Книга Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов

О едином офицерском корпусе

Идея кадровой армии вроде бы проста, но есть в ней один момент социального плана, на котором совершенно не останавливаются. Дело в том, что по логике вещей все военнослужащие кадровой армии должны представлять собой единый офицерский корпус!

Поясню.

Так уж получилось, что все армии мира исторически сохранили смешанную систему комплектования: нижние чины и офицерство, причем переход из первую во вторую крайне затруднен. Когда-то, на заре наемных армий, когда военная служба перестала быть привилегией рыцарства, казалось, что теперь «у каждого солдата в ранце лежит маршальский жезл» (возможно, с тех времен сохранилось именование младших командиров унтер-офицерами, т. е. офицерами, только «маленькими»). Но социальная действительность быстро взяла реванш: право считаться настоящими офицерами, т. е. командирами более-менее серьезного ранга, должно было сохраниться только у «благородных» – у тех, кто командовал и в обществе. Очевидная и естественная практика обязательной службы с рядовых веками оставалась утопической мечтой многих военных умов. Хорошо известно, что ярым поборником этой концепции был наш Петр Первый, установивший такую систему законодательно. И что же получилось очень скоро после него? Да бесчисленные скверные анекдоты, когда в полки начали записывать солдатами грудничков, которые к совершеннолетию как раз созревали к первому офицерскому чину – социальная реальность берет свое. (Очень хорошо разобрал армию в сословном обществе на примере британской Энгельс. В Англии армия и флот еще во время Крымской войны комплектовались откровенными отбросами общества, которых можно было удерживать в подчинении только жестокими наказаниями. А солдаты-матросы безропотно переносили их потому, что видели в офицере прирожденного джентльмена, по праву рождения призванного казнить или миловать. Это и объясняет, почему традиционно понятие «офицер» стало таким чуть ли не сакральным.)

Пытались разбить это деление военных на две касты (чтобы как-то поколебать окостенелую прусскую военную традицию), скажем, в СС: каждый эсэсовец обязан был два года отслужить рядовым. В результате получились, как нам, к сожалению, хорошо известно, очень даже боеспособные войска. Но и там, хотя откровенной кастовости и не наблюдалось, все равно сохранялось различие между офицерами и не-офицерами обычным образом: окончил училище – и выпускаешься офицером, нет – так и ходишь до упора заслуженным старшиной.

То же было в СССР, хотя там вроде бы не осталось «прирожденных джентльменов». Хотя, на первый взгляд, там была принята вполне разумная система разделения военнослужащих по принципу комплектования: срочник по призыву был «нижним чином», а военный профессионал – офицером. Но все же и сквозь это вроде бы логичное разделение постоянно стремились проглянуть контуры старой сословности; скажем, из училищ выпускались сразу лейтенанты – как бы аналоги «их благородий», а младший командный состав почему-то спокойно рекрутировался из тех же срочников.

А что сейчас? Каковы успехи отечественной военной мысли на волне демократизации? Показательным здесь может считаться вопрос, который нередко муссируется в рамках споров о контрактной армии – о «профессиональных сержантах». Подобная обеспокоенность понятна: за последние десятилетия подготовка младших командиров была слабой, а иногда и вообще никакой – назначали на должности тех, кто приглянулся командиру. А офицер – командир взвода в свою очередь не придавал значения званию сержанта, поскольку помнил, как еще в училище в некоторых из них ткнули пальцем и сказали: ты будешь (точнее бы сказать – будешь играть роль) командиром отделения, а ты – замом командира взвода. И какого, спрашивается, отношения к сержантскому составу следует ожидать после такой практики?!

Но при всей справедливости заботы о квалифицированном младшем комсоставе позвольте спросить: а почему тогда не поставить вопрос о «профессиональных капитанах» или «майорах»? На такой вопрос есть стандартный ответ: традиция, сэр. Да, и в старых армиях был институт вечных унтеров, и в армии США (с которой у нас стараются в первую очередь стягивать все подряд – кроме полезного, конечно) имеются эти самые сержанты-профессионалы. Спору нет, подготовленный младший комсостав очень важен, но зачем же ориентироваться на создание огромной массы дебилов с кругозором «упал-отжался»? Особенно если учесть отсутствие сословий и всеобщую грамотность в обществах, считающих себя передовыми.

А чем собственно офицер отличается от не-офицера? Подготовкой. Рядовых (и почему-то младших командиров) заставляют вызубривать Устав и специальные руководства, остальное они познают практически. Офицер же получает базовую теоретическую подготовку. А если говорить прямо, то офицер как бы способен мыслить, а нижний чин – нет, он способен только механически исполнять приказы.

Имеет ли какое-нибудь оправдание такое разделение в современной кадровой армии? Уверен, что НЕТ. (Кстати, в тех родах войск, где жизнь экипажа зависит от каждого – в подводном флоте, дальней авиации, – отношения на удивление демократичные, даже близкие к тем, о которых постоянно мечтали революционеры-утописты. Там практически нет различий между солдатами и офицерами, едят они за одним столом, а на подлодках не только нет кают-компаний, но даже друг друга члены экипажа по-неуставному называют «братишками».) Значит, надо от него избавляться. В том-то и состоит особенность текущего момента, что в современной армии нет принципиально никаких препятствий (кроме традиции) к тому, чтобы у любого солдата лежали в вещмешке генеральские звезды. Вот в этом смысле я и имел в виду единый офицерский корпус. (Сейчас ближе всех к такому состоянию милиция: в милицейском сержанте легко разглядеть именно офицера, пусть и низшего ранга. Хотя и там проходит традиционное разделение на офицеров и не-офицеров по чисто формальному образовательному признаку.)

О военном образовании

Но, поскольку офицер создается образованием, значит, надо кардинально перестроить систему военного образования. Сейчас, если младший командир проходит через убогую сержантскую школу, а чаще просто командует по наитию, без специальной подготовки, то офицера стараются, что называется, накормить на всю жизнь: его, подобно студенту, учат пять лет в военном училище, после чего он выпускается в войска, где (не говоря уже о традиционном «забудьте все, чему вас учили, как кошмарный сон») ему приходится некоторое время – уже в звании лейтенанта – привыкнуть к солдатам и научиться от них хотя бы не шарахаться, а что уж говорить о командирских навыках и завоевании авторитета у подчиненных (которые часто имеют больший стаж службы, чем их новоиспеченный командир)!

Значит, для кадровой армии потребуется образование, максимально совмещающее теорию с практикой. Скажем, можно представить его так. Вместо нынешних разрозненных учебных заведений (сержантские школы, военные училища, академии) вводятся училища трех степеней, каждое примерно по 2 года обучения; училище 1-й ступени дает образование уровня отделение-взвод, второй ступени – рота-батальон и третьей – полк и выше. Отслужил годик рядовым, осмотрелся – правильную ты стезю выбрал или нет – и при желании можешь подавать заявление в училище 1-й ступени. Выходишь оттуда командиром отделения; потом, продвигаясь по службе, подаешь заявление в училище следующей ступени. В результате нет ни касты вечных сержантов (хотя для иных, конечно, не то что сержантская – должность рядового является потолком; но это уже будет зависеть от способностей), ни желторотых лейтенантов, мучительно входящих в должность. Плюс к тому не надо специально заботиться о резерве младших командиров – все офицеры за время своей карьеры сколько-то отслужат на низших командных должностях. (Хотя почему это только для армии? По-настоящему везде должно быть так! Врач должен поработать и санитаром, и фельдшером, научный работник – и лаборантом, и техником. Так, с одной стороны, обучение будет идти в ногу с практикой, с другой стороны – отсеются случайные люди.)