Книга Запасной козырь - Олег Рой

— Вот и я про то же, — закивала кудрявая. — А то на многих нынешних посмотришь — ужас, что такое.

Из соседнего подъезда появился сантехник Самсоныч. Как и положено человеку, сознающему собственную незаменимость, пребывал он в слегка хмельном, как всегда в середине дня, и потому благодушно-философском настроении. Услыхав последнюю фразу, он поглядел вслед удалявшимся близнецам, поскреб колючий от трехдневной щетины подбородок и изрек:

— Придет война — герои будут! — для выражения своих мыслей Самсоныч предпочитал фразы в духе «народная мудрость».

Старушки хором на него зашикали, даже перекрестились одновременно:

— Типун тебе на язык! — возмутилась кудрявая. — Война, скажешь тоже! Мало наших отцов да братьев в землю сырую легло? Иди хоть пива выпей, может, чего повеселее в голову придет.

— И-и… — протянул Самсоныч. — Это еще неизвестно, что повеселее да кому больше повезло. Отцы, деды да братья понятно, за что полегли. За родину-мать. А близняшки эти за что нынче воевать станут? За место под солнцем, вот! — он покачал заскорузлым пальцем. — Только все места давно позаняты. Свободными нынче только под забором места остались, в канаве с мусором. Чтоб под солнцем жить, нынче надобно кому-нибудь глотку перегрызть, а то и не одну. Капитализьм! — он опять назидательно покачал коричневым от въевшейся грязи пальцем. — Все как завещал великий карла Маркс! — и Самсоныч неожиданно захохотал, представив себе Маркса лилипутом в цирковом костюме.

Близнецы же тем временем, добежав уже до ближайшего «Макдональдса», купили жареной картошки и двинулись дальше. И уж, конечно, никакие беспокойные мысли — что там судьба готовит? — их не тревожили. Чего беспокоиться? Жизнь прекрасна и удивительна. Позади выпускные экзамены, впереди — выпускной вечер. Потом, может, повезет в какой-нибудь университет поступить, а если не повезет, можно и в армию сходить, чего бояться двум таким богатырям? Вон как девчонки на кассах в «Макдональдсе», едва завидев их, принялись челочки поправлять, глазками постреливать да между собой перемигиваться. Эх, девчонки, держите юбчонки, как говорил какой-то поэт! Жизнь только начинается, а впереди — ух, что там впереди! — просторы, успехи и вообще красота!

Глава 2

Клык уже ждал у входа, покуривал, лениво прислонившись к стене. Но едва завидел братьев, даже сигарету выронил:

— Стоп, ребятки! Что-то у меня сегодня в глазах двоится, — усмехнулся он, движением руки останавливая приближающихся парней. Те, переглянувшись, засмеялись. Дело привычное: каждый, кто впервые видел их вместе, приходил в легкое замешательство. — Подождите! — прищурился Клык. — Молчите! Оба. Я должен сам догадаться, кто из вас мой боец, — медленным цепким взглядом он обвел обеих. — Ха! Элементарно, Ватсон! Вот ты, в кроссовках, Борис. Попал?

Братья синхронно кивнули.

— Значит, брата привел? Неужели тоже к нам хочет? — Клык переводил взгляд с одного на другого. — Да нет, что-то непохоже. Сдается мне, не шибко ему у нас тут нравится.

— Это Глеб, — Борис хлопнул брата по спине. — Он так, за компанию увязался. Если не помешает, конечно. Художник он у меня, — пояснил он. — Порисовать хочет. С натуры вроде как.

— Ну, натура у нас тут богатая, — ухмыльнулся Клык. — Пусть рисует. Места всем хватит. Сам-то как? — переведя взгляд на Бориса, он опять прищурился, словно отыскивал какие-то только ему самому ведомые признаки: в форме боец или не очень.

— Я-то всегда готов! — отрапортовал Борис. — А ты? Договорился? Ну, насчет меня? Я буду сегодня драться? — глаза его вспыхнули азартным блеском, он даже ногой притопнул и сумкой взмахнул, точно под облака ее забросить собирался.

