Книга Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

— Подведи нас ближе к воротам. Мы должны пересечь их под защитой твоего заклинания!

От своего повелительного тона эльфийская шлюха еще не отделалась. Шаманка точно знала, что Эмерелль не вернется сюда после того, как дело будет сделано. Она сбежит. Возможно, в Карандамон.

— Если ты нарушишь мир, в котором поклялась, я найду тебя, где бы ты ни спряталась, Эмерелль.

Сканга с удовольствием отметила красную вспышку подавленного гнева в ауре эльфийки.

— Сейчас я переверну песочные часы. Будьте готовы через семь часов. — С этими словами вместе со своим воином Эмерелль прошла сквозь звезду альвов.

Шаманка поглядела на дитя человеческое. Малышка жутко боялась. Если она подведет, все они окажутся по уши в дерьме. Только эльфийской шлюхе удалось оказаться в безопасности. Теперь Алатайя готовила дочь человеческую к путешествию к Луту. То, что эта девочка и книга безумного эльфа — последняя надежда Альвенмарка, казалось Сканге дурной шуткой. Она предпочла бы послать старика. Но тот, похоже, поклонялся одному из бессильных богов и имел примерно такие же шансы попасть в Златые Чертоги, как любое дитя альвов. Если безумный Мелиандер не ошибся в своих предположениях, мертвые герои из чертогов человеческих богов действительно могут прогнать ингиз. Но для того, чтобы попасть в эти чертоги и позвать героев, девочка должна пойти навстречу смерти. Сканга задумчиво разглядывала ауру Кадлин. Похоже, ее связь с мертвыми сильнее, чем с живыми. Это плохие предпосылки для того, чтобы вернуться из предстоящего путешествия живой.

Между жизнью и смертью

Кадлин обеими руками сжимала золотой бокал. Напиток, который налила ей страшная эльфийка, был черным словно смерть, но, по крайней мере, приятным. Он немного напоминал рыбий жир, который приходилось пить в детстве, когда она заболевала.

Черноволосая эльфийка улыбнулась.

— Само собой! Но не в эту ночь.

Кадлин поглядела на троллих. Обе они были страшными. Как слепая, так и та, что в маске. А еще все эти тени вокруг… Где же цветущий Альвенмарк? Дети альвов убеждали, что в ее силах спасти этот мир, нужно только обладать мужеством и быть убедительной. Только витязи из Златых Чертогов способны прогнать тени. Но ни одно дитя альвов не найдет пути туда. Это возможно только для людей. Для героев!

Кадлин собрала в кулак все свое мужество и выпила. Что бы ни случилось, повсюду ей будет лучше, чем здесь!

Напиток был подобен жидкому льду. Девушка почувствовала онемение.

— Осторожно. Приляг. — Голос казался странно далеким.

Кадлин подхватили руки. Охотница рухнула навзничь, но на пол не упала. Вместо этого она скользнула во тьму.

Ощущение было такое, будто она тонет. Но дышать Кадлин могла. А еще девушка чувствовала приятную дремоту. Фьордландка медленно опускалась все глубже и глубже. Темнота вокруг была абсолютной.

Некоторое время Кадлин словно плыла по течению. Иногда ее касалось что-то липкое. Но девушка слишком устала, чтобы открывать глаза. А потом вдруг повисла. Кадлин заморгала и увидела глаза янтарного цвета. Хотела закричать, но с губ ее не сорвалось ни единого слова. Ее подхватила пара жвал, а затем гигантский паук понес девушку прочь.

Пауки были священными животными Лута, Кадлин это знала, но в песнях скальдов они никогда не описывались как восьминогие создания размером с коня с ногами длиной с корабельные мачты.

Паук бежал по золотым нитям. Постепенно вокруг становилось светлее. Девушка увидела над собой небо, полное серебряных нитей. Иногда одна из них разрывалась и по ней скользило тело. По паутине носились и другие пауки. Охотница заметила, что в нитях запуталась барахтающаяся фигура. Когда мужчина наконец угомонился, подбежали паучки поменьше и проползли между нитями.

Кадлин отвела взгляд. Вдалеке она разглядела золотой свет. Он становился все ярче и ярче. Вскоре охотница увидела широко распахнутые двери, они вели в зал, большая крыша которого терялась в сумеречном свете. Весь длинный дом был покрыт серебряными нитями.

Паук осторожно положил Кадлин у порога. Грубая застольная песня показалась охотнице знакомой. Речь шла о Мандреде, зашедшем в бордель. В нос Кадлин ударил сладкий аромат мета.

Она поднялась. Руки и ноги казались тяжелыми, будто налитыми свинцом. За дверями открывался золотой зал. Там пировали и пели сотни воинов.

— Бьорн Ламбиссон?

Как удар грома, прозвучало имя в просторном зале. Песнь смолкла. Все посмотрели на двери. А потом перед Кадлин появился он! Он хорошо выглядел. Был немного пьян.

— Что ты здесь делаешь?

Вместо ответа девушке просто захотелось обнять его.

— Не переступай порог! — предостерег внушающий почтение голос. Из толпы гостей, пирующих в зале, вышел король Альфадас. Рядом с ним шагал Кальф. — Если ты переступишь порог, то потеряешь право на свое теплое, дышащее тело. Что ты здесь делаешь, Кадлин? Ты должна быть в другом месте.

Его тон рассердил