Книга Броня Молчания - Владимир Осипцов

Маваши, Хасан — останьтесь с людьми и помогите здесь убрать. Девочки, перекройте улицу. Брат Ковай, Ильхан, Господин Сакагучи — пойдёмте со мной.

Она помнила, что враг проводника носил имя на санскрите, и щадила чувства людей, на глазах которых и так уже убили достаточно соотечественников. Но, несмотря на приказ, Даршани и Афсане увязались за ними. Афсане — из-за того, что лучшая огневая точка была в одном из окон подъезда, а у Даршани, видать, женская солидарность была лучше расовой. Мацуко решила закрыть глаза на такое нарушение приказа — мужчины отлично справлялись с заметанием следов и без неё, а лишний инженер в этом городе никогда не помешает.

Дом, как и все остальные в Коците был многоэтажным — отдельные дворцы внутри городской черты были не в чести у призраков, да и иное устройство не позволило бы содержать столько гарнизона этой огромной крепости. На каждом этаже одного подъезда было по несколько квартир — 4–5, если дом был победнее, или 2–3 если побогаче. Каличаран, как и его начальник были всё-таки офицерами, поэтому в их доме было по 3 квартиры на этаж. Двери и окна, как почти везде на Коците были двойными и герметичными — в этом убедилась Афсане, которой потребовалась помощь Даршани, чтобы занять точку для наблюдения за улицей.

— Тревога… — сказал, поднимаясь широкими шагами по лестнице Каличаран: — Никого нет… никто не увидит…

Они поднялись на третий этаж. Прямо с лестницы открылась площадка этажа, которая сама была размером с собственные покои Третьей Принцессы — там хватало места для общего стола, цветов и даже экрана дальневизора (который на многих этажах отсутствовал, напоминая о себе только пятном на стене и торчащими оборванными проводами). Демонесса обогнала проводника, убрав его с дороги — мало ли как убийца его жены среагирует на мужа своей жертвы. Дверь справа была полуоткрыта, и многочисленные грязные следы вели оттуда на лестницу. На столе с этой стороны лежало много мусора и обрывков ткани.

Азер попыталась заглянуть туда.

— Дверь за столом! Он там живёт! — крикнул Каличаран, показывая на тяжелую герметичную перегородку напротив лестницы, блестящую зелёной краской.

Дочь императора оглянулась через плечо на человека:

— Мы заметили. Но сначала давайте предпримем меры, чтобы играть на своём поле. Встаньте по обе стороны двери. Брат Ковай, поможете с дверью?

Ильхан залез на стол и взял дверь на прицел своего допотопного мушкета. Господин Сакагучи встал с другой стороны. Азер вскочила на потолок.

Кадомацу сняла шлем и кивнула Коваю, садясь на краешек стола в видимом расслаблении. Если убийца такой же человек, как Каличаран, может, будет достаточно демонстрации силы… Могучий монах раскрутил свою дубину и смял герметичную дверь одним ударом. Вторым — следующую. Та дверь не слетела с петель, а только покосилась. Толстяк опустил оружие, и толкнул её рукой, входя внутрь…

Мацуко спрыгнула со стола, и раньше, чем кто-то успел её остановить, размазанным силуэтом скользнула внутрь, вынимая меч для удара. Лезвие успело сверкнуть звездой зелёного металла, как Каличаран истошно заверещал:

— Нет! Не надо! Он же…

Белая, слепящей молнийной яркости вспышка, в форме крылатой фигуры, ударила им в глаза. Даже стоявшие за дверью суккубы, закричав от боли, повалились со стен, держась за животы, Господин Сакагучи шарахнулся назад, Ильхан успел зажмурить глаза и пальнул в потолок. У Даршани, стоявшей на лестнице, и то автоматически потемнело прозрачное забрало шлема.

Дочь императора удержалась на ногах, хотя низ живота и грудь скрутило болью. Она сообразила атаковать с закрытыми глазами, поэтому сохранила зрение.

— Я ослеп, госпожа! — крикнул Ковай.

— Гандхарв! — удивлённо воскликнула Даршани.

— Я же предупрежд… — хныкал Каличаран.

— Да что с нами… — тихо прохрипела Афсане, чудом не упавшая из окна: — Такая боль, словно…

— Свет Сударшаны вызывает выкидыш у жен демонов… — выругалась Азер: — Но и без этого больно… Госпожа!

— А я — девственница! -сквозь боль улыбнулась Кадомацу и бросилась в атаку.

Начальник тюрьмы действительно оказался гандхарвом — небесным певцом, ангелом с сияющими немыслимой белизной крыльями, разделёнными на четыре части. Его глаза меняли оттенки синевы и голубизны, высокий, ростом с Тардеша, с белой кожей, уступавшей своей чистотой цвета только ярким крыльям, с длинными до плеч вьющимися чёрными волосами. Он был одет не в привычные для ангелов доспехи или ниспадающие одежды, а в тесную униформу амальского тюремщика, выгоднее подчёркивающей могучие бугры мышц небожителя.

Его лицо было широким и удлиненным, с высокими скулами, большими глазами, в которых таяли мечтательная улыбка и усталость. Эталон красоты для всей обозримой Вселенной с незапамятных времён. Он встал из-за стола в глубине комнаты, тяжело опершись о крышку, выдвинул ящик, и, достав узкий, отливающий серебром меч, взглянул в зелёные глаза только открывшей их после вспышки демонессы…

…Она не медлила — одним взмахом кривого клинка пролетела разделявшее их расстояние, попутно разрубив какой-то шкаф справа на две половинки. Небесный певец чуть пошатнулся, непонятно как оказавшись вне досягаемости удара, и встал в боевую стойку, отбросив бесполезный пустой ящик. Демонесса перекувыркнулась через голову, и, щелкнув ключицами, распахнула крылья, приземлившись в стойку с другой стороны. Она не собиралась давать убийце женщины шанса на побег через окно, будь даже он небожителем. Ключицы щелкнули ещё раз, руки обрели подвижность — ангел и дьявол бросались друг на друга.

Они не уступали один другомув мастерстве, силе и хитрости. Это гандхарвы изобрели меч и приёмы фехтования, которые разошлись по всему Мирозданию, и до сих пор считались лучшими среди владеющих этим оружием. Зато демоны умели свою страсть, ярость, ненависть, обращать в свою пользу, многократно увеличивая свою силу — дар проклятых. Правда, сегодня это было не про Мацуко — она вошла в боевой транс с ясной головой, ибо её проклятие — неразделённая любовь, сейчас не придавала ей сил, вызывая не то привычное слепое отчаянье, много раз бросавшее её в самое пекло войны, а гнетущую пустоту, глухую, без отклика. Поэтому состояние «чистого разума» по науке Сэнсея получилось само собой, и теперь женщина ада и мужчина рая с одинаково бесстрастными лицами наносили и парировали удары друг друга. Половинки стола уже давно разъехались в разные стороны, остальная мебель и ковры либо разлетелись по углам, либо горели, а зелёноглазая демонесса, отступая, заманивала синеглазого ангела к двери его кабинета…

Он, разумеется, видел медленно приходящего в себя Брата Ковая, (мешавшего, кстати, вступить в бой и господину Сакагучи),