Книга Парящая для дракона - Марина Эльденберт

— Чудесно, Лаура, — оторвавшись от ноутбука, произнес он. — Скоро ты будешь заходить ко мне через окно.

— Не будь занудой, пап, — перегнувшись через стол, поцеловала его. — Временами мне кажется, что Ингрид на тебя плохо влияет.

— Временами мне кажется, что ты слишком многое себе позволяешь, Лаура Хздфенгер, — произнес отец и указал на кресло. — Садись.

— Сажусь, — я утонула в мягком, темно-сером кресле.

Отец предпочитал стальные оттенки, подчеркивающие холод нашей столицы даже петом, когда температура воздуха поднимается (о чудо!) до двадцати градусов. Сейчас же, когда за окном в лучах солнца сверкали морозные искры, даже металлический блеск оживал, становясь обманчиво-теплым. А мне хотелось крутиться вместе со снежинками. Кто бы знал, как мне хотелось!

Я обожаю снег. Когда идет снег, сразу становится теплее, морозное солнце — это обманка. А снег всегда искренний и светлый.

— Ты наверняка слышала а реформе Ландерстерга, — отец, как всегда, начал издалека. Издержки профессии. Он у меня адвокат, и языку него подвешен отлично.

— Разумеется, — я улыбнулась, — кто же о ней не знает?

С тех пор, как мир иртханов — повелителей драконов, защищающих наши города от налетов, начал стремительно сближаться с миром людей, многое произошло. В частности, в Аронгаре были отключены щиты, не позволяющие драконам заходить в города. Торнгер Ландерстерг не поддержал эту инициативу, зато он предложил и внедрил реформу, благодаря которой люди вошли в Совет Ферверна. Собственно говоря, если раньше в правящих кругах были только иртханы (по одному от каждого города), то теперь рядом с правителем-иртханом вставал человек.

Это вызвало огромный общественный резонанс, и Ландерстерга вознесли чуть ли не до небес. Как бы там ни было, я все равно не могла простить ему драконов (щиты отключали не просто так, а потому что они воздействовали на зверей, не позволяя приближаться к городам без болезненных ощущений). Да, наверное, это не совсем патриотично, но я считала, что если в древности обходились без щитов, сейчас без них тоже можно обойтись.

— Чудесно, — произнес отец. — Тогда ты наверняка понимаешь, что реформа призвана окончательно стереть границы между миром иртханов и миром людей. Так сказать, окончательно объединить нас раньше, чем Аронгара в очередной раз задерет нос со своими гуманистическими замашками.

Я выразительно посмотрела на папу. То, что он увлекается политикой, было ясно, но к чему он клонит?

— Пап? — сказала я. — Ты же не записал меня в одну из своих патриотических организаций?

Отец у меня был патриотом с большой буквы, поэтому помимо основной деятельности основал два дела, одно из которых называлось «Мы не причиняем вреда драконам» и «Дети Ферверна». Второе было благотворительной организацией, которое выделяло средства на реабилитацию и выращивание драконят, по той или иной причине оставшихся без родителей, а первое — активно продвигало идею, что щиты не вредят драконам, поскольку северные пустоши нашей страны бескрайние, и драконам отлично живется на отведенных им землях. Не то чтобы я была против помогать, но с тех пор, как увидела приглашение на кастинг… Да у меня скоро ни минутки свободной не будет, не говоря уже о том, что будет, если меня возьмут.

Когда меня возьмут, вот!

— Эта реформа направлена на то, чтобы люди с иртханами становились как можно ближе, — произнес он, — чтобы спустя множество поколений в нашем правлении уже не было разницы между людьми и иртханами, потому что в жилах всех фервернцев будет драконья кровь.

— М-м-м-м? — поинтересовалась я.

— И мы, в частности, те, кто стоит у истоков власти сейчас…

— Что-оо?! — я подскочила на кресле.

— Да, — отец широко улыбнулся. — Да, Лаура, место в Совете мое. Меня выбрали большинством голосов, Торнгер Ландерстерг и правление утвердили мою кандидатуру.

Теперь я подскочила уже буквально и бросилась обнимать отца. Не у одной меня сегодня чудесный день! Подумать только! Мой отец — представитель власти Кайрмарга со стороны людей! Я знала, что результаты голосования (совмещенные с одобрением кандидатуры со стороны иртханов) должны были представить через несколько дней, но видимо, все случилось гораздо быстрее.

— Поздравляю, поздравляю, поздравляю! — выдохнула я. — Это просто круто, феерично, оче…

— Прежде чем ты произнесешь это слово, Лаура, я бы хотел тебе напомнить, чья ты дочь, — наигранно-строго произнес отец.

— Самого лучшего в мире папы? — я заглянула в светло-серые глаза.

— Не подлизывайся. И вернись в кресло, потому что речь не только обо мне.

— Да? — я закусила губу, но в кресло все-таки вернулась. Положила планшет на колени, потом на стол, не в силах скрыть охватившее меня возбуждение.

— Да. Твоя кандидатура тоже одобрена. Завтра тебе предстоит собеседование…

— Куда? — я непонимающе посмотрела на него.

— Тебя приглашают на собеседование к Торнгеру Ландерстергу. В качестве претендентки на роль его будущей супруги.

Хорошо, что я вернулась в кресло.

Потому что к сожалению (или к счастью, но в данный момент все-таки больше к сожалению) когда речь заходит о политике, мой отец начисто лишен чувства юмора, и это просто не может быть шуткой.

— Я отправил запрос, — продолжал он, — сразу, как только был объявлен конкурс…

— Что?!

Отец строго на меня посмотрел.

— Ты знаешь, что я не люблю когда меня перебивают?

— А я не люблю, когда меня выдают замуж, ничего мне об этом не сказав! — я взвилась с кресла. — Пап… ты… ты серьезно?! Это же бред какой-то, как ты мог что-то отправить, даже не посоветовавшись со мной?!

— Потому что я знаю твой характер, Лаура, — резко произнес отец, — и твоя реакция — отличное тому подтверждение. Сядь.

— И не подумаю!

— Сядь, я сказал. — Отец сдвинул брови. — Я отправил твое резюме еще до того, как узнал о своем назначении. Ты должна понимать, что это значит для нашей семьи.

Если я сейчас что-то и понимала, то это то, что решительно ничего не понимала. Поэтому решила уточнить:

— Конкурс?!

— Разумеется. Ландерстерг будет выбирать из десяти девушек…

Это что, отбор?! Как во времена войны Ледяных с Огненными, или даже раньше, в дремучей древности?

— Пап, это же смешно!

— Лаура! — отец повысил голос. — Сядь и выслушай меня!

Поскольку стоячее положение моего положения существенно не облегчало, я решила сесть. Поэтому и еще потому, что… ну мало ли, что отец скажет дальше, что я там должна буду делать на собеседовании. Танцевать, петь (хорошо, если не на столе) в лучших традициях отборов. Или, может, ужин ему приготовить? Со слабительным! Это я запросто.