Книга Скорость Тьмы - Валентин Леженда

Тем не менее руководство дало добро на временную отлучку, они даже разрешили использовать нейрооборудование.

Ничего удивительного. Карела ценили, ведь он был одним из лучших.

В принципе он ничем не рисковал, ну разве что донором.

Если донор погибнет, майора автоматически выбросит в родное тело, покоящееся сейчас в ТИЭР-ванне московской секретной лаборатории Шестнадцатого отдела, либо его швырнет далее по «цепочке» в ближайшего свободного донора...

Пасмурное небо стало темнеть.

Карел остановился, сверился с компасом. Еще немного — и прибор будет бесполезен. Вблизи концлагеря стрелки обязательно взбесятся. Впрочем, в любом случае он ее отыщет, главное — успеть. Время, пожалуй, единственная штука, пока неподвластная основателям Центрального Проекта разведуправления. Ничего, сладят и со временем, вот только бы немцы не обогнали.

Пока спецслужбы обеих сторон шли четко в ногу. Но долго ли это продлится?

Сейчас Рита жива, он был уверен в этом. Где бы она ни находилась, он неким шестым чувством ощущал источник ее жизни. Может, она вовсе и не в этом лагере. Неважно. В любом случае он найдет ее. Цена не имела особого значения. Это был его долг.

Сумерки опускались на облетевший, умерший до весны лес. Майор ускорил шаг, чтобы поспеть к «исходу призраков». Об этом его заранее предупредили. Возможно, он сможет что-нибудь разузнать.

Призраки покидали лагерь ежедневно на закате.

Освобожденные от тел души медленно брели сквозь лес, словно потерянные толпы немых слепцов. Их должен был рассеять уходящий дневной свет, и опускающаяся с небес тьма открывала дорогу. Но вот дорогу куда?

Этого, пожалуй, не знал ни один из живых.

Зрелище завораживало. Первые полупрозрачные фигуры, возникшие среди деревьев, Карел принял за сгустки тумана, но, присмотревшись, разглядел белесые человеческие фигуры. Шли души тех, кто погиб в концлагере за прошедшие сутки.

Призраков оказалась много.

Адская машина смерти Третьего рейха работала без перебоев.

На это было странно смотреть, хотя майор видел вещи во много раз более жестокие. Он неоднократно был близок к той самой бездне, куда уходили неживые. Они наконец получили долгожданную свободу, и их счастье, что они пока не ведают, КОМУ были принесены в жертву...

Карел инстинктивно отпрянул в сторону, но высокая женщина, ведущая за руку маленькую девочку, прошла сквозь него. Что-то медленно угасающее, осторожно коснулось сознания, но лишь на мгновение. Обрывки чужих мыслей, хаос и мертвенный холод. Шокирующее сочетание.

Майор вытер лицо, увернувшись от очередной группы полупрозрачных теней. Он больше не желал слышать их посмертные шорохи.

Карел искал «призрак» с осмысленным взглядом.

Попадались и такие.

Они до конца цеплялись за человеческую сущность. Как правило, при жизни их не удавалось сломить, так же как и после смерти. В каждом лагере были такие люди, пожираемый тьмой свет еще мог за что-то держаться.

Бредущий сквозь лес старик сильно отличался от прочих «призраков». Его зыбкая фигура сохраняла четкие контуры человека, черты лица по-прежнему хранили живую яркость, глаза светились жизнью.

Майор тихонько окликнул его.

Старик обернулся, в прозрачных чистых глазах сквозило безграничное удивление.

— Да, я тебя отлично вижу, — подтвердил Карел, подойдя к остановившемуся фантому.

Затем он достал фотокарточку.

— Скажи, ты знаешь ее? Ты видел эту женщину? То место, откуда ты идешь, это ведь Тойфельханд?

Старик едва заметно кивнул.

— Так ты ее там видел? Повторный кивок.

Все, больше от него ничего не добиться, дневной свет уходил, сумерки растворяли колеблющуюся, легкую, как дым, фигуру.

Майор спрятал фотокарточку, отступая с дороги полурастаявшего призрака.

Исход подходил к концу. Солнце окончательно село за горизонт, духи ушли, переместившись на иную неведомую живым дорогу.

«А ведь и я рано или поздно там окажусь», — совершенно спокойно подумал майор, разводя в небольшом овраге костер.

Место он выбрал удачное, лес был буквально изрыт чудовищными взрывами. Не то постаралась союзная авиация, не то сами наци здесь что-то испытывали. Во всяком случае, следы от взрывов были давними.

Когда огонь стал лизать заранее извлеченные из заплечного рюкзака головешки, Карел решил, что самое время брать «языка». Ему был необходим кто-нибудь из лагеря, желательно из его охраны, которая сплошь состояла из выродков СС.

Обряд вызова требовал долгих приготовлений, но майор решил поспешить.

Сперва он нарисовал на земле у костра правильную пятиконечную звезду. Рисовал особой заостренной палочкой, выструганной из столетнего дуба. Затем осторожно вписал в центр звезды две нацистские руны: Соулу и Зиг.

Заклятие начало работать.

Огонь в костре приобрел кровавый оттенок.

Слегка надрезав ножом ладонь, майор скормил несколько багровых капель огню, затем окропил начертанный на земле рисунок.

Формула вызова была почти готова. Остался последний штрих.

Снова взяв заостренную палочку, Карел вписал в пятиконечную звезду еще один символ — руну Тейваз, знак бога войны Тюра. Теперь немцу, оказавшемуся ближе всего к костру, не отвертеться.

Майор с интересом вглядывался в обступившую костер холодную тьму.

Несколько минут ничего не происходило.

Но вот он ощутил некое движение. В глубине леса сверкнули два маленьких багровых огонька.

Карел привстал, до рези в глазах вглядываясь в ночную мглу.

Мрак у костра зашевелился, и в круг света неуверенно шагнул огромный черный волк.

Оберштурмбанфюрер СС Гельмут Ридель был назначен комендантом концлагеря Тойфельханд сравнительно недавно. Не то чтобы новая должность не пришлась Гельмуту по душе, нет, в этом плане все вроде было в порядке. Просто в последнее время Ридель стал необратимо и, главное, совершенно необъяснимо меняться.

Возможно, всему виною была отрицательная некроэнергетика лагеря.

В любом случае Гельмут сразу понял, что для этой должности он абсолютно не подходит. Где-то в недрах СС произошла досадная ошибка, и комендантом одного из самых крупных концлагерей сделали совсем неподходящего для этого места человека.

Изменения пугали.

Все началось с необъяснимого влечения к одной еврейке.

Ридель увидел ее совершенно случайно во время очередной нештатной проверки заключенных, среди которых псионики лагеря почувствовали явное присутствие подсадного «чужака».

Скорее всего, это был очередной русский нейроразведчик, с которыми Третий рейх уже на протяжении двух лет вел беспощадную и совершенно безрезультатную борьбу.