Книга Разведка боем - Василий Звягинцев

Она встала с кресла, обеими руками убрала с лица длинные пряди распущенных по замыслу художника золотистых волос.

Алексей смотрел на ее высокую и тонкую фигуру, кажущуюся еще выше и стройнее из-за длинного, до самого пола платья, на загорелую грудь, открытую глубоким вырезом декольте не меньше, чем в самых смелых современных купальниках, и вновь почувствовал, кроме понятного влечения к этой необыкновенной женщине, еще и особого рода любопытство.

Тем более что Сильвия вновь затеяла с ним свою эротическую игру, ту самую, с которой началось их близкое знакомство. Двигаясь по каюте, она вдруг на неуловимое мгновение замирала, фиксируя ту или иную позу – словно манекенщица на подиуме или фотомодель при щелчке затвора. И тут же вновь начинала двигаться текуче и плавно, до следующего стоп-кадра, распространяя вокруг ауру завуалированной и в то же время вызывающей сексуальности.

И снова Берестин попался на крючок, хотя и знал уже этот прием, и был не мальчишкой, а тридцатисемилетним, много пережившим и повидавшим мужчиной, и с обнаженной натурой работать ему было не в новинку.

Сильвия подошла к окну и отдернула плотную шелковую штору. По стеклам, обгоняя друг друга, бежали струйки дождя, а близкий берег скрыла туманная дымка.

– Наконец-то, – произнесла женщина с облегчением. – Знал бы ты, как надоедает это солнце и вечно голубое небо.

Здесь Алексей ее хорошо понимал. Он и сам терпеть не мог погоду солнечную и безветренную, предпочитая всяческие природные катаклизмы, будь то снежная пурга или летний дождь с грозой.

– Если ты не торопишься, – сказала Сильвия, поворачиваясь к художнику, – мы могли бы выпить чаю. Как раз время файф-о-клока. Тем более я хочу тебя кое о чем расспросить.

– Великолепно! – обрадовался Алексей. – У меня аналогичное желание. Столько в тебе непонятного для меня, а поговорить откровенно никак не получается.

– Договорились. Только сначала буду спрашивать я. Позволено даме это маленькое преимущество?

– Безусловно.

Предоставив ей заняться приготовлениями, Берестин скрылся в ванной. Оттирая специальной пастой испачканные масляной краской руки, он воображал, что и как у него сейчас произойдет с Сильвией. Он не был чересчур сексуально озабочен, просто за последние полгода, кроме одного, и то не слишком достоверного случая, с женщинами дела ему иметь не приходилось. Если, конечно, не считать сорок первого года. Там, хоть и был он в чужом теле, но с девушкой Леной любовь случилась самая настоящая. Но все-таки – для комкора Маркова. А для него – словно воспоминание о ярком сне…

Алексей представил, что сейчас он появится в холле, а там его будет ждать Сильвия – в каком-нибудь зеленовато-золотистом, отливающем, как надкрылья майского жука, халате, то ниспадающем свободными складками, то вдруг прилипающем к телу, как мокрый шелк. Воображение у него было богатое, и возбудился он достаточно, поэтому картина виделась ему чрезвычайно реально. Она опустит руки, халат распахнется, а под ним – наряд стриптизерки. Длинные чулки, кружевной пояс с резинками, черно-красное, тоже кружевное белье, туфли на высоченных шпильках…

«Вот ерунда, – подумал Алексей, пока еще сохраняя способность теоретизировать. – Ведь явная пошлость же, а все равно волнует. Что-то здесь есть выходящее за пределы здравого смысла. Мало я тех же натурщиц видел во всех позах…»

Он вытер руки махровым полотенцем, еще раз внимательно осмотрел свое отражение в зеркале, зачем-то подмигнул и, пожав плечами, вышел в каминный зал.

И понял, что ошибся. Сильвия сделала нечто совершенно противоположное. Она ждала его, опираясь спиной о дверной косяк, в строгом костюме из василькового, под цвет глаз, велюра. Сильно приталенный жакет, узкая юбка по колено с разрезами по бокам. И туфли были такие же васильковые, с золотыми блестками, узкие ремешки оплетали голени почти до колен. Светло-бежевые кружевные чулки из какого-то искрящегося материала. Она даже прическу поменяла, то есть сняла парик, чуть взбила короткие, едва закрывающие уши, волосы и выглядела теперь моложе и естественнее.

