлении, нередко отвешивая сокрушительного пинка под зад, для максимального ускорения.

    Что ж, я здесь, в городе своей мечты. Но мне он безразличен. Сказал бы мне это кто– нибудь тогда, вечность назад...

    Мечта должна сбываться сразу или не сбываться уже никогда. Иначе не знаешь потом, куда от неё деваться. Получается, как в той старой истории из седой древности: нести тяжело, а бросить жалко.

    'Davidoff'. Занятная вывеска. Под старину, – докосмическая эпоха Старой Терры нынче в моде. Стилизованная фигурка робота, перечёркнутая косой красной чертой: кафе не использует автоматику, кафе обслуживают живые люди. Запах кофе, слабый, еле уловимый, на грани восприятия... И полицейский патруль не оштрафует за превышение норм аромагенерации в наружной рекламе и прохожим толстый знак, не проходите, мол, мимо.

    Зря... хороший кофе могут подать и в гостевых пространствах... Эни, ты опять нарываешься!

    За аркой было мило. Правда, мило, понравилось. Посетителей было мало, почти все столики стояли пустыми. Прошла к панорамному окну – настоящему, не экрану. Отличный вид на город, сбегающий вниз террасами, куполами и прозрачными трубами скоростных магистралей.

    Я присела за столик, взяла папку с меню – стиль 'под старину' выдерживался до последней запятой, папка была бумажной. Я знала, что такое бумага, благодаря старшей дочери. Когда ребёнок всерьёз увлекается древней историей, поневоле становишься если не экспертом, то знатоком уж точно.

    Официант возник бесшумно и словно бы ниоткуда. Молодой, голубоглазый, весь порыв. Информвидео, может, и не смотрит, а вот в социальных сетях наверняка торчит всё свободное время... ну– ну, даже любопытно, что оригинального скажет.

    Оригинальностью блеснуть вьюнош не пожелал. Начал разговаривать через губу, на ментасикхре, которого толком не знал. Позорище. Хотя сам себе он наверняка казался мужественным и отчаянно правильным. Можно было бы, конечно, высмеять, под настроение. Но я пожалела собственные уши. Произношение у парня было только повеситься.

    – Ĉu vi parolas Esperanton? – спросила я.

    Он завис. Смотрел на меня, хлопал губами и не знал, что сказать. Да... и с чувством юмора у ребёнка плохо...

    – Простите, – вежливо сказала я на эсперанто Земной Федерации, – ваш ментасикхр неканоничен. Давайте общаться в приемлемом для нас обоих языковом поле. Ради вашего же удобства Значит, так, – кофе. Чёрный терранский кофе, и учтите, подделку распознаю. К кофе – вишнёвый бальзам и два маффина с изюмом, пожалуйста. Ине беспокоить!

    – Первый час шатра тишины бесплатно, – пришёл в себя юноша. – Последующие часы оплачиваются в соответствии с...

    Я отмахнулась:

    – Неважно.

    Ушёл не сразу. Явно хотел что– нибудь съязвить, но не смог сходу придумать, что. Пришлось поторопить:

    – Ты ещё здесь, дитя? Вызвать жалобную книгу?

    Жалобная книга – это серьёзно. Жалоба от галактического туриста – это серьёзнее вдвойне. Кафе небольшое, такая жалоба поставит на нём жирную точку. Мозгов у мальчика, конечно, маловато, но уж не настолько. Исчез. В заказ ничего лишнего не добавит, уверена. По той же самой причине.

    Огромное солнце ползло к горизонту. На него можно было смотреть, не щурясь. Алые краски рождающегося заката дробились в гладком боку горы, давшей городу имя. Хрустальный пик, одинокая вершина в центре единственного континента, на самом деле хрустальным не был. Обычный базальт, покрытый белой кристаллической коркой. Экзогеологи могут рассказать немало занятного о происхождении, атомарном составе и причинах появления; в принципе, ничего сверхвыдающегося. В Галактике встречаются творения природы удивительнее.

    На склонах горы ничего не растёт. На планете нет воды, нет и жизни. На всем Срединном материке, занимающем полпланеты, нет жизни. Атмосфера Леды ядовита, содержит радиоактивные пары. Вне защитных куполов человеку здесь не выжить.

    Хрустальный Пик – единственный в этом секторе город– искусственник с триллионным населением, столица Земной Федерации, символ ее гордости и мощи.

    Кофе оказался, как я и ожидала, великолепным. Да... как я жила все эти годы без хорошего кофе? Сама удивляюсь. Как мало всё– таки надо человеку для счастья! Кофе, закат над городом и тишина...

    Вынула терминал информа, активировала его. Сейчас поищем тихое место... турагенство 'Милена' сразу в чёрный список, ничего от него не предлагать...

    Турагентства предлагали домики в самых разных уголках планет Федерации; меня вполне устраивали острова. Маленький морской остров в моём личном пользовании, что может быть лучше? Играть в первобытность мы не будем, в это пускай другие играют, с меня лично экстрима на выживание хватит. Остров должен предоставлять все удобства. Узел межгалактической связи обязателен, это уже не только моё условие. И чтобы солнце над тем островом светило не большое и не красное. Какое угодно, хоть серое в синюю точечку, только не красное!