Книга Брак поневоле - Айрин Лакс

«Так же, как ты когда-то перечеркнул мою жизнь!» – мысленно я выплёвываю эти слова ему в спокойное лицо и расцарапываю идеальную кожу ногтями, вспарывая до крови. Но это только внутри. Снаружи я спокойна. Киваю.

– У тебя мало времени на раздумье, Громов.

Владлен тянется за ещё одной сигаретой и раскуривает её.

– Ты забыла, что моя семья тебя ненавидит?

– Ты неверно употребляешь слова. Не ненавидит, а презирает. Для них я – шалава, дрянь, дешёвка… Самые запоминающиеся эпитеты. Со временем появились новые прозвища, или остановились на прежнем ассортименте ласковых слов?

– Жена… – Владлен смакует это слово, раскладывая его на составляющие. – Алиса Жданова хочет стать Алисой Громовой. Как в старые добрые времена, да?

Я смотрю на циферблат миниатюрных часиков на левом запястье.

– У меня не так много времени, Влад. Жду ответа.

Владлен затягивается сигаретным дымом.

– Да. Но на моих условиях – тоже. Жена, значит, жена. Во всех смыслах, понятно? Примерная, послушная, верная. Никаких левых ёбарей. Узнаю – даже забавы Сагаряна покажутся тебе добрыми детскими играми по сравнению с тем, что с тобой сделаю я.

– А ты? – спрашиваю я.

– Я? Я не собираюсь носить пояс верности. Ты – да. Ты обязана быть верной женой. Надо же когда-то тебе начинать быть верной. Ко мне это условие не будет иметь никакого отношения.

– То есть, ты будешь трахать баб налево и направо?

Есть куча всего, о чём я могу спросить его, но спрашиваю самое нелепое. Потому что меня до сих пор волнует этот вопрос. Я долгое время убеждала себя, что мне нет никакого дела до того, с кем трахается Громов, но стоило мне оказаться рядом с ним, как эмоции вновь прорывают плотину благоразумия.

– Если захочу, не стану отказывать себе в таком удовольствии. Но прежде всех я буду трахать тебя. Как захочу и когда захочу. Будь готова отрабатывать должность моей жены, Лиса.

Владлен хлопает по столу ладонью.

– Сюда иди.

Я недоумённо смотрю на него.

– Начинаешь прямо сейчас. Скрепим сделку сексом. Трахну тебя на рабочем столе. Давай, шевели ножками.

Глава 3. Алиса

Владлен ухмыляется. Почему-то мне кажется, что он мысленно просит меня:

«Откажись, Лиса, не падай в моих глазах ещё ниже».

Но у меня нет выбора. Я уже упала на дно выгребной ямы. Не сама. Помогли. Услужливо подтолкнули в спину, не забыв подставить подножку. Но разве это кого-то волнует? Причинно-следственные связи, аргументы – ничто из этого не стоит и ломаного гроша, когда тебя тыкают лицом в грязь, из которой тебе не удаётся выбраться.

Я выкарабкивалась из ямы и отмывалась от налипшей грязи очень долго. Старательно уничтожала следы прошлого. Но всего один звонок, ультиматум – и я вновь падаю. На этот раз ещё ниже.

«Откажись, Лиса».

Не откажусь. Потому что у меня, как и у тебя, Громов, нет выбора. Спросить бы, у кого на тебя имеется зуб. Кажется, что именно он, невидимый кукловод, заставляет меня играть по его грязным правилам. Но спрашивать бесполезно. Потому что Владлен не поверит мне. Решит, что я просто изворачиваюсь и вру, стараясь обелить себя.

Можно не спрашивать – всё равно не ответит. Врагов, завистников, недоброжелателей у Громовых хоть отбавляй. Так что поиски того самого заняли бы много времени. И не думаю, что Владлен быстро бы нашёлся с ответом.

Поэтому я ничего не спрашиваю. Я встаю, разглаживая складки на платье. Понимаю, что меньше, чем через минуту, ткань будет безжалостно смята мужскими пальцами. Но всё равно одёргиваю ткань и привожу в порядок.

Владлен наблюдает за каждым моим жестом, не отрывая взгляда. Пальцами левой руки нетерпеливо постукивает по столешнице. Выражения лица не разобрать: кажется безразличным. Только глаза становятся совсем прозрачными и сверкают, как кусочки льда. Я подхожу к Владу и останавливаюсь около его стола.

Он обхватывает пальцами мою кисть и тянет на себя. Хлопает по бедру и толкает, вынуждая опереться попой на столешницу. Затягивается и выпускает струю дыма, прищуривается, рассматривая моё лицо через сизые клубы:

– Ты почти не изменилась, Лиса. Зачем в тёмный цвет перекрасилась?

– Потому что я не Лиса. Алиса.

– А я хочу видеть Лису. Так что вернёшь прежний цвет волос.

– Но…

– Что-то не нравится? – Владлен иронично выгибает левую бровь.

– Нет. Хорошо.

– Нет или хорошо? Выражайся яснее. Или ты поглупела за прошедшие три года?

Я вдыхаю и спокойно говорю:

– Хорошо. Я верну прежний цвет волос.

– Другого ответа я и не ждал.

Влад опускает пальцы с зажжённой сигаретой к моей ноге. Меня парализует страхом, когда я вижу, как оранжево-красный огонёк приближается к тонкому капрону. На мгновение мне становится дурно. На мгновение мне начинает казаться, что Влад прижмёт горящий конец сигареты к моей ноге чуть выше колена…

Мне дико страшно, но я не двигаюсь, глядя, как тлеющий конец едва касается капрона чулок. Я судорожно вдыхаю. Мгновенно коснулось горячим и пропало. Сразу же на бедро ложатся пальцы, оглаживающие кожу через капрон. Владлен откидывает сигарету в сторону и перемещает вторую руку на мои ноги.

Горячие ладони стискивают колени и продвигаются выше. Пальцы сжимают бёдра. Владлен ныряет под тонкую ткань платья. Цепляет пальцами верхний край чулка на левой ноге, стягивая его вниз. Оставляет болтаться на уровне колена.

– В глаза смотри, Лиса. Раньше мне нравилось смотреть в твои глаза, когда я тебя трахал.

Я стараюсь дышать спокойно и ровно, не выдавая, как сильно боюсь и в то же время жду его действий.

– Думаешь, сейчас тебе понравится то, что ты там увидишь?

– Нет. Скорее всего, не понравится. Именно поэтому хочу посмотреть.

– Там не на что смотреть, Владлен.

Я закрываю глаза, воспринимая происходящее только кожей. Влад двигается дальше и просовывает пальцы под тонкое кружево трусиков. Намеренно резко тянет на себя, разрывая их.

– А кое-что не меняется, да? – издевательски тянет Владлен. – Нежно-розовый. Готовилась, идя на встречу?

– Не для тебя. Для себя. Люблю красивое бельё.

Влад обхватывает пальцами мой подбородок, выдыхая у самых губ:

– Неправильный ответ, Лиса. Сейчас всё только для меня. Понятно?

Поневоле я распахиваю глаза. Содрогаюсь, замечая клокочущую ярость и бешеное желание в его глазах. Влад поднимается из кресла. Деловито задирает моё платье до самой талии и усаживает голой попой на стол. Кожа покрывается мурашками от соприкосновения с холодной поверхностью стола.