Эффект получился куда больший, чем в ожидаемом Алексеем варианте.

Сильвия это поняла, но ответила на его восхищенный взгляд только медленным взмахом длинных ресниц.

– Чай я приготовила в другой комнате. Пойдем…

Она повела Берестина сначала полутемным коридором, потом по узкой деревянной лестнице. Походка у нее было специально отработана для таких случаев, легкая, летящая, с плавным покачиванием бедрами, а по трапу она шла так, что Алексей вообще не мог отвести глаз.

В небольшой уютной комнате Сильвия накрыла инкрустированный перламутром столик в чисто британском стиле. Серебряный чайник с кипятком и еще один, поменьше, с заваркой. Два кувшинчика – с молоком и сливками. Нарезанный лимон, тарелка с сырами, сахарница, трехсотграммовая бутылка бренди, пепельница. И букет нежнейших хризантем непередаваемого бледно-фиолетового оттенка в хрустальной вазе.

Сильвия села в кресло напротив Алексея, непринужденно забросила ногу на ногу таким выверенным движением, что край юбки пришелся ровно на сантиметр выше края чулка.

«Интересно бы получилось, если б Сашка сейчас вошел», – подумал Берестин и спросил Сильвию, не опасается ли она такого варианта.

– Ну, во-первых, мы пока с тобой не в постели, а во-вторых, это все-таки ваши с ним проблемы, не мои. – Но, увидев его протестующий жест, успокоила: – На вашем пароходе такое количество помещений, что найти в них человека против его воли практически невозможно. И Шульгин здесь еще ни разу не был. Мы с ним встречались в других местах… Однако давай оставим эту скучную тему. Я хотела поговорить совсем о другом. Мы знакомы уже скоро месяц, с того печального дня, когда Шульгин доставил меня из Лондона в качестве «военнопленной». – Она иронически, но и с нескрываемой грустью покачала головой. – С тех пор я все время анализирую, как все это вообще могло произойти. А информации мне не хватает. И картинка, как любит выражаться ваш предводитель Новиков, в одно целое не складывается.

– Андрей нам не предводитель. Он, скорее, первый среди равных, – счел нужным возразить Алексей. – Или, если угодно, по распределению ролей – генератор идей, и не больше…

Сильвия ничего не ответила, только вновь качнула головой и уронила на глаза косую пышную прядь.

– Так вот, чтобы нам впредь больше не возвращаться к нашим баранам и беседовать «без гнева и пристрастия», не разъяснил бы ты мне конспективно, но доходчиво, как вся эта история вообще началась, какую роль кто исполнял, откуда появился тот, кого вы называете Антоном… Вот хотя бы это для начала.

– Запросы у тебя… – потер ладонью подбородок Алексей. – Мы и сами очень многого до сих пор не знаем и не понимаем… Впрочем, попробовать можно. При условии, что ты меня в свою очередь просветишь. Бог даст, кое-как и разберемся, что почем…

Он устроился в кресле поудобнее, достал из нагрудного кармана длинную и тонкую сигару зеленовато-соломенного цвета, взглядом спросил у хозяйки разрешения, тщательно ее раскурил и только потом произнес задумчиво-доверительным тоном: – Итак, я родился в Кордове… – Заметив недоуменную гримаску на лице своей визави, пояснил, окутываясь голубыми, остро пахнущими клубами дыма: – Был во времена нашей молодости такой фильм, «Рукопись, найденная в Сарагосе», с Цибульским в главной роли. Там герой начинает рассказывать историю о человеке, который рассказывает свою историю, персонаж которой тоже рассказывает новую историю, и так далее… Сюжет в стиле русской матрешки. По-моему, уровней двадцать там было, и в конце концов ни один зритель уже ничего не понимал. Чудный фильм, я его раз шесть смотрел. Предыдущая фраза – оттуда. С нее начинается одно из самых интересных приключений…