Книга О да, профессор! - Аля Кьют

— Я закусываю, — ухмыляется Марат. — А ты ела сегодня вообще?

Я не ела. Я проспала все на свете, потом перевернула полдома, пока искала эту короткую юбку, потом ломала голову, как прикрепить шпоры с внутренней стороны, короче, дел было невпроворот. Не до завтрака.

А потом, естественно, пробка до самого универа, а еще лекции во вторую смену…

Смотрю на часы. А вот и время пришло.

— Налить еще, Рит? — спрашивает Марат. — На тебе лица нет. Мне обычно помогает.

— Давай, — протягиваю пустой стаканчик из-под кофе.

Марат плеснул из фляжки немного янтарной жидкости.

— За немецкую литературу, — говорю и опрокидываю в себя содержимое.

Юлька похлопала меня по спине, пока я пыталась отдышаться.

— Давай я тебе мятную жвачку дам и вперед, Ритк, пора. Не дай ему завалить себя!

Я качнулась на каблуках. Фак, действительно пора. Шпоры при мне, юбка тоже.

Пора.

«Фак, фак, фак» — привычно отозвалось эхо.

Глава 2. Матвей

Ненавижу этот проклятый храм науки. Не-на-ви-жу.

Я сел в машину, завел мотор и прикрыл глаза, готовясь к очередному бессмысленному и беспощадному дню каторги.

Едва я выехал с парковки, раздался звонок. Я нажал кнопку на панели, переводя вызов на громкую связь.

— Привет, Тойфель, ну как ты там?

— Бывало и лучше, Андрей. И тебе недоброе утро, — откликнулся я со вселенской тоской в голосе.

— Нет, Матвей, мне тебя не жалко, — обрубил мой издатель.

С Андреем Бруштейном я почти дружил. Правда, это не помешало ему в один прекрасный день поставить мне ультиматум. Наглая еврейская морда. Прижал меня в самый неприятный момент.

— Как успехи с книгой? Когда ждать синопсис? — выдал он свои любимые вопросы.

Раз в неделю Андрей названивал, чтобы почти ненавязчиво поинтересоваться проклятыми успехами, которых не было. Раньше было хуже. Теребил каждый день, словно ревнивая подружка, которая опять увидела в желтой газете фотки своего знаменитого бойфренда в компании грудастых красоток.

— Я работаю над этим, — ответил я стандартно.

— Насколько эффективно?

— Нормально.

— Ты уверен?

— Андрей, завязывай. Сказал же, все будет. Ты сам засунул меня в универ. Откуда время, если приходится нянчить шалопаев-неудачников?

— Или неудачниц?

— Твои намеки омерзительны.

— Как и твоя личность и мысли.

— А ты их на расстоянии читаешь? — выпалил я, повышая голос, раздражаясь из-за подначек раньше обычного.

— Мне даже читать не надо ничего. Ты банально предсказуем, Матвей. Но я очень надеюсь, что жадность не позволит тебе продуть.

Вместо ответа я фыркнул и попросил не доставать меня больше, наскоро попрощавшись с приятелем.

Выкрутил руки гад, еще и издевается. Правда, в требованиях Бруштейна был свой резон. Наверно, я бы тоже действовал вот так с загулявшим писателем, который игнорирует сроки выдачи текста. Надежда у меня оставалась только на чудо и божественное провидение. Музы не помогали уже давно. Да и не положено мне теперь по статусу муз трахать вдохновения для.

Я сам заканчивал когда-то филфак и ненавидел его. Всем сердцем. Думал, переведусь на журналистику или хотя бы романо-германский, но так и проболтался среди девок в бабьем царстве филологии. В этом были свои плюсы, конечно. Я никогда не чувствовал себя таким востребованным в школе. От девчонок не было отбоя. Правда, даже этот приятный бонус не оставил у меня в душе приятных впечатлений об учебе.

Неблагодарная я скотина, знаю. Преподы в меня, конечно, ввалили знания на двести процентов. Даже завкаф вступился перед ректором, когда меня собирались отчислить в момент ломки стереотипов и несданных хвостов. Мировой дядька. Ради него я тогда собрался и сдал все долги в рекордные сроки. У нас вообще были классные отношения. Ему первому я показал черновик своего первого романа. Бледнел и краснел, чувствуя себя институткой в трусиках перед прожжённым повесой, но ему понравилось. Он помог мне и с издательством.

Ну как помог? Вряд ли мой наставник понимал, что я буду настолько туп, что залезу в почти кабальные контрактные обязательства.

Нет, я не ною. Я благодарен. Первая книга имела оглушительный успех, и под кайфом славы я подписал договор еще на три в этой серии, едва ли вникая в нюансы. Не говоря уже о консультации с юристом.

Зато, дописав трилогию, я заработал имя, неплохой гонорар и, наконец, включил мозг. Следующие книги продал, как следует и теперь уже подписывал договор о сотрудничестве, диктуя собственные условия издательству.

Однако кроме загребания денег лопатой я все еще был обязан что-то писать. Как назло, вдохновение покинуло, а муза дала отставку. Я с трудом накарябал продолжение все той же серии, буквально высасывая из пальца каждую букву.

От полного краха спасли только герои, которых обожали мои преданные фанаты. Тираж раскупили, но ажиотаж заметно поутих, а я все еще был должен писать для издательства.

Что писать? А черт его знает. Синопсисы с продолжением серии Бруштейн отверг с пометкой: «Хватит гнать туфту». Мы встретились с ним в клубе, где я был больше заинтересован сиськами четвертого размера, а не написанием шедевра. На следующий день Андрей буквально потребовал, чтобы я прекратил валять дурака.

Солнце сегодня палило нещадно. Или мне казалось так в теплом салоне авто. Я нацепил очки и загреб пальцами волосы, ненавидя стандартную пробку на развязке не меньше, чем свою теперешнюю должность и проклятый дар убеждения Бруштейна.

Припарковавшись на стоянке универа, я вышел из машины и пошагал к входу. На крыльце стояли мои студенты. Боже, даже я не был таким бестолковым охламоном, как эти трое. Парня и девицу с приклеенной улыбкой я вообще смутно помнил, а вот ее подружку, которая тряслась, как от Паркинсона, кажется сегодня обещал принять после занятий. Она единственная, кто с треском провалил лектуру. Бестолочь. Хотя ножки красивые, стройные, длинные. Или так кажется из-за короткой юбки?

Я притормозил и даже вспомнил ее фамилию.

— Левицкая? Я так понимаю, к пересдаче готовы?

— На экзамен как на праздник, Матвей Александрович, — едва выдавила она из себя.

Боится? Правильно боится. Особенно, если опять ни черта не учила. Правда, ну зачем ей филология? С такой-то грудью. Как будто высшее образование — залог благополучия. Вот сиськи, личико и умение помалкивать — это дорогого стоит. Но тут этому не учат.

Я поспешил мотнуть головой в знак небрежного прощания и зайти внутрь.

Сегодня три пары лекций и один семинар. Боже, дай мне сил.