Книга Габриэль Гарсиа Маркес. Биография - Джеральд Мартин

Как бы то ни было, в сентябре наконец-то он получил доступ в самый центр власти на планете: его вместе с Карлосом Фуэнтесом друг последнего, Уильям Стайрон, пригласил в свой дом на острове Мартас-Вайнярд, где они познакомились с Биллом и Хиллари Клинтон. На приеме также были владельцы газет The Washington Post и The New York Times. Гарсиа Маркес надеялся побеседовать о Кубе — буквально за неделю до этого он убедил Фиделя разрешить писателю-диссиденту Норберто Фуэнтесу выехать из страны, — но, к сожалению, в тот период отношения между США и Кубой были особенно напряженными, и, говорят, Клинтон отказался обсуждать кубинский вопрос[1240]. Зато они обсудили колумбийский кризис, и Гарсиа Маркес выступил в защиту Сампера, попросив Клинтона не наказывать Колумбию за возможные проступки колумбийского президента. Американский президент и трое писателей на этой в целом очень теплой встрече сошлись в оценке творчества Уильяма Фолкнера, которое у всех четверых вызывало восхищение. Фуэнтес и Гарсиа Маркес с изумлением слушали, как Клинтон цитирует на память целые абзацы из романа «Шум и ярость». Что касается Кубы, Клинтон не сумеет противостоять давлению со стороны кубинских эмигрантов, осевших в Майами, и своего резко настроенного против коммунизма республиканского сената и будет вынужден ввести еще более жесткие санкции против островного государства. Мало свидетельств того, что в будущем отношения между Гарсиа Маркесом и самым влиятельным человеком на планете принесут положительные результаты для Кубы или для Колумбии, хотя, безусловно, знакомство с американским президентом поднимет престиж писателя.

В следующем месяце Сесар Гавириа станет генеральным секретарем Организации американских государств (ОАГ). Правоцентристский нео-либерал, Гавириа был настроен всячески содействовать восстановлению членства Кубы в ОАГ и упорно пытался проводить свою линию, но встречал противодействие со стороны президента США. Итак, теперь Гарсиа Маркес поддерживал отношения с такими влиятельными политиками, как генеральный секретарь ОАГ, генеральный директор ЮНЕСКО, президенты США, Мексики, Кубы, Франции и Испании. В этом списке не хватало только президента Колумбии. Тем временем Карлос Фуэнтес, всегда тонко чувствующий политическую ситуацию, по случаю избрания Гавириа на пост генерального секретаря ОАГ сказал, что Биллу Клинтону следует «отказаться от Флориды, дабы завоевать все полушарие», а Фиделю Кастро — «отказаться от Маркса, чтобы спасти революцию»[1241]. Ни тот ни другой лидер не собирались следовать его совету.

20 сентября в Барранкилье скончался Альфонсо Фуэнмайор — душа и сердце «Барранкильянского общества», последний из тех, кто составлял ее костяк (Херман Варгас умер в 1991 г., Алехандро Обрегон — годом позже). Как только его старый коллега и наставник заболел, Гарсиа Маркес отдалился от него, сказав, что он «слишком большой трус» и «не в силах смотреть в лицо смертельно больному другу»[1242]. Возможно, из-за собственной болезни он стал суеверен в том, что касалось близости смерти. Сын Фуэнмайора Родриго и члены «Барранкильянского общества» Кике Скопелл и Хуанчо Хинете с двумя бутылками виски совершали всенощное бдение у гроба втроем. Из той когорты старых друзей у Гарсиа Маркеса остался только Альваро Мутис; он все еще был крепок.

В феврале сын Гарсиа Маркеса, Родриго, женился на Адриане Шейнбаум. Скромная брачная церемония состоялась в загсе в восточном районе Лос-Анджелеса. Первый ребенок молодых супругов, Исабель, родится 1 января 1996 г., второй — Инесс — в 1998 г. В июле предыдущего года Гарсиа Маркес заверил Paris Match: «У меня великолепные отношения с обоими сыновьями. Каждый из них нашел свое призвание, как они сами того хотели и как я этого хотел»[1243]. Родриго прославится как голливудский режиссер.

5 марта Гарсиа Маркес вместе с Джеком Лангом дал свое первое интервью для телевидения в Картахене. В качестве оператора он выбрал Серхио Кабреру, режиссера нашумевшего фильма «Стратегия улитки». Ланг последние дни находился на министерском посту. Франсуа Миттеран, уже серьезно больной, успел доработать до конца своего второго семилетнего срока; он умрет 8 января 1996 г. На следующих выборах Французская социалистическая партия потерпит поражение и уже не сможет победить до конца политической карьеры Джека Ланга. Связи Гарсиа Маркеса с французскими политиками начали ослабевать.

Наконец основанный Гарсиа Маркесом Фонд новой иберо-американской журналистики официально приступил к работе: семинары регулярно проводились в Барранкилье и Картахене, хотя Картахена постепенно «перетянула одеяло на себя» и стала основной «мастерской». Гарсиа Маркесу нравилось слово «мастерская», ибо оно напоминало ему о деде-полковнике, который всегда утверждал, что это он основал город Аракатаку. Новая организация была подарком Гарсиа Маркеса его приемному колумбийскому городу и самым ярким символом его приверженности родной стране и заботы о ее благосостоянии. (Однако молодой директор фонда, Хайме Абелю, был родом из Барранкильи, а не из Картахены, и, очевидно, выбор пал на него не случайно.) Фонд будет организовывать, краткосрочные курсы для молодых журналистов со всей Латинской Америки; многие семинары будут вести сам Гарсиа Маркес и другие известные журналисты, в том числе поляк Рышард Капущинский и американец Йон Ли Андерсон.

К тому время, когда была издана повесть «Любовь и другие демоны», новый колумбийский президент у Гарсиа Маркеса вызывал уже исключительно отрицательные эмоции. В интервью мексиканской журналистке Сусане Като в Мексике он едва скрывал свое раздражение и презрение по отношению к Самперу. Она спросила: «Что колумбийцы думают сделать для того, чтобы не вступить в двадцать первый век в таком же положении, в каком они находятся сегодня?» Гарсиа Маркес ответил:

О каком двадцать первом веке может идти речь, когда мы все еще пытаемся вступить в двадцатый? Меня в дрожь бросает при мысли о том, что я три года только тем и занимался, что проверял и перепроверял фактический материал, который лег в основу книги о стране, где никто больше не знает, что здесь правда, а что ложь. Какое будущее может быть у художественной литературы, если кандидат в президенты не догадывается, что его ненаглядные советники получают грязные деньги — миллионы долларов — на его кампанию? А его обвинителей не принимают всерьез, потому что наряду с правдивыми фактами они представляют кучу ложных. А президент, в свою очередь сам выступает в роли обвинителя своих обвинителей, заявляя, что они и в самом деле получали гряэные деньги, но не использовали их на кампанию, потому что эти деньги они украли… В такой стране, черт возьми, нам, писателям, остается только искать другую работу[1244].