Клык укоризненно покачал головой:

— Спокойно, спокойно. Совсем не обязательно орать о наших делах на всю улицу… Нет, я пока не разговаривал… да не прыгай ты, как уж на сковородке. Сперва надо было на тебя взглянуть, мало ли. Мог ведь и передумать, или знаешь, как бывает? На словах человек готов, а поглядишь — и ясно, что все мысли только про сбежать подальше. Какой из такого боец? Но ты, смотрю, действительно готов. Теперь можно и с начальством переговорить, раз ты меня не подведешь. Заходите, ребятишки!

Борис шагнул было к знакомой двери под вывеской «Спортивный клуб «Дружба»», но Клык придержал его за плечо:

— Нет, Боря, нам не сюда. Двери в настоящую мужскую жизнь — они, знаешь, без вывески.

Мотнув головой, он шагнул к неприметной двери неподалеку — железной, в струпьях облупившейся краски и ржавых потеках. Возле нее дежурил здоровяк в тренировочном костюме. На бритой голове резко выделялись многочисленные шрамы, из-под фуфайки виднелась часть татуировки — обвивающий мускулистую шею парня хвост не то змеи, не то дракона.

— Это со мной, — бросил Клык, едва замедлив шаг.

Неожиданно проворно для своей комплекции и кажущейся флегматичности здоровяк повернулся, замок щелкнул, и ржавая дверь распахнулась — мягко, без ожидаемого лязга, почти беззвучно. Облицованный розовато-серым мрамором недлинный коридор казался просторнее из-за зеркального потолка, в котором отражались вделанные в пол светильники. Коридор упирался в еще одну дверь — явно бронированную. Клык провел по электронному замку извлеченной из кармана картой, дверь коротко пискнула и уехала в стену.

Стал слышен отдаленный шум: возгласы, крики, надрывный женский смех, топот ног, даже звон стекла.

Клык тронул Бориса за локоть:

— Братца твоего я где-нибудь в уголочке пристрою, чтоб глаза никому не мозолил. А ты давай со мной, в тренировочный зал. Переодевайся, разминайся, ну, сам знаешь. Только учти, с тобой пока еще ничего не решено. Как Босс скажет, так и будет. Даст «добро» — будешь сегодня драться, ну а нет — отложим твое свидание с судьбой до лучших времен. Кстати, о лучших временах. У тебя выпускной-то вечер когда? — он оглянулся на Глеба. — В смысле, у вас.

— Послезавтра, — коротко доложил Борис, пристально и жадно вглядывавшийся в полуоткрытую дверь поодаль — оттуда несся тот самый гомон, и даже можно было разглядеть мелькавшие над возвышением ринга блестящие от пота торсы борцов.

Клык усмехнулся:

— Что, уже бьешь копытом, рвешься в бой? А если тебе сегодня личико-то разукрасят? Как на гулянку пойдешь?

— Подумаешь! — фыркнул Борис. — Ну, припудрюсь. Или, — он тоже ухмыльнулся, — маску карнавальную напялю, вроде как для веселья.

— Маску Супермена? — подхватил шутку Глеб, но голос его звучал мрачновато.

— Буратино! — буркнул Борис, облизнув внезапно пересохшие губы.

— Ну смотри, физиономия твоя, — равнодушно согласился Клык. — А то еще не поздно назад отыграть.

— Назад только раки пятятся, — резко выдохнул Борис. Глаза его из-под прихмуренных сосредоточенно бровей глядели остро, чуть ли не зло. Ноздри слегка раздулись, чуя дыхание близкой схватки: резкий запах «адреналинового» пота, чуть разбавленный подвальной сыростью, алкогольными парами и табачным чадом. Запах настоящей — взрослой! — жизни, доселе запретной и недосягаемой. Сегодня, сегодня он в нее шагнет. Да что там шагнет — окунется. Станет ее частью, нет, не частью — хозяином. Теперь это будет его собственная жизнь. И на пути к ней он разнесет в пыль любую помеху… Или его разнесут… Ну нет, этого не случится, не может случиться!