Книга Романтическая авантюра - Сьюзен Мейер

Доминик склонил голову и вышел в коридор, стиснув зубы. Он не привык, чтобы с ним говорили как с неудачником, который ломает все, к чему прикасается. С другой стороны, он не мог отрицать, что заслужил недовольство отца.

Идея женитьба всегда вызывала у Доминика противоречивые чувства. После смерти его матери отец долго горевал, а потом стал таким сухим и строгим, что принц решил по возможности не вступать в брак. Или жениться по расчету на принцессе другого маленького государства, с которым у Ксавьеры испокон веков были напряженные отношения. Это позволило бы похоронить старую вражду, давно утратившую смысл, и произвести на свет наследника двух корон в брачном союзе без лишних эмоциональных составляющих. Такие отношения могли сложиться весьма удачно, но в то же время не грозили поселить в его сердце страх потери, подобной той, что едва не уничтожила отца.

А теперь все рациональные планы Доминика пошли прахом из-за шалости, которую он себе позволил. Еще раз скрипнув зубами, принц медленно поплелся к лестнице, ведущей в его личные покои. Ему хотелось оттянуть момент разговора с Джинни. Если его почти врожденная привычка повиноваться протоколу давала трещины под напором ярости, сложно было представить, как себя чувствует женщина, втянутая во все это так внезапно…

Если только Джинни не забеременела сознательно.

От чудовищности этой мысли кровь в жилах Доминика заледенела. Он велел себе успокоиться и включить голову. Чтобы намеренно провернуть такой фокус, ей пришлось бы подстроить статистически невозможное совпадение слишком многих обстоятельств. Начать хотя бы с того, что тем вечером принц сам решил нанести ей визит, а она встретила его с влажной головой, в домашней одежде. Было совершенно очевидно, что Джинни Джонс не искала с ним встречи.

Поднявшись на верхний этаж королевского дворца Ксавьеры, Доминик направился к массивным дверям, украшенным богатой резьбой. Холл перед его апартаментами напоминал зал музея — минимум мебели и шедевры живописи на стенах. Скрытые сокровища, призванные услаждать только его взгляд. Такой была вся жизнь Доминика — особенной, привилегированной. На нем словно бы лежала печать, выделяющая его среди других как человека, который должен стать королем.

Как только Доминик открыл тяжелые двери, за которыми скрывалась его личная тихая гавань, Вирджиния Джонс вскочила с мягкого кресла. Природа создала ее по мотивам мужских фантазий — невысокая, с длинными золотистыми волосами и телом, которое вызывало у представителей сильного пола горячее желание делать глупости. Встретив взгляд ее ярких голубых глаз, Доминик вспомнил, как очаровательно она смотрелась в техасской школе, окруженная учениками. Затем в памяти всплыло красное платье, которое так шло Джинни, что Доминик потерял голову. Он был готов на любые романтические жесты и героические подвиги, чтобы закончить свидание в одной постели. Секс с ней превзошел все его ожидания.

Эротические видения туманили разум Доминика каждый раз, когда он смотрел на Джинни. Странно было думать, что это обстоятельство вот-вот превратит ее в принцессу.

— Король и народ желают, чтобы мы поженились.

— Желают?

В гостиной восточные ковры не позволяли чувствовать холод мраморного пола. Красные подушки на белых диванах у камина добавляли комнате цвета. Указав Джинни на кресло, принц прошел к бару и подтянул к себе бутылку виски.

— Выпьешь со мной?

— Я беременна.

— Да, точно. — Принц поморщился и озадаченно вздохнул. — Налить тебе апельсинового сока?

— Ничего не нужно, спасибо. Хотелось бы поскорее узнать, что будет дальше с моей жизнью, а не притворяться, что я зашла к тебе попить чаю.

Доминик не имел ни малейшего понятия, как толковать ее настроение. А что делать, если жизнь загнала его в ситуацию, требующую быстро сблизиться с незнакомым человеком? Джинни могла оказаться кем угодно — злой ведьмой, патологической лгуньей или, наоборот, идеалисткой и спасительницей котиков. Кем бы она ни была, Доминику придется с этим мириться.

— Хорошо. — Он сел в кресло напротив и поставил стакан виски на стеклянный столик. — Может, уместнее было бы сказать, что обстоятельства требуют свадьбы.

— И у меня нет выбора?

— Нет. Твой ребенок — второй в очереди на престол Ксавьеры. Если ты откажешься выйти за меня замуж, мы будем вынуждены его у тебя забрать.

— Что?!!

— Американское правительство ничем тебе не поможет. Ни одна страна в мире не пойдет против наших законов в деле, касающемся королевской семьи.

— Это несправедливо! — Джинни вскочила.

Доминик не мог отвести взгляд от ее длинных ног. Джинни была одета в джинсы и уютный свитер, но воображение принца все еще рисовало ему красное платье.

— Подав в суд, ты только зря потратишь время. Не говоря уже у том, что похоронишь вариант с женитьбой и вызовешь нездоровый интерес к нашей ситуации. Тогда рождение ребенка станет не праздником, а поводом для грязных сплетен.

Джинни, мерившая шагами комнату, остановилась и задумалась. Принц поспешил воспользоваться моментом.

— Тебе не победить. Единственное, чего ты добьешься, — это превратишь жизнь нашего ребенка в хаос. Я могу предложить план получше.

* * *

Джинни внимательно посмотрела на красивого мужчину в кресле у камина. Перед ней сидел стопроцентный принц, будущий правитель, чье привилегированное положение позволяло смотреть на обычных людей сверху вниз. Решая, как она будет жить дальше, он преспокойно потягивал виски.

— Я рада, что у тебя есть план. Поделишься?

— Отец хочет, чтобы наследник родился в законном браке. Подданные тоже. Но это не значит, что мы должны оставаться женатыми дольше, чем нужно, чтобы утихли ненужные разговоры.

— Мы сможем развестись? — Джинни со вздохом облегчения уселась обратно в кресло.

— Конечно. Но некоторое время нам придется играть соответствующие роли. Завтра или послезавтра служба протокола приступит к организации свадьбы, а мы с тобой начнем выходить в народ.

Сердце молодой женщины дрогнуло, когда Доминик произнес слово «свадьба». Неужели она собралась замуж за парня, который однажды станет королем? И предусматривает ли договоренность занятия сексом? Возможно, на данный момент их отношения слегка натянуты, но Джинни все еще с удовольствием вспоминала первое и единственное свидание.

— На следующей неделе мы объявим о помолвке, назовем дату бракосочетания. И тогда же расскажем о твоей беременности.

— Мамочки. — По мнению Джинни, это не обещало приятного времяпрепровождения.

— Не волнуйся. Жители Ксавьеры мечтали женить меня с тех пор, как я родился. Но если что-то может обрадовать их больше, чем королевская свадьба, — это ожидание наследника.

— Хорошо. — Нервы Джинни звенели, но она сопротивлялась желанию снова вскочить с кресла. Если Доминик сохранял олимпийское спокойствие, то и она могла. К тому же пока его рассуждения выглядели разумными. Ей было даже приятно думать, что появление ее ребенка на свет порадует стольких людей.