Книга Клинок предателя - Себастьян де Кастелл

– Точно никто не знает, это…

– Двенадцать, – ответил Кест.

– И на скольких пальцах у него эти броские перстни?

Брасти поглядел на свои руки.

– Не знаю, на четырех… пяти?

– На семи, – сказал Кест.

– На семи, – повторил я.

– Так значит, он может… Фалькио, а по каким вопросам лорды-предводители будут голосовать на совете в этом году?

– По многим, – рассеянно ответил я. – Курсы валют, пошлины, торговая политика. Ах да, еще охрана.

– Охрана?

– С тех пор как герцоги убили короля, дороги пришли в полное запустение. Герцоги не собираются тратить на них деньги и предоставлять людей, они не станут защищать даже торговые пути, лорды-предводители теряют целые состояния, нанимая частную охрану для каждого каравана.

– А какое нам до этого дело?

Я улыбнулся.

– Тремонди собирается поднять вопрос о том, чтобы хранителями дорог стали плащеносцы, чтобы нам дали власть, полномочия и выделили средства для нормального существования. За это мы будем охранять их драгоценные грузы от грабителей.

Брасти взглянул с опаской.

– Неужели они позволят нам вновь собрать всех плащеносцев? И меня больше не будут называть предателем и гнать из каждого перенаселенного города и богами забытого села от края и до края страны? Неужели я смогу свободно скакать по торговым путям и драться с разбойниками, а мне еще и платить за это станут?

Я ухмыльнулся.

– И тогда у нас появится шанс исполнить королевское…

Брасти махнул рукой.

– Я тебя умоляю, Фалькио. Он умер пять лет назад. Если ты до сих пор не нашел эти чертовы королевские чароиты и никто так и не узнал, что это такое…

– Это самоцветы, – спокойно ответил Кест.

– Неважно. Никто не имеет ни малейшего представления, где эти камни. По-моему, шансы на то, что их кто-то найдет, ровно такие же, как на то, что Кест убьет святого клинков.

– Когда-нибудь я все-таки убью его, Брасти, – спокойно ответил Кест.

Брасти вздохнул.

– Вы оба безнадежны. В любом случае, даже если мы и найдем чароиты, что нам с ними делать?

– Не знаю, – ответил я. – Других вариантов нет, иначе герцоги выловят плащеносцев по одному, и мы все погибнем. Так что, как по мне, предложение Тремонди очень здравое.

– Что ж. – Брасти поднял воображаемый бокал. – За вас, лорд Тремонди! Продолжайте в том же духе!

В ответ из спальни донеслись протяжные стоны.

– Знаешь, мне кажется, что Брасти прав. – Кест встал и взялся за рукоять шпаги, висевшей на боку.

– В каком смысле? – спросил я.

– Сначала мне казалось, что они занимаются любовью, но теперь и я соглашусь: эти звуки ничем не отличаются от воплей человека под пытками.

Продавленное кресло громко скрипнуло, хоть я и постарался встать как можно осторожнее. Приникнув к двери, я прислушался.

– Кажется, угомонились, – пробормотал я.

Клинок Кеста едва прошелестел, когда тот легко вытащил его из ножен.

Брасти приложил ухо к двери и покачал головой.

– Нет, он затих, а она все еще продолжает. Наверное, он уснул. Но почему она все еще…

– Брасти, в сторону, – скомандовал я и ударил плечом в дверь. С первого раза не получилось, но со второго замок сломался.

Поначалу я ничего не мог разглядеть среди аляповатой обстановки, которая, по мнению хозяина трактира, приличествовала даже спальне герцога. Одежда и книги валялись на некогда роскошных, но побитых молью коврах, наверняка кишевших насекомыми. Высокое ложе скрывалось под пыльным бархатным пологом, свисавшим с дубовых опор.

Я успел сделать лишь несколько осторожных шагов, как из-за полога выскользнула женщина. Обнаженная, вся в брызгах крови. Я понял, что она улыбается, хотя и не мог разглядеть ее лица под полупрозрачной маской. В правой руке незнакомка держала огромные ножницы, напоминавшие два мясницких ножа. Она протянула ко мне левую руку, крепко зажатую в кулак, пальцами вверх. Затем женщина поднесла кулак ко рту и взглянула так, словно собиралась послать нам воздушный поцелуй. Но вместо этого она подула, и в воздухе заклубились частички синего порошка.

– Не дышать! – крикнул я Кесту и Брасти, но было уже поздно. Чтобы магия подействовала, порошок вдыхать не обязательно. Мир вдруг замедлился и резко замер, словно я угодил в ловушку, зажатый между дергающимися стрелками старинных часов. Брасти стоял у меня за спиной, но я был не в силах обернуться, чтобы узнать, что с ним. Краем глаза я видел Кеста, но мог разглядеть лишь, что он сопротивляется, как демон, пытаясь освободиться от чар.

Женщина склонила голову набок и посмотрела на меня.

– Как мило, – сказала она нежным голоском и спокойно, не торопясь, подошла, пощелкивая ножницами. Я почувствовал, как она коснулась моей щеки, затем пальцы побежали вниз по кожаному плащу, она раздвинула полы, и рука скользнула внутрь. На мгновение коснулась груди, нежно погладила ее, прежде чем нырнуть ниже к животу и под пояс.

Чик-чик.

Она приподнялась на носки и прильнула лицом, скрытым маской, к моему уху, прижалась обнаженным телом, словно хотела обнять меня. Чик-чик! – щелкали ножницы.

– Этот порошок называется эльтека, – шепнула незнакомка. – Он очень, очень дорогой. Для лорда-предводителя мне понадобилась всего лишь щепотка, но из-за вас пришлось израсходовать весь запас.

В ее голосе не было ни гнева, ни грусти, словно она просто делилась бесстрастным наблюдением.

Чик-чик.

– Я бы перерезала вам горла, мои драные шкуры, но лучше я вами воспользуюсь, а вы благодаря эльтеке ничего не запомните.

Она отступила назад и театрально покружилась.

– Вернее, вы запомните обнаженную женщину в маске, но рост, голос, изгибы тела – всё это ускользнет от вас.

Незнакомка наклонилась вперед и вложила ножницы мне в левую руку. Я попытался бросить их, но пальцы не слушались. Старался, как мог, запомнить ее фигуру, рост, черты лица под маской – всё, чтобы узнать эту женщину, если мы снова встретимся, но образ ее начинал тускнеть, даже когда я смотрел на нее. Попробовал облечь впечатления в стихи, чтобы лучше запомнить, но они тут же растворялись. Я смотрел на женщину не отрываясь, но стоило мне моргнуть, всё тут же забывалось. Эльтека действовала как нельзя лучше.

Ненавижу магию.

Женщина ненадолго скрылась за балдахином и вернулась, бережно неся в горсти немного крови. Она подошла к стене напротив, окунула палец в кровь и, роняя капли, вывела всего одно слово. «ПЛАЩЕНОСЦЫ».

Затем снова подкралась ко мне и сквозь полупрозрачную ткань маски запечатлела поцелуй на моей щеке.