Книга Спящие дубравы - Вячеслав Шторм

В то время как мы оставляли за спиной километр за километром, погода портилась прямо на глазах. Сначала куда-то запропастилось солнце, потом все небо заволокло тучами, потом задул сильный ветер и в довершение всего пошел дождь. Хороший такой, правильный. С громом, молнией и уймой холодной воды.

Любой здравомыслящий человек в подобной ситуации повернул бы назад или поискал пристанища на время ненастья. Любой, но только не я. От предков я унаследовал привычку доводить задуманное до конца и любое дело делать основательно. В тот день я хотел напиться, и я основательно напился. В дым. В хлам. В стельку. А потом я захотел попасть в город и, чтоб мне провалиться, я туда попал! Так что все выкрутасы Матушки-Природы были мне, что называется, до свечки. В конце концов, мочило нас с Извергом нередко, и – ничего. Не растаяли. Ну и, наконец, к тому моменту, когда дождь из просто сильного стал проливным, мы были к Дыре всяко ближе, чем к фактории.

Примерно такие мысли бродили в моей отяжелевшей голове в тот момент, когда когтистые лапы драконозавра четырнадцатый раз в жизни ступили на эту благословенную землю. Вот он, я! Ау, люди добрые! Давайте общаться!

Ан нет.

Общаться со мной никто не желал. И вовсе не потому, что я такой уж несимпатичный. Просто дождь, на который мы с Извергом так отважно наплевали, действительно разошелся не на шутку. Поняв это, все горожане, у кого была голова на плечах, мигом разбежались по домам и питейным заведениям. В иной ситуации я, разумеется, это бы понял, но только не тем вечером.

«Вымерли они здесь все, что ли?» – хмуро рассуждал я, оглядывая пустые улицы, закрытые двери и занавешенные окна.

– Т-ты как думаш, парень?

Парень (то есть Изверг) думал головой. И, будучи трезвее стеклышка, вовсе не разделял моего пасмурного настроения. Он с восторгом шлепал по самым глубоким лужам, разбрызгивая вокруг грязную воду, урчал, пофыркивал и всячески выражал свое удовольствие. Сочувствия к хозяину в нем было не больше чем в прохудившемся сапоге. Именно это я и собирался поведать бессовестной скотине, но…

Но тут у вышеозначенной скотины не ко времени проснулось его треклятое чувство юмора. Прекрасно зная, что сейчас я просто не в состоянии двинуть ему кулаком в морду (так я обычно напоминаю, кто из нас двоих действительно крутой парень), он задрал хвост и помчался как ошпаренный. Без какой-то конкретной цели. По маршруту «до конца города – резкий поворот – обратно». Раза три. Или четыре. Не помню.

Так вот, Изверг несся по вечерним улочкам, а я прилагал все усилия, чтобы не свалиться в какую-нибудь лужу, и при всем том пытаясь напевать весьма популярную тогда песенку с незатейливым названием «Здравствуй, здравствуй, крошка!» Признаюсь честно: как певец я никогда не блистал – мне в детстве хримтурс на ухо наступил, и это вовсе не метафора. Жена впоследствии не раз подмечала, что с моей точки зрения петь хорошо и петь громко – одно и тоже. Так вот, в тот вечер выходило и вовсе из рук вон плохо. Проклятущая «Отрава» изрядно подпортила мне дикцию, к тому же дождь и не думал униматься, а петь и отплевываться от попавшей в рот воды – сами можете представить…

И в тот момент, когда я в четвертый раз принялся за припев, отчаявшись вспомнить начало третьего куплета, Изверг вдруг остановился, с шумом втягивая ноздрями воздух. Делать это так неожиданно было полнейшим свинством с его стороны: я не ожидал ничего подобного, а потому все-таки вывалился из седла. Точнее, выпустил из рук уздечку, перелетел через драконозавровую голову и приземлился (весьма жестко) на мощеную булыжником мостовую. Сами понимаете чем. С другой стороны, это была совсем небольшая плата за избавление от тряски, подбрасывания и швыряния из стороны в сторону. Бывало и хуже. Мог ведь и в лужу опрокинуть…

Первой моей мыслью было, что у подлого драконозавра пробудились благодарные чувства к хозяину. В конце концов, я его выкормил и выходил, когда он был совсем сосунком. Честное слово! Его мамаша – любимая матушкина драконозавриха Мегера – отравилась какой-то дрянью и у нее пропало молоко. И я каждый день, зачастую сам не успевая толком поесть, выкармливал этого паразита. Из бутылочки. Да, маленькой такой бутылочки, всего-то литра на три. Даже малышом он имел аппетит всем на зависть…

Однако, приглядевшись получше, я тут же понял всю жестокость своей ошибки. Никакой благодарности! Никакого расчета! Счастье мое, что дело происходило не на краю кратера вечно действующего вулкана ЧтоТоКаКа, а то лететь бы одному милому парню в него со свистом! Загвоздка была совсем в другом.

У коновязи (правильнее было бы сказать драконозавровязи , но это так скучно и долго, что все пользуются старым словом) стояла она.

Драконозавриха.

Рыжая.

У Изверга же, доложу я вам, на рыженьких ба-альшой бзик. Просто таки громадный. Он при их виде даже аппетит может потерять. Часа на три. Доходит это порой до смешного: ежели мне приспичит закадрить девчонку, и она окажется блондинкой, брюнеткой или шатенкой, то я ее, скорее всего, закадрю. Но упаси меня боги приударить за рыжулькой – подлый драконозавр ни мне, ни ей покоя не даст. Оскорбленные девицы чаще всего удаляются, считая, что Изверг рыжих ненавидит. А дело-то как раз в другом: он просто ревнует. И добро бы, если их ко мне…

Разумеется, вспоминать этот факт мне тогда было, скажем прямо, недосуг. Та часть моего сознания, в которой хранились сведения касательно драконозавров, при взгляде на рыжую тут же вынесла лаконичный вердикт профессионала: «Самка как самка. Вполне упитанная. Молодая. Лично я встречал и посимпатичнее».

Именно это я и попытался изложить своему приятелю, попутно вставая с мостовой, охая и потирая ушибленное место. Однако он считал (и по сю пору продолжает считать) совершенно иначе.

Ну так вот, я залез обратно в седло и ткнул неблагодарного зверя пятками в бока. Это должно было совершенно недвусмысленно напомнить, что он по-прежнему на службе. Хозяина же абсолютно не устраивает торчать под дождем и любоваться на то, как он пожирает рыжую драконозавриху жадными глазами.

Ноль внимания.

Новый пинок под ребра вкупе с рывком за узду. Ага, на этот раз реакция последовала: ко мне соизволили повернуть голову и выразительно рявкнуть.

Некоторые люди уверяли меня, что тембр моего любимца, когда оный не в духе, запросто может вызвать у неподготовленного человека сердечный приступ. И разобрать что-то в этом реве, мол, просто невозможно. Брехня! Проведя в компании драконозавров большую часть жизни, я всегда отлично понимал Изверга, равно как и большинство его сородичей. Ну вот, например, если перевести высказанное им тогда с драконозаврового на наш, это звучало бы примерно так: "Слушай, ты! Имей совесть и отвали. Мне сейчас сильно не до тебя, и ваще!.. " Далее шли непереводимые идиоматические выражения.

Поняв, что возмущаться бесполезно и подлого зверя сейчас не сдвинуть с места даже на буксире, я кое-как сполз обратно на землю и успокаивающе похлопал Изверга по заду, пробормотав: