Книга Ни о чем не жалея - Кэт Мартин

Мысль эта была совершенно неожиданной. С детских лет Кейтлин не боялась никого и ничего и больше всего на свете обожала отвечать на брошенный кем-то вызов.

И когда герцог, спустя несколько секунд возник перед ней, Кейт взглянула в его надменное, до боли красивое лицо и улыбнулась.

– Ваша светлость, – обратилась к нему Мэгги, – разрешите представить вам мою подругу, мисс Кейтлин Хармон.

Темные глаза герцога пристально взглянули на нее, и Кейт почувствовала, что не в силах отвести от них взгляд. Она поймала себя на том, что смотрит на герцога не отрываясь, однако попыталась успокоить себя тем, что и герцог не сводит с нее глаз, словно, кроме нее, в комнате никого нет. В глазах его мерцали крошечные золотистые искорки, отчего взгляд их казался необыкновенно теплым.

– Очень приятно, мисс Хармон, – проговорил он, приложившись, как положено, к ручке Кейт. – Мне очень хотелось с вами познакомиться.

– Мне тоже очень приятно... ваша светлость. – Последние два слова дались Кейт с немалым трудом. Со всеми аристократами она с легкостью играла по правилам, установленным английским великосветским обществом, непринужденно награждая их соответствующими титулами, но называть Белдона герцогом, словно он лучше ее, ей почему-то претило.

Темные глаза насмешливо сверкнули. Похоже, герцог об этом догадался.

– Полагаю, вы американка?

– Я родилась в Бостоне. А этот город, смею заметить, находится в Америке. – Кейт с вызовом взглянула на Белдона. – Может быть, вы помните – «бостонское чаепитие»[1]?

Брови Мэгги удивленно поползли вверх, герцог же, едва заметно улыбнувшись, ответил:

– Это было задолго до моего рождения. Кроме того, война уже закончилась, если вы помните, мисс Хармон.

– Да... совершенно верно. И если память мне не изменяет, за ней последовало принятие Билля о правах, провозгласившего всех людей равными. Однако в этой стране, похоже, о равенстве имеют весьма смутное представление, или я ошибаюсь... ваша светлость?

Белдон усмехнулся:

– Еще как ошибаетесь, мисс Хармон. Здесь, в Англии, нам хорошо известно, что такое равенство. Просто мы считаем, что одни мужчины более равны, чем другие. – В пронзительных карих глазах герцога появился насмешливый и вместе с тем несколько странный блеск.

Сердце Кейт исступленно заколотилось в груди, и ей показалось, что даже воздух между ней и герцогом стал жарким. Улыбка герцога сделалась еще шире, на левой щеке появилась премиленькая ямочка, и Кейт вдруг пришло в голову, что этот мужчина, надменный, испорченный – в чем она не сомневалась, – потрясающе красив, независимо от того, носит он титул герцога или нет.

Повернувшись к леди Трент, герцог Белдон проговорил:

– Ваш брат хотел бы с вами поговорить, Мэгги. Я буду счастлив составить мисс Хармон компанию до вашего возвращения.

Бросив взгляд на темноволосого мужчину в другом конце танцевального зала, Мэгги заметила:

– Надеюсь, я оставляю ее в хороших руках? – В ее голосе прозвучало предостережение.

– Вне всякого сомнения, – заверил ее герцог.

– Я скоро вернусь, – сказала Мэгги Кейт и, еще раз взглянув на Белдона, повернулась и направилась к своему высокому красивому брату.

Герцог вновь устремил взгляд на Кейтлин.

– Поскольку мы оба согласились, что война окончена, как насчет перемирия, мисс Хармон?

Кейт не смогла сдержать улыбки. Было в герцоге нечто такое, что делало сопротивление ему невозможным.

– Ладно, перемирие так перемирие, – согласилась Кейт, с легкостью опустив «вашу светлость». – По крайней мере, на некоторое время.

Губы герцога дрогнули, и, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал с шампанским, он сделал глоток.

– Ходят слухи, что вы с вашим отцом последние несколько лет жили на острове у берегов африканского побережья, как я полагаю, вдали от бурной светской жизни.

Кейт вспомнились тяготы примитивных жилищных условий, которые ей пришлось испытать на Санту-Амару.

– Это еще мягко сказано, – заметила она.

– Я видел, как вы танцуете. Для женщины, так долго жившей вдали от цивилизации, просто восхитительно. Вы и вальс танцевать умеете, мисс Хармон?

Кейт окинула герцога оценивающим взглядом. Даже в Америке танцевать вальс считалось большой смелостью. Хотя Кейт никогда его не танцевала, она знала необходимые па. Благодаря отцу она была так же хорошо образована, как и мужчины, и, равно как и мужчины, не видела в этом танце ничего предосудительного.

И, тем не менее, в словах герцога она усмотрела вызов. Похоже, он недоволен тем, что она несколько раз опустила его титул, решила Кейт. Напомнив себе, что она здесь для того, чтобы помочь отцу, и что герцог вполне может стать их меценатом, если с ним по-умному обращаться, она решила больше этого не делать – ничего с ней не случится, если она будет называть его «ваша светлость».

– По-моему, ваша светлость, в данную минуту оркестр играет контрданс. – Кейт повернулась к танцующим, и в этот момент музыка стихла. Словно по сигналу – а Кейт не сомневалась в том, что его подали, – оркестр заиграл вальс.

– Так, значит, вальс вы все-таки не танцуете? – не отставал герцог.

И помимо ее воли на губах Кейт расплылась улыбка.

– Полагаю, можно попробовать... если вы не боитесь, что ваши сверкающие туфли после этого потеряют блеск.

Расхохотавшись, герцог одарил ее очаровательной ухмылкой.

– Думаю, можно рискнуть.

Он вывел Кейт на середину танцевального зала и, положив ей руку на талию, а ее руку себе на широкое плечо, закружил ее с легкостью, какой она от него никак не ожидала. На секунду разговоры стихли и воцарилась полная тишина: десятки любопытных глаз устремились на вальсирующую пару. Но уже в следующую секунду несколько других пар, включая лорда и леди Трент, присоединились к танцующим с явным намерением придать скандальному танцу нужную респектабельность.

– По-моему, у вас появилась настоящая подруга, – заметил герцог, ведя Кейт в танце. – Если Мэгги берет кого-то под свое покровительство, она никому не позволит его обидеть. Считайте, вам очень повезло.

– Я чрезвычайно рада тому, что мы подружились. За годы, что я жила вдали от дома, больше всего мне не хватало женской дружбы.

– Насколько мне известно, ваш отец и лорд Трент тоже подружились? Ю Кейт кивнула.

– Лорд Трент страстно любит историю. Он начал переписываться с моим отцом несколько лет назад, когда было доказано, что ожерелье существует.