Книга Дело застенчивой обвиняемой - Эрл Стенли Гарднер

— Два.

— А что ты сделала с пустыми патронами?

— Отнесла в шкаф с оружием.

— Ты рассказывала кому-нибудь об этом?

— Нет.

— Где ты достала этот яд?

Ответ девушки был неразборчивым.

— Надин, где ты достала яд?

Она шевельнула губами и стала издавать звуки, как бы пытаясь что-то сказать, а потом внезапно девушка заснула. Доктор знаками показал сиделке, чтобы та сняла капельницу.

— Надин, — позвал он, но не услышал ответа. — Надин. — Его голос стал громче. — Надин, послушай меня, пошевели правой рукой.

Но она лежала не шелохнувшись.

— Надин, как тебя зовут?

Девушка не пошевелилась. Доктор Динэйр своим пальцем приподнял ей веко, посмотрел в глаз и снова закрыл. Затем протянул руку и выключил магнитофон.

— Ей надо немного поспать, — сказал он. — Когда она станет приходить в себя, то поймет, что рассказала слишком много, больше, чем хотела. Она разволнуется и будет раздражена. Вам это понятно, мисс Клифтон? — Сиделка кивнула. — Ведь этот разговор чисто профессиональный, и вы не должны раскрывать ничего из того, что здесь слышали.

Она встретила его взгляд и спросила:

— А не собираетесь ли вы раскрыть это?

— Кому? — холодно спросил он.

— Властям.

— Нет.

Сиделка промолчала. Доктор Динэйр вытащил штепсель из розетки в стене, накрыл крышкой магнитофон и повернулся к сиделке.

— Я хочу попросить вас, мисс Клифтон, присмотреть за ней. Она должна лежать спокойно, и ее нельзя тревожить. Ей нужна поддержка. Время от времени измеряйте ей пульс. Я оставлю вам подробные инструкции, что надо делать в случае каких-либо осложнений. Вы знаете мои правила.

Сиделка кивнула.

— Я уеду, вероятно, на час или полтора, потом вернусь. Не думаю, что она придет в сознание в ближайшее время. Но если придет и захочет поговорить, не обсуждайте с ней ничего. Просто скажите ей, чтобы еще спала. Вы помните, что вы профессиональная сиделка, и не должны ничего говорить о том, что здесь произошло.

Он подождал, пока она посмотрит ему в глаза. И она с неохотой посмотрела на него.

— Хорошо, доктор, я все поняла.

Доктор Динэйр вышел из смотровой комнаты, которая была сделана так, чтобы в ней не было ничего напоминающего строгость белых больничных стен, которая может взволновать пациента. Комната была освещена только мягким отраженным светом. Воздух поддерживался на уровне нужной температуры, а стены были звуконепроницаемые.

Глава 2

Когда Перри Мейсон уже собирался уйти из конторы в конце рабочего дня, Делла Стрит, его личный секретарь, сказала:

— Шеф, пришел доктор Логберт П. Динэйр. Он колотил в дверь, и мне пришлось ему открыть, хотя я сказала, что уже шестой час и…

— А что ему нужно?

— Он хочет вас видеть немедленно. И притащил с собой магнитофон.

— Я приму его. Доктор Динэйр не стал бы врываться, если бы не случилось какого-то дела крайней важности.

— Врываться? — переспросила Делла Стрит, подняв брови.

— Да, — кивнул Мейсон, — в любом случае он бы уж позвонил нам. Если уж доктор Динэйр не смог прежде позвонить, это что-то очень срочное. Приглашай его, Делла.

Делла Стрит направилась было в приемную, но Мейсон жестом остановил ее.

— Лучше я выйду встречу его, Делла. Профессиональный этикет, знаешь ли. — Мейсон оттолкнул свое кресло-вертушку, выпрямился и пошел в приемную.

— Хэлло, Берт, что за спешка привела тебя сюда? — сказал он доктору Динэйру.

Доктор Динэйр поднялся со стула, поздоровался за руку и нервно сказал:

— Перри, я хочу получить у тебя профессиональную консультацию.

— Хорошо. Давай-ка заходи. — И он повел его в свой кабинет. — Деллу Стрит, мою секретаршу, ты знаешь.

— Конечно. Здравствуйте, мисс Стрит.

— Она останется, если ты не возражаешь, — сказал Мейсон. — Я люблю, когда она делает записи.

— Это ничего, нормально, но должно быть понятно, что я консультируюсь у тебя как у специалиста-профессионала, и поэтому все, что я скажу, должно оставаться строго конфиденциальным. Я уверен, что могу довериться тебе и твоей секретарше. Я нахожусь в таком положении, что не знаю, что делать, и мне нужен твой совет.

Мейсон широким жестом показал на стены кабинета.

— Ты находишься в стенах адвокатской конторы, Берт. Все, что ты скажешь, будет конфиденциально.

— Предположим, что ты найдешь в этом некоторые технические ограничения закона, охраняющего доверительную информацию, — сказал доктор Динэйр. — Предположим, вдруг что-нибудь, о чем я мог бы сказать тебе, окажется в рамках одного из исключений и…

— Закон, — сказал Мейсон, — устанавливает, какая профессиональная информация должна быть конфиденциальной, Берт. Это как раз та часть его, которую я не потрудился изучить. Что же касается меня, то все, что клиент скажет мне, является конфиденциальным.

— Ну спасибо тебе, — сказал доктор Динэйр, и его холодные глаза сверкнули чуть заметным весельем. — И все же мне хотелось бы узнать о законе.

— А в чем дело-то?

— Я сейчас лечу одну молодую пациентку, которая страдает комплексом вины. Она находится в состоянии, которое я охарактеризовал бы как нервное перевозбуждение, что мы можем назвать психическим износом. Я старался вывести ее обычными способами, но не смог. У меня было такое ощущение, что она что-то скрывает. Это частенько происходит с молодыми, незамужними женщинами. И я предложил ей пройти тест с помощью сыворотки истины. Она дала согласие, и я провел его так, что он…

— Ты просто скажи, насколько эти тесты эффективны, — сказал Мейсон.

— Это зависит от того, на что ты рассчитываешь и что ты хочешь получить. С точки зрения лабораторных экспериментов, они эффективны чуть ли не в ста процентах, если иметь в виду специфическую информацию по поводу конкретных вещей. Например, если возьмем группу студентов, заставим их совершить условные преступления, и они расскажут тебе все, что сделали, стоит только накачать их одним из наркотиков сыворотки истины — скополамином, натриевым пентоталом, натриевым амиталом или любым другим, при условии, что используется подобающая техническая методика.

Но можно взять и закоренелого уголовника, который много лет отрицает свою вину то в одном, то в другом преступлении, который уже прошел все виды допроса третьей степени и через давление на следствии, — и тогда нельзя быть уверенным, к чему же ты придешь в итоге. И никто этого не знает. Мы часто получаем протесты о невиновности по поводу преступления, где у нас есть полная уверенность, что этот человек виновен, и часто случается так, что, хотя он и отказывается от преступления в ходе расследования, которое могло быть просто кражей со взломом, он может случайно ослабить свою бдительность и рассказать о каком-нибудь совершенном им убийстве, которое прошло безнаказанным.