Книга Чернокнижник - Марина Суржевская

Признаться, мне стало слегка интересно. Армон чуть подался вперед.

— А дом старый? В нем может быть тайный ход, двойные стены или еще что-нибудь?

— Дом старый. Но никаких тайников там нет. Его осмотрели вдоль и поперек, ко мне даже приезжал… — она слегка замялась, — один человек. Он знает о тайниках почти все. Толстяк Гнидос, если это имя вам о чем-нибудь говорит…

Армон присвистнул. Я промолчал, но тоже удивился. Кто же не знает имя известного вора? О нем поговаривали, что Гнидос способен стащить даже панталоны у святой Присциллы, да так, что сама жрица этого не заметит. И утверждали, что он как-то это уже проделывал, просто на спор. Толстяк был способен найти и открыть любой тайник и хотя давно отошел от дел, но слава о нем все еще гуляет в народе.

— Интересные у вас знакомые, — усмехнулся я.

Женщина пожала плечами.

— Но он не нашел в моем доме ничего тайного. Это просто старый дом. И посоветовал обратиться к Лексу Рауту. Он сказал, что вы способны открыть временную грань. Что только вы на это и способны…

Она повернула голову и уставилась мне в лицо. Надо же, сообразила, кто есть кто, хотя Армон и сидел за массивным столом, да и выглядел… представительнее. Я молчал, потому что интуиция настойчиво советовала не лезть в это дело.

— Послушайте! — она снова дернула свой платок. — Я прошу просто открыть грань! И посмотреть, что случилось с Дорианом! Если вы способны на это, конечно. Или у меня неправильная информация о ваших… способностях?

Я поморщился. Смрадная гниль! Неужели эта дамочка решила поиграть на моем самолюбии? Если бы меня волновало мнение людей, я уже был бы мертв. А о собственной силе и вовсе не стоит распространяться, тем более о таких возможностях, как игра со временем. Мало кто знал об этом. Вот Толстяк Гнидос знал. Было у нас дельце, в котором мы пересекались. И я был уверен, что почтенный вор не станет трепаться кому попало.

Она повернула голову к Армону, так и не дождавшись от меня ответа.

— Прошу вас! Я хорошо оплачу ваше время! — батист она все-таки скомкала. — Я… Я заплачу указанную сумму, даже если вы ничего не найдете! Вы можете просто попытаться?

— Почему вы не обратитесь к ловцам? — напарник склонился, с сочувствием всматриваясь в лицо женщины. — Если пропал человек, то вам стоит…

— Нет, — отрезала она. — К тому же у меня были некие проблемы… с законом.

И неудивительно. С такими-то друзьями, как Толстяк.

— Вы ничего не теряете! Просто попытайтесь!

Я красноречиво посмотрел на Армона. Теряем, да еще и как! Вернее, я теряю — силу. Потому что отматывать назад время совсем не просто.

— Морис… то есть Толстяк Гнидос велел напомнить вам о пятом дне выпавшего снега, — опустив глаза, выдавила она.

Я удержался от ругательств. Значит, старик решил напомнить мне о небольшом должке. Что ж…

— Я открою грань, — процедил сквозь зубы. — Деньги отдаете сейчас, никаких бумаг, только золото. Если увижу, что он просто вышел из комнаты, то — увы. Плата останется у нас. Как вы понимаете, можно размыть время, но не пространство. Оставьте адрес, мы приедем завтра.

— Можно прямо сейчас, я свободна…

— А я занят! Сказал — завтра. После захода солнца.

— Конечно, — сухо обронила она и отвернулась. Молча вытащила мешочек с монетами, положила на стол. Армон протянул ей бумагу и перо. Женщина быстро чиркнула адрес и встала, неловко опираясь о ручку кресла.

— До завтра, — попрощалась она и ушла.

Напарник вскинул вопросительно бровь.

— Ты не слишком любезен.

— Мне все это не нравится.

— Чем? — удивился Армон. — Заказ беспроигрышный, деньги мы получим в любом случае. Посмотришь, куда делся ее друг, и все. И деньги хорошие, заметь. А твои загулы нам дорого обходятся! — Он постучал пальцами по полированному дереву стола. — Кстати, ты не говорил, что знаком с Гнидосом.

— Это давняя история, — я пожал плечами. Я много о чем не говорю. — Очень давняя. Но за мной небольшой долг, так что… Интересно, кто эта дамочка? Ты почувствовал запах? Она пахнет не так, как пахнут старушки.

— Думаешь, пришла в иллюзии? — сообразил Армон.

— Уверен. И в очень качественной. Ни единого отклонения от образа, ни одного проявления сущности. Странно. Вся эта история отчетливо попахивает смрадом, мой доверчивый друг. И мне очень не хочется в нее лезть.

— По-моему, ты преувеличиваешь, Лекс.

— Надеюсь, что так, Армон. Мне надо сил набраться, так что увидимся завтра.

— Интересно, дамочка в курсе, как происходит черный ритуал открытия грани? — в спину мне произнес напарник.

— Если и нет, то ее ждет сюрприз.

* * *

На закате следующего дня мы с Армоном стояли на окраине города. Дом, указанный по написанному клиенткой адресу, возвышался темной громадиной среди синих елей и неухоженного сада. Напарник присвистнул, глядя на два крыла здания и угловую башню с узкими бойницами.

— Ничего наследство, — одобрил он. — Внушительное.

Хозяйка самолично открыла нам дверь.

— Я отпустила прислугу, — пояснила она. — Думаю, ни к чему нам лишние глаза…

— Правильно сделали, — кивнул Армон, а я прислонился плечом к косяку.

— Пригласите меня. И разрешите делать все, что я сочту нужным. Вы должны согласиться на любые мои действия по доброй воле и осознавая последствия. Даже если в результате отправитесь к праотцам.

Она слегка побледнела, но слова согласия произнесла четко. Я вошел и осмотрелся. Нижний зал украшен гобеленами и освещен мягким светом живого огня камина и нескольких светильников. Обстановка изысканная и со вкусом, никакой вопиющей роскоши или показного достатка. Все умеренно и уютно. И ни одной вещи, имеющей отношение к хозяйке этого дома. Ни портретов на галерее, ни безделушек на каминной полке, ни книг. Ничего, что говорило бы о личности женщины. Если такие вещи и были, то она потрудилась убрать их подальше.

— Что я должна делать?

— Проводите нас в комнату, в которой вы разместили вашего друга. И мне нужна его личная вещь, вы говорили, он оставил трость.

— Да, это наверху.

Гостевая, выполненная в зеленых тонах, с кроватью под балдахином и туалетным столиком. Обстановка вполне заурядная и тоже довольно безликая; единственная деталь, привлекающая внимание — небольшая гравюра с изображением одинокого дерева на скале. Я закатал рукава рубашки и указал на ковер, устилающий пол.

— Уберите, мне это мешает.

Женщина кинула на меня возмущенный взгляд, Армон хмыкнул и сам скатал ткань. Вот всегда он так, и сам веселиться не умеет и мне мешает. На темных досках пола я принялся чертить сложную фигуру, а потом расставлять руны. Солнце опускалось, я чувствовал это даже не глядя в окно. У меня всегда было обостренное чувство времени, я могу с точностью до малейшего крона сказать, который сейчас час. Оставалось несколько минут, чтобы закончить фигуру и сплести аркан.