Книга Образ смерти - Нора Робертс

А главное, у нее был Рорк, уютно устроившийся рядом с ней. А поскольку ее муж после первой горсти воздушной кукурузы пожаловался, что от попкорна у него изжога, вся миска была в ее распоряжении.

Лучше просто не бывает.

А может, и бывает. Может, и будет, потому что она собиралась привлечь своего мужа к исполнению супружеских обязанностей, как только фильм кончится.

– Классно, – заметила Ева, когда на экране воздушный трамвай с туристами протаранил рекламный щит. – Просто супер!

– Я сразу подумал, что сюжет тебе понравится.

– Нет тут никакого сюжета. – Ева загребла из миски новую горсть попкорна. – Вот это мне и нравится. Просто несколько слов диалога в перерывах между взрывами.

– Была откровенная любовная сцена. Хоть и короткая, зато крупным планом.

– Да, но это на твой вкус. Для тебя и таких, как ты. – Она взглянула на него искоса, пока на экране пешеходы бросились в стороны, подальше от рушащегося здания.

Он был настолько великолепен, черт бы его побрал! На чей угодно вкус! Лицо, казалось, было отчеканено самими богами, причем в тот день они явно были в ударе. Крепкие кости – превосходный фундамент под белой ирландской кожей. И эти губы, заставлявшие ее вспоминать о поэтах, пока он не пускал их в ход, да так, что она имени своего вспомнить не могла. И эти глаза безумной кельтской синевы, заглядывающие прямо ей в душу.

А если прибавить к этому шелковистые черные волосы, гибкое и стройное тело, сексуальный до чертиков ирландский акцент, потрясающие мозги, острый язык, темперамент и предприимчивость, можно считать, ей достался просто исключительный набор. И он весь принадлежал ей. Только ей одной. В ближайшие тридцать шесть с чем-то часов Ева собиралась хорошенько попользоваться тем, что ей принадлежит.

На экране среди развалин вспыхнул уличный бой. Грохотали бластеры. Тут и там взрывались в дыму и пламени самодельные бомбы. Герой – его можно было отличить от остальных, судя по тому, сколько врагов он сумел завалить, – прорвался сквозь кучу-малу на велосипеде с реактивным двигателем.

Увлекшись действием, Рорк машинально запустил руку в попкорн, но тут же выдернул и недовольно осмотрел свои пальцы.

– Почему бы тебе просто не насыпать соли в масло и не съесть его?

– Кукуруза прекрасно впитывает и соль, и масло. А в чем дело? Запачкал свои хорошенькие пальчики?

Он провел пальцами по ее лицу и улыбнулся.

– Они уже чистые.

– Эй! – Ева засмеялась и отставила миску с попкорном в сторону.

Ничего с попкорном не случится. Даже коту Галахаду, известному обжоре, не нравился такой соленый попкорн. Ева больно ткнула Рорка пальцем в ребра, перевернулась и оказалась на нем верхом.

– Придется тебе за это заплатить, приятель.

– Сколько?

– Платить будешь в рассрочку. Я думаю, мы начнем с… – Ева опустила голову к его лицу и прикусила эту великолепную нижнюю губу. Она почувствовала его руку у себя на спине, подняла голову и грозно прищурилась. – Ты чем, собственно, занимаешься? Хватаешь меня за зад или стираешь с пальцев остатки масла с солью?

– Двух зайцев одним… задом. Да, что там насчет первого взноса?

– Процент будет – ха-ха! – крутой и жесткий. – Опять она набросилась на его рот.

И тут подала голос ее рация.

– Черт бы ее побрал, – пробормотала Ева. – Нет, ну какого хрена? Я же не на дежурстве!

– Тогда чего ж ты носишь ее в кармане?

– Привычка. Дурацкая привычка. Черт бы ее побрал, – повторила Ева, вытаскивая рацию из кармана. – Это Уитни. – Она со вздохом провела рукой по волосам. – Придется ответить.

– Остановить просмотр, – скомандовал Рорк и стер масло с ее щеки. – Включить свет на семьдесят процентов.

– Спасибо. – Ева включила рацию. – Даллас.

– Лейтенант, немедленно отправляйтесь в Ист-Ривер-парк, угол Второй улицы и авеню Д. Вы – ведущий следователь.

– Майор…

– Я понимаю, вы не на дежурстве и даже не на вызове. Считайте, что с этой минуты все изменилось, – перебил ее Уитни.

Вопрос «ну почему?» возник в голове у Евы, но, будучи дисциплинированным копом, она промолчала.

– Слушаюсь, сэр. Я свяжусь с детективом Пибоди по дороге.

– Увидимся в управлении.

Он отключил связь.

– Странно, – заметил Рорк. Он уже выключил видео. – Майор звонит тебе лично и выдергивает тебя на дело в неприсутственный день.

– Дело горячее, – ответила Ева и сунула рацию обратно в карман. – У меня нет открытых горячих дел. Да даже если бы и были… Это ему несвойственно – звонить мне, когда я не на дежурстве. Извини. – Она бросила взгляд на погасший экран. – Поломал нам все кино.

– Кино никуда не денется. Но, раз уж делать мне сегодня больше нечего, я поеду с тобой. Я не буду путаться под ногами, – торопливо вставил Рорк, не давая ей возразить.

Еве пришлось признать, что он прав. К тому же она знала, что он ради вечера с ней изменил свое собственное расписание. Наверное, отложил совещание по покупке какой-нибудь небольшой страны или межпланетной станции. Крыть ей было нечем.

– Ну, тогда пошли.

Рорк умел оставаться в тени, когда ему это было нужно. А кроме того, он умел наблюдать. Что он увидел по прибытии на место, так это множество черно-белых полицейских машин и небольшую армию патрульных и экспертов-криминалистов.

Часть этой армии сдерживала репортеров, а у репортеров был нюх на такие дела. Полицейские установили заграждения, и Рорку вместе с репортерами и обычными зеваками пришлось наблюдать из-за этих барьеров.

– Если тебе станет скучно, – сказала ему Ева, – просто возвращайся домой. Я сама доберусь.

– Мне не станет скучно.

И он стал наблюдать за ней. За своим копом. Ветер трепал полы ее длинного черного пальто. Пальто было ей необходимо: в первый день марта 2060 года холод стоял лютый, прямо как зимой. Она прикрепила свой жетон на поясе, хотя Рорку казалось, что и без жетона все должны были видеть, что перед ними коп, наделенный властью.

Высокая, стройная, она широким шагом двинулась к полицейскому оцеплению. Ветер, доносивший до него запах реки, трепал ее короткие темно-каштановые волосы.

Рорк наблюдал за ее лицом, за тем, как ее глаза цвета неразбавленного виски внимательно оглядывают все кругом, как линии ее рта, еще недавно такого теплого и нежного под его губами, стали жесткими. Свет играл на ее лице, подчеркивая высокие скулы.

Был краткий миг, когда Ева оглянулась на него. А потом решительно двинулась вперед, прошла за ограждение, чтобы заняться работой, для которой, подумал Рорк, она была рождена.