Книга Необоснованные претензии - Кэтрин Коултер

— Часто ли вам приходилось лечить лжецов, доктор Хантер? Патологических лжецов?

— Никогда, мистер Моретти, В конце концов человек не может вылечить всех своих знакомых.

Снова смех.

Ах ты скользкий, мерзкий негодяй с хорошо подвешенным языком!

— Почему вы, доктор Хантер, не явились, когда арестовали миссис Карлтон?

— Я был в Греции. Вернулся только неделю назад. И понятия не имел о том, что случилось в мое отсутствие — — Что вы делали в Греции?

— Держал за руку свою сестру, пока она рожала своего семифунтового младенца, мальчика, а потом поддерживал ее, когда она разводилась с мужем.

Смех. То, что процесс открытый, до сих пор шло Моретти на пользу, но не сейчас.

Моретти закусил губу. Он почувствовал, как воспрял духом Род Сэмюэлс, от него прямо исходило возбуждение — вот проклятый ублюдок. Среди его помощников тоже возникло некое движение, послышался шелест бумаг у него за спиной. Присяжные подались вперед, все двенадцать — олицетворенное внимание. Они боялись пропустить хоть одно слово.

Моретти спокойно изучал свои ногти. Черт, на ногте большого пальца появилась уродливая заусеница.

— Не кажется ли вам, — спросил он, поднимая голову, — что шесть месяцев — слишком длительный срок для поддержки и слишком большой перерыв в практике?

— Вы не знаете ни моей сестры, ни моей практики.

Снова смех. Судья Уотсон Олни три раза ударил молоточком, призывая к тишине, — тук-тук-тук.

— Вы не читаете газет, доктор Хантер?

— Ну, не за границей же их читать!

— Справедливо было бы предположить, что образованный человек, такой, как вы, доктор Хантер, интересуется тем, что происходит в мире. Не так ли? Вы ведь психолог, доктор Хантер. А что касается данного конкретного события, то о нем писали в газетах всего мира.

Кристиан Хантер слегка подался вперед:

— Вот почему я и вернулся, мистер Моретти. Моя сестра как-то случайно в разговоре упомянула о процессе, и я узнал на фотографии миссис Карл-тон.

— Ясно, — произнес Моретти с весьма убедительным хмыканьем. — И вы не пожелали, чтобы на вас пала ответственность за судьбу невинной женщины, если вдруг ее признают виновной. Так?

— Верно, мистер Моретти, именно так. Моретти уставился на него.

— А младенец к тому времени родился?

— Да, но развод еще не был окончательно оформлен.

Моретти выдержал паузу, весь подобрался и бросил презрительный взгляд на свидетеля, потом переключил свое внимание на присяжных, стараясь внушить им: сейчас вы увидите, как я прижму негодяя!

— Сколько вам заплатили зато, чтобы вы вернулись в Нью-Йорк, доктор Хантер?

— Возражение!

Судья Олни нахмурился.

— Вы не должны оскорблять свидетеля, мистер Моретти.

— Но, ваша честь…

— Я хотел бы ответить на вопрос, ваша честь, — сказал Кристиан Хантер.

Олни хмуро посмотрел на свидетеля. Если этот человек и подкуплен, а такую возможность Олни считал весьма правдоподобной, то держался он безукоризненно, как настоящий профессионал. Судья медленно кивнул — пусть этот тип сам сунет голову в петлю, если ему пришла такая фантазия. Моретти сейчас перегрызет ему горло.

— После того, как я закончу давать показания, ваша честь, я буду рад предъявить мистеру Моретти перечень своих ценных бумаг и дам возможность побеседовать в моими бухгалтерами. Я не испытываю нужды в деньгах. У меня их более чем достаточно для моих потребностей. Меня невозможно подкупить.

Гул голосов усилился. Олни снова застучал своим молоточком. Он был так уверен, так чертовски уверен, что эта бледная молодая женщина виновна. Но теперь…

И только тут Моретти понял, что это тот самый Хантер. Кристиан Уэстфорд Хантер, разумеется, психолог, но не обычный, а такой, которому и делать-то ничего не надо, кроме как удовлетворенно рыгать после роскошного обеда, приготовленного в самом дорогом французском ресторане самым прославленным шеф-поваром.

Черт бы его побрал! Он ненавидел таким самодовольных, лощеных, богатых ублюдков, как Хантер. Психолог, так его разэдак! Для него это просто хобби, не более. Но почему он вздумал ее спасать? Почему?

Моретти не собирался сдаваться, пока еще не собирался, вовсе нет. Если потребуется, он добьется от судьи Олни, чтобы дело отложили. Черт, ведь судья понимал, что эта сука виновна. И он спросил обманчиво невыразительным голосом:

— Как вы думаете, доктор Хантер, почему миссис Карлтон не упомянула о вашей встрече в тот вечер?

— Не имею ни малейшего представления, — сказал Хантер, бросая беглый взгляд на Элизабет. — Впрочем, она ведь даже не знала моей фамилии, я сказал ей только свое имя. Возможно, она решила, что ей никто не поверит.

— Ваша честь, — обратился к судье Моретти, — пожалуйста, объясните свидетелю, что он должен ограничиваться краткими ответами.

— Но ваш вопрос, мистер Моретти, — ответил судья Олни, — не подразумевал, что свидетель должен отвечать на него только “да” или “нет”.

— А вам известно, что миссис Карлтон вообще ни разу не упомянула, что была в этом баре? Я полагаю, мой вопрос требует только краткого ответа, только “да” или “нет”.

— Нет.

— Вы не находите это странным, доктор Хантер? Кристиан Хантер только смотрел на него во все глаза.

— Вы не находите это странным, доктор Хантер? — Моретти двинул изо всей силы кулаком по перегородке, отделявшей его от свидетельского места.

— Ну, что ж, — ответил Хантер, — как психолог, я знаю, что травма иногда полностью блокирует память, и человек совершенно не помнит, что случилось. Срабатывает своего рода защитный механизм.

— Вы хотите сказать, что память миссис Карл-тон зациклило и она забыла, что убила мужа?

— Возражаю, ваша честь! Окружной прокурор извращает слова свидетеля.

— Возражение принимается.

— Итак, доктор Хантер, обвиняемая начисто забыла о своей встрече с вами? И вы классифицируете это как случай весьма удобной для нее амнезии?

— Вполне вероятно. Вообще в тот вечер миссис Карлтон выглядела озабоченной. Конечно, она не подозревала, что я психолог и…

— Вы собирались подцепить ее? Затащить к себе в постель?

— Возражение, ваша честь!

— Возражение принимается.

— Вам не приходило в голову в течение всей прошлой недели, конечно, что она была озабочена, потому что обдумывала убийство мужа?

Кристиан Хантер улыбнулся.

— Мистер Моретти, позвольте напомнить — убийство совершили как раз в то время, когда миссис Карлтон была со мной. К тому же я не считаю, что планировать что-либо означает совершить преступление. Если бы это было так, думаю, наша судебная система перестала бы существовать.