Книга Золотая тигрица - Лариса Петровичева

— Ты надолго в столицу? — осведомился Дамьен. Я неопределенно пожала плечами. Письмо, лежавшее в саквояже, делало мое будущее крайне неопределенным.

— Честно говоря, не знаю, — ответила я. — Меня сегодня приглашают во дворец. Официально на большой бал-маскарад. Неофициально на встречу с его величеством.

По лицу Дамьена скользнула тень. Он чего-то испугался и очень старательно попробовал скрыть свой испуг. Я была признанным специалистом по особо деликатным вопросам, но королевская семья ни разу не прибегала к моим услугам, так что страх был оправдан. Я и сама боялась.

— Как твоя поездка? — Дамьен решил перевести тему, и я мысленно поблагодарила его за это. Он обладал какой-то невероятной деликатностью — редкое дело в наши дни.

— Удачно. Выяснила, что председатель сберегательного банка Леузы растратил средства вкладчиков на своего любовника. Тот принимал знаки внимания исключительно в виде бриллиантов.

На щеках Дамьена появился смущенный румянец. Специфика моей работы частенько заставляла его краснеть.

— Бриллианты я нашла и вернула совету директоров, они в итоге даже оказались в выигрыше, — продолжала я и добавила: — Честно говоря, устала, как зараза. А тут еще и это письмо…

— Не ходи, — с какой-то горячечной твердостью промолвил Дамьен. — Ты же можешь отказаться, сделай вид, что ничего не получала. Хочешь, пойдем вечером на набережную или просто…

Он окончательно стушевался и отвел взгляд, решив, что и так сказал слишком много. Я поставила чашку на стол и погладила его по руке: Дамьен как-то жалобно улыбнулся, но ничего не сказал. Просто накрыл мою руку своей, и некоторое время мы сидели, не говоря ни слова.

Он был уверен, что мы друг другу не пара. Простой переплетчик, мягко говоря, небогатый и низкого происхождения, никогда не сможет завести действительно близкие отношения с благородной дамой, которая, к тому же, обладает значительным состоянием. Я прекрасно знала, что дело тут совсем в другом, и дьявол побери, если бы мне надо было выбирать, то из всех своих многочисленных воздыхателей я бы выбрала именно Дамьена.

Но я не могла.

— Таким людям не отказывают, — с искренним сожалением призналась я. Дамьен понимающе кивнул, и я продолжала: — Но если ты завтра свободен, то можем поехать в сады на пикник.

Сады Вестерлинга начинались прямо за городом, и сейчас там должны были зацветать яблони. Жители столицы обожали выезжать туда на пикники — место располагало и к спокойным прогулкам, и к любовным историям. Услышав мое предложение, Дамьен радостно улыбнулся и спросил:

— Во сколько за тобой заехать?

— У меня в особняке еще ремонт не закончили, — с ходу соврала я. — У тебя гостевая спальня не занята? Приютишь до завтра?

Дамьен просиял. На миг меня обожгло стыдом — с точки зрения любого здравомыслящего человека я отселила мастера-переплетчика в зону дружбы и бессовестно пользуюсь им, когда сочту нужным.

— Конечно, — улыбнулся Дамьен и добавил: — Я буду рад.

Бал-маскарад был назначен на девять вечера — я пришла во дворец в шесть, как и требовалось в письме. Молодой человек в темном сюртуке, встретивший меня возле входа, поклонился и произнес:

— Госпожа Анхельм, рад вас приветствовать. Меня зовут Борис, я личный помощник его величества Пауля. Скажите, каков по счету день вашего женского цикла?

Я одарила его самым гневным взглядом, на который только была способна. За время работы мне удалось повидать всякое, но еще никто из чиновников не спрашивал меня о месячных. Борис правильно оценил выражение моего лица, потому что поспешил пояснить:

— Дело в том, что вам должны будут поставить особую печать о неразглашении. А она напрямую связана с вашими особыми днями.

— Не волнуйтесь, — я презрительно посмотрела на наглеца. Действительно, наглец: не потому, что спрашивает — это его работа. Потому что даже бровью не ведет. — До особых дней еще долго.

— Вот и хорошо, — Борис улыбнулся и, взяв меня под локоть, направился в сторону неприметной двери, которая вела на боковую лестницу. Это уже было по правилам: я привыкла, что мои клиенты приводят меня через черный ход. Забавно: даже шлюхи приезжают к парадному подъезду, а я, которая спасает состояния и честные имена, трусь возле задней двери.

Впрочем, это издержки производства. Главное то, что за несколько лет работы я сколотила такой капитал, что почти опережаю дворян первого ранга. Но об этом никто не знает: деньги любят тишину.

Борис привел меня в богато обставленную гостиную, где уже ждал придворный маг, сухонький старичок, одетый по моде пятидесятилетней давности. Он откашлялся, вынул из кармана коробочку с печатью и церемонно произнес:

— Девица Вера Анхельм, сия печать налагается на вас с тем, чтобы вы сохраняли молчание о том, что услышите от его величества Пауля. Если вы раскроете тайну вашей беседы, то печать испепелит вам руку до плеча.

Я понимающе кивнула.

— Поднимите рукав до локтя, — чуть ли не нараспев произнес маг и, когда я выполнила требование, открыл коробочку и осторожно поставил печать мне на руку. Мелькнули и погасли голубые очертания королевского герба. Я вернула рукав на место, и маг сказал:

— Теперь пройдите к его величеству.

Пауль Третий, правивший страной уже тридцать лет, встретил меня в соседней комнате, служившей, по всей видимости, приватной гостиной. Впрочем, я решила не тратить время на оценку меблировки, поклонилась королю в ноги и с искренним уважением проговорила:

— Ваше величество, я счастлива быть здесь.

Король кивнул. Сейчас, в частной обстановке, он сильно отличался от того владыки, чье изображение было на портретах. Немолодой семьянин, чьи дела вдруг оказались настолько плохи, что он решил обратиться ко мне.

— Вставайте, Вера, я не охотник до церемоний, — сказал Пауль и указал на кресло. — Присаживайтесь, дитя мое, нам предстоит большой разговор.

Я послушно опустилась в кресло. Некоторое время король молчал, словно собирался с духом и перебарывал собственную гордость, а затем произнес:

— Мне рекомендовали вас как лучшего специалиста в своей области. Говорят, вы можете найти даже то, что спрячет дьявол.

— Я могу многое, в том числе и это, — с достоинством откликнулась я. — Что мне нужно отыскать для вас?

Король вновь умолк. Задумчиво крутил в пальцах какую-то безделушку на цепочке. Я терпеливо ждала.

— Не «что», а «кого», — наконец, сказал Пауль. — Эвгар, мой сын.

А вот тут я действительно лишилась дара речи. Потому что у короля был только один сын, наследный принц Эван, красавец и сокрушитель женских сердец — и ни о каком Эвгаре никто и никогда не слышал. А Пауль словно понял, что мне в самом деле можно рассказать любую правду, потому что заговорил быстро, будто боялся, что не сможет сказать все.