Книга Разведчик Петра Великого - Эдгар Крейс

В это ненастное время, когда добрые люди прятались по домам от непогоды и не выпускали во двор даже своих собак, Николай с друзьями – Алексеем Никифоровичем и Андреем Яковлевичем – совершенно не обращали никакого внимания на творящийся вокруг них ужас. Они мчались по просёлочной дороге, раскисшей от мощных потоков дождевой воды. Конечно, они старались понапрасну не подвергать опасности своих лошадей. Те, хоть время от времени и вздрагивали от неожиданных мощных раскатов грома, но всё-таки были боевыми лошадьми и должным образом подготовлены, а оттого знали свою службу весьма хорошо. Кони были уверены в твёрдой руке своих хозяев, а хозяева – в их разумности и выносливости. Николаю и его друзьям необходимо было как можно скорее убраться подальше от города Рава, а непогода сейчас была на их стороне. Внезапно разбушевавшаяся стихия сейчас им была только на руку. В этой суете про пропажу главы царской охраны и его помощников вспомнят не сразу. Сейчас никому до беглецов нет дела. Перепуганным вельможам самим бы не погибнуть от падающих тяжёлых стволов деревьев или от летящих с крыш домов осколков черепицы. Для дворцовых людей более актуальным было уберечь себя от шального удара разряда молнии и дожить до очередной милости своего властителя.

Лишь царь Пётр вопреки разбушевавшейся непогоде стоял твёрдо и непоколебимо на крыльце Ратуши. Хлипкая невысокая балюстрада отделяла его от потемневшего сада, где правил бал проказник-ветер. Русского царя нисколько не пугала разбушевавшаяся стихия. Нипочём ему был холодный дождь с беспощадным ветром. Пётр буквально наслаждался разгулом внезапно разбушевавшейся стихии. Он всеми фибрами души впитывал в себя её мощь и силу, ибо его собственный характер был подобен той же самой неугомонной и непонятной стихии. И буря, и царь чувствовали взаимное родство. Они, казалось, понимали друг друга. Очень скоро царь Пётр сам, своими собственными деяниями будет подобен мощному урагану. По его приказу помчатся по просторам великой Руси новые люди.

Им будет суждено ломать старое, выкорчёвывая отживший свой век непролазный бурелом закостенелости и непросвещённости. Мощная, безудержная стихия государя должна расчистить место для новой, молодой поросли, чтобы не дать старому бурелому подавить ещё неокрепшие побеги его трудов. Чтобы эти побеги могли набрать силу и овладеть просторами бескрайней державы. Чтобы произвести на свет плоды удивительной мощи и красы. Новую державу. Во имя лучшего будущего Отчизны. Царь верил, что его поездка в Европу оказалась совершенно не напрасной. Вместе с ним на Русь возвращается как раз та самая молодая поросль, которая должна будет занять место ретроградов, не дающих стране свежего воздуха. Задача молодых – дать новую жизнь древнему сердцу Руси-матушки, заставить его биться сильнее, увереннее и напористей. Нужно за короткий срок создать воистину непобедимое государство, где каждому найдётся место согласно его труду и умению. Победить или проиграть. Другого пути для Руси Пётр Алексеевич не видел. Времени осталось совсем мало, а дел – немерено.

Холодная дождевая вода ручьями стекала по лицу царя, а промокшие чёрные кудри волос всполошённо метались под озверелыми порывами ветра. В глазах властителя Руси бушевали отсветы ярких вспышек молний, а он сквозь плотную стену ливня пристально смотрел на размытую дождём дорогу. Та шла на юг, прочь из Польши. По ней, должно быть, где-то уже совсем далеко летели его люди. Сквозь дождь, подгоняемые северным ветром на юг. «С Богом, мои верные соколы! Доброй вам охоты на врагов Отечества нашего и пусть Небесный Владыка на этот раз будет на нашей стороне! Не за себя прошу, Господь наш покровитель, а лишь за Отчизну и за Народ свой прошу Тебя! Смилуйся над нами грешными, которые аки слепые котята сейчас ищут путь к познанию и просветлению ума своего! Не оставь нас в заботах об Отечестве нашем! Помоги и просвети нас! Помоги нам усмирить османов! – мысленно молил Всевышнего русский царь, – Эх, была бы здесь православная церковь, пусть даже самая захудалая, – всю ночь бы на коленях перед Твоим Святым Ликом простоял, Господи! Но за неимением достойного места для моления позволь хотя бы здесь попросить Тебя о великой милости: не оставь людей моих в их трудном и опасном пути! Помоги им, прошу Тебя!» Закончив молитву, царь тяжело вздохнул, ещё трижды перекрестился, а заодно перекрестил и видневшуюся вдали дорогу, по которой совсем недавно ускакали его люди. Он один знал – куда и зачем те отправились под покровом озверевшей в своей безжалостности погоде.

За спиной Петра Алексеевича тихо открылась дверь, и на пороге Ратуши показался разодетый в дорогие одеяния польский король. Он лишь опасливо высунул голову, поморщился от попавших ему на лицо пары капель холодного дождя и нетерпеливо махнул рукой русскому царю. Затем закричал, пытаясь пересилить рёв стихии. Новоиспечённый король старался не подавать виду, что буря сумела его каким-либо образом напугать.

– Вот ты где, мой друг! А я уж было тебя потерял в этой дурной суматохе! Иди же скорее в дом, ты совершенно промок! Не дай бог ещё простынешь! Мои слуги уже в главной зале накрыли новый стол и с новой посудой. Я прикажу им немедля преподнести тебе горячего вина!

– Ни шо, мой друг и брат! – обернувшись и хитро прищурившись, произнёс Пётр Алексеевич. – Не суетись понапрасну! Мы, великорусы, народ крепкий, и не такие бури способны выдержать! Ты бы, брат мой, на моих северных поморов посмотрел! В какую погоду эти черти морские со своими утлыми лодчонками по буйному, промозглому морю ловко заправляют. Вот где настоящая сила человеческого духа над бездушной стихией! А у тебя тут так, всего лишь дохлый ветерок да небольшой дождичек! Скоро всё утихнет и забудется!

Русский царь ещё раз быстро оглянулся на еле видневшуюся сквозь плотную стену ливня размокшую дорогу и порывистым шагом направился к стоящему в двери Ратуши польскому королю.

А Николай с друзьями продвигались всё дальше и дальше на юг, по пустынным польским дорогам. Злая непогода как предвестница новой войны сильно пугала людей. Набожные поляки молились и просили у Господа заступничества. Страна готовилась к большой войне, и оттого праздных путников на дороге попадалось крайне мало. Никто из местных жителей не хотел попасться на пути следования королевского войска. Добровольно идти в солдаты – желающих не было. Лучше уж прятаться по скудным польским лесам да побираться чем попало, но зато хозяин не выдаст их королевским рекрутёрам. А уйдут рекрутёры, можно и обратно к хозяину вернуться. И барину хорошо – работник при деле остался, и холопа не застанет быстрая погибель от шальной пули или острого ятагана султанских янычар.

Друзья ехали не останавливаясь до тех пор, пока уже совсем не стемнело. В потёмках вблизи развилки двух дорог они наткнулись на невзрачную корчму. Ворота были уже плотно заперты, а от порывов ветра на ржавой цепи с протяжным скрипом раскачивалась старая деревянная доска. Приглядевшись, Николай с трудом разобрал название корчмы: «Дорожный Крест». Запоздалых гостей в этом «Кресте» явно не ждали. Громкий, настойчивый стук по воротам заставил хозяина выйти на порог дома. Спускаться с лестницы из тепла в раскисшую грязь да под холодный дождь ему совсем не хотелось.

– Кого это там на ночь глядя несёт да честным людям спать не даёт? – громко и надменным тоном закричал дородный мужчина припозднившимся гостям.