Книга Фидель Кастро - Максим Макарычев

В 2008 году во время выборов в Национальную ассамблею Фидель впервые набрал меньше голосов, чем его брат Рауль. Согласно официальным данным, за Рауля Кастро проголосовали 99,3 процента граждан, а за Фиделя – 98,2 процента избирателей. Все ждали 24 февраля 2008 года, когда на первом заседании Национальной ассамблеи нового созыва будет названо имя главы Госсовета.

Но 18 февраля «Гранма» опубликовала обращение Фиделя к кубинскому народу. «Моим дорогим согражданам, которые оказали мне неизмеримую честь избрать меня членом парламента, в котором будут приняты важнейшие для судьбы революции решения, я сообщаю, что не намереваюсь и не дам своего согласия на то, чтобы занять пост председателя Госсовета и главнокомандующего. <…> Я предал бы свою совесть, принимая на себя ответственность, требующую мобильности и полной самоотдачи, которых лишен по физическим причинам. <… > Я говорю это без драматизма», – говорилось в письме Кастро. Но Фидель не прощался со своим народом: «Я хочу бороться как солдат идей. Я буду продолжать писать. Это будет еще одно оружие, на которое можно рассчитывать. Мой голос будет услышан».

«Размышления главнокомандующего» в газете «Гранма» теперь называются «Размышления товарища Фиделя Кастро».

Президентом Кубы стал Рауль Кастро. Первым вице–президентом – революционный лидер из «классиков» – Хосе Рамон Мачадо, который сражался плечом к плечу с братьями Кастро в горах Сьерра–Маэстра. В своей первой президентской речи Рауль Кастро заявил, что полномочия, которыми долгое время обладал Фидель Кастро, перейдут к коммунистической партии и Фидель останется ее формальным лидером.

Уход легендарной личности всегда порождает некую неопределенность. Откровенно говоря, на кубинском политическом горизонте нет и пока не предвидится фигуры, равной Фиделю.

Понятно, что Рауль никогда не сможет сосредоточить в своих руках той абсолютной власти, которой обладал Фидель. Но он пользуется большим уважением среди кубинских военных. И, учитывая их влияние в стране, можно с уверенностью сказать, что именно военные станут ключевым фактором, обеспечивающим стабильность новой власти на Кубе.

Первые шаги Рауля говорят о том, что он с военными может попытаться применить «китайскую модель», начав с либерализации экономики при безусловном сохранении политического строя. Но копировать китайский опыт он не намерен. «Я уверен, что Рауль понимает обстановку лучше, чем Фидель, – полагает бывший аналитик ЦРУ Брайан Ла–телл. – Он знает, что любой ценой должен улучшить экономическое положение страны. Что должен оправдать ожидания самых молодых, разочаровавшегося поколения, не разделяющего, по словам некоторых гаванских руководителей, ценности революции. Поэтому для начала этого процесса Рауль хочет увеличить и диверсифицировать иностранные инвестиции, даже исходящие от США. Рауль хочет

также развивать мелкое частное предпринимательство. Контролируемый им туристический сектор функционирует на базе капиталистических методов управления. Идея Рауля состоит в том, чтобы развивать тропическую версию китайской модели, совмещающей экономическую открытость и ограничение личной и политической свободы. Но тут следует быть внимательнее: он имеет в виду китайскую модель, внедрявшуюся Дэн Сяопином в конце 70–х, а не нынешнюю. Раулю на Кубе не нужны ни миллиардеры, ни «мерседесы»»[657].

Рауль Кастро близко к сердцу принимает проблемы и тяготы кубинского народа. Он вообще сентиментален.

За несколько месяцев нахождения у власти Рауль успел многое. Он снял ограничения на размер зарплат в госсекторе, повысил пенсии, оклады судьям и прокурорам, отменил запрет на свободную продажу мобильных телефонов, пылесосов и кондиционеров, что раньше можно было приобрести лишь в валютных магазинах.

Некоторые западные аналитики поспешили заявить, что Рауль наверстывает то, что ни за что бы «не прошло при Фиделе Кастро». Это ошибочное мнение. Нынешний лидер Острова свободы неоднократно заявлял, что при принятии каждого решения советуется со старшим братом. Другое дело, что Кастро–старший, в силу своего аскетического образа жизни и «особого отношения» к материальным благам, не считал необходимыми меры, на которые решился Рауль.

Французский философ Игнасио Рамонет, который знает о Кастро и Кубе больше всех на Западе, в феврале 2008 года в статье, опубликованной в британской газете «Гардиан», писал: «Новый режим начнет перемены на экономическом уровне, но не ждите, что это будет кубинская „перестройка“ – никакого свободного доступа к политической жизни, никаких многопартийных выборов не ожидается. Власти Кубы убеждены, что социализм – это правильный вариант, но строй нужно постоянно совершенствовать. И теперь их главной заботой, тем более после ухода Кастро на покой, будет сохранение единства».

Рамонет снискал себе огромный авторитет правдивостью и объективными суждениями, поэтому стоит прислушаться к его мнению о Фиделе: «Вот самое поразительное, что я узнал об этом человеке за те долгие часы, пока мы вместе работали над его мемуарами: он очень скромен, человечен, тактичен и почтителен. У него высоко развито нравственное и этическое чувство. Это человек строгих принципов, ведущий аскетический образ жизни. Кроме того, как я обнаружил, он одержим заботой об окружающей среде. Он не таков, каким его изображают западные СМИ, но и не тот супермен, каким его иногда рисуют СМИ кубинские. Он нормальный человек, хотя и трудится невероятно много. Он также исключительно даровитый стратег, который всю жизнь был вынужден преодолевать сопротивление противника. Ему свойственна любопытная смесь идеализма с прагматизмом: он мечтает об идеальном обществе, но знает, что радикально изменить материальные условия жизни очень сложно. В отставку он уходит с уверенностью в стабильности политического строя Кубы. На данный момент он заботится не столько о построении социализма в собственной стране, сколько об уровне жизни по всему миру, где столько детей не знают грамоты, голодают, страдают болезнями, которые можно вылечить. В этой связи Фидель полагает, что его страна должна находиться в добрых отношениях со всеми государствами, вне зависимости от их режимов или политической ориентации».

Совершенно очевидно, что в ближайшие годы во властные структуры Кубы придут молодые кадры. «Союз молодых коммунистов», насчитывающий 604 тысячи кубинцев в возрасте от 15 до 30 лет, мог бы стать главной силой, способной превратить преемственность в переходный период.

Фидель, безусловно, понимал, что когда–то ему придется уйти. Болезнь приковала его к постели, но не лишила ясности мыслей, а главное – уверенности в силе правды своей. Он непременно продолжит бороться. Только теперь уже в качестве солдата идей. Он сам сказал об этой своей борьбе еще несколько лет назад: «Я буду бороться всю свою жизнь, до последней секунды, пока имею ясную голову, за то, чтобы сделать что–то хорошее, что–то полезное, ведь все мы научились становиться лучше с каждым проходящим для нас годом, все революционеры, и человек растет, когда делает что–нибудь для других»[658].