Книга Пропавший лайнер : фантастические произведения [сборник] - Гарри Гаррисон

Словно машина рыгнула, выливая расплав. Возможно, так оно и было. Причину точно определят механики. Он сделал в карманном блокноте пометку, что нужно вызвать их, выключил все освещение, кроме дежурного, и вернулся к лифтам. Очень старательно выговорил номер нужного этажа.

Доктор Ливермор и Лита, одинаково сгорбившись, сидели за рабочим столом в переднем помещении лаборатории. Оба понурили головы, как на поминках. Впрочем, может быть, это и были поминки. Гаст вошел очень тихо, прислушиваясь к их разговору. Он не хотел им мешать.

— Там было несколько очень многообещающих новых линий, — сказала Лита. — Например, Рейли-Стоун. Я не знаю, сколько компьютерного времени потребовалось для предварительного подбора, но лаборанты потратили, наверно, часов сто, никак не меньше, для того чтобы оплодотворить одну яйцеклетку.

— А вам это не кажется немного необычным? — отозвался Ливермор.

— Пожалуй, что да, но ведь это же был первый опыт применения метода Бершока — перекрестно-гибридной селекции с мультиплетным разделением, — а вы же знаете, как проходят такие вещи.

— Конечно, знаю. В следующий раз все будет гораздо легче. Отошлите назад отчеты, специально отметив случаи неудач. Пусть они начинают работу по подготовке замены. Привет, Гаст, я не слышал, как вы вошли.

— Я не хотел вам мешать.

— Вы нам нисколько не помешали. Все равно, мы уже закончили. Сегодня случилась авария с несколькими нашими банками.

— Да, я тоже слышал об этом. А вы не знаете, отчего она произошла?

— Если бы я все знал, то был бы богом. Скажете, не так?

Лита взглянула на старика так, будто ее шокировали его слова.

— Но, доктор, нам же известно, почему были убиты эмбрионы. Испортился клапан на линии подачи…

— Но почему испортился клапан? У каждой причины должна быть своя причина.

— Доктор, мы идем в Старый город, — сообщил Гаст. Он почему-то почувствовал себя неловко от этого беспредметного разговора и жаждал сменить тему.

— В таком случае не позволяйте мне задерживать вас. Только смотрите, не принесите оттуда никаких инфекций, слышите?

Ливермор повернулся, намереваясь выйти, но дверь открылся раньше, чем он успел подойти к ней. Незнакомый мужчина молча обвел взглядом всех троих. Он вошел в комнату, и его молчание и суровое выражение лица заставили присутствовавших тоже замолчать. Когда дверь за ним закрылась, он громко и четко произнес глубоким голосом их имена, пронзая того, чье имя называл, тяжелым взглядом.

— Доктор Ливермор, Лита Крэбб, Гаст Крэбб. Я прибыл сюда, чтобы увидеться с вами. Моя фамилия Блэйлок.

Было совершенно ясно, что Ливермору такое обращение очень не понравилось.

— Позвоните моему секретарю, чтобы вам назначили время приема. А сейчас я занят.

Он сделал было шаг по направлению к двери, но Блэйлок предупреждающе поднял руку, а другой рукой извлек из кармана тонкий бумажник.

— Я хотел бы побеседовать с вами прямо сейчас, доктор. Вот мое удостоверение.

Ливермор не мог выйти, не толкнув этого человека. Так что он остановился и, набычившись, взглянул на золотой значок.

— ФБР. Ну и чего ради вы явились сюда?

— За убийцей. — Ответом ему было изумленное молчание. — Теперь я могу сказать вам, хотя я был бы рад, если бы вы этого никому не передавали, что один из работающих у вас лаборантов является агентом бюро. И регулярно направляет в Вашингтон донесения о ходе работы.

— Это наглый шпионаж! — Ливермор не на шутку рассердился.

— Ни в коей мере. Правительство сделало крупные инвестиции в этот проект и убеждено в том, что таким образом помогает сберечь деньги налогоплательщиков. У вас здесь было много случаев гибели эмбрионов в первые недели после имплантации.

— Это случайность, всего лишь случайность! — воскликнула Лита, но тут же покраснела и снова умолкла, когда Блэйлок устремил на нее холодный, неулыбчивый пристальный взгляд.

— Неужели? А вот мы так не думаем. В Соединенных Штатах существуют еще четыре Новых города, в каждом из которых ведется свой проект, осуществляемый по тем же самым методикам, какие применяются у вас. У них тоже случались неприятности с колбами, но далеко не в таком количестве, как у вас.

— Немного больше или немного меньше в том или ином месте — это ничего не значит, — заявил Ливермор. — Закон средних величин полностью перекрывает мелкие различия.

— Несомненно, закон перекрывает. Мелкие различия, доктор. Но количество сбоев здесь в десять раз больше, чем в других лабораториях. На каждый сбой, случающийся у них, у вас приходится десять. Соответственно, на их десять — сто ваших. Я не случайно попал сюда. Поскольку вы отвечаете за этот проект, я хотел бы получить от вас письмо, в котором говорилось бы, что я имею право бывать во всех помещениях и разговаривать с кем угодно.

— Моего секретаря сейчас, по-видимому, уже нет на месте. Утром…

— Письмо у меня с собой, оно напечатано на вашем личном бланке, и требуется всего лишь ваша подпись.

Гнев Ливермора был все же, скорее, наигранным, нежели настоящим.

— Я не стану его подписывать. Подумать только — воровать мои бумаги! Нет-нет, я вам этого не подпишу!

— Не будьте грубияном, доктор. Ваши бланки были напечатаны в правительственной типографии. Они и для меня напечатали несколько штук, чтобы облегчить работу. Постарайтесь хотя бы не осложнять ее.

В его словах звучала холодная властность, заставившая Ливермора остановиться, полезть в карман, вытащить ручку и подписать письмо. Гаст и Лита наблюдали за происходящим, не зная, что им делать. Блэйлок аккуратно сложил письмо и убрал в бумажник.

— Я хотел бы попозже поговорить со всеми вами, — сказал он и повернулся к двери. Ливермор подождал, давая ему возможность удалиться, а затем тоже вышел, не сказав ни слова.

— Какой ужасный человек, — сказала Лита.

— Не важно, ужасный он или нет, если то, что он сказал — правда. Диверсии с колбами… Разве такое возможно?

— Проще простого.

— Но зачем кому-то нужно заниматься такими вещами? — спросил Гаст. — Вот в чем вопрос. Это настолько бессмысленно, настолько глупо. Для этого просто не может быть никакой разумной причины.

— Пусть об этом беспокоится Блэйлок, за это ему платят. А у меня был длинный и трудный день, я хочу есть, и меня больше всего тревожит обед. Так что иди домой и разморозь что-нибудь. А я приду буквально через минуту, только закончу этот тест.

Эти слова по-настоящему рассердили его.

— Похоже, за то время, пока мы женаты, ты совсем утратила совесть. Ты что же, совсем забыла, что я пригласил тебя пообедать в Старом городе.

— Ну не то чтобы… — начала было Лита, но тут же осеклась, потому что так оно и было. Хотя Гаст был не совсем прав: ее отвлекла работа, а тут еще этот тип, Блэйлок… Она быстро сложила бумаги, оставив тест незаконченным, и сняла халат, оставшись в темно-сером платье почти столь же строгого облика, как и лабораторная одежда, и довольно тонком, рассчитанном на постоянный температурный режим Нового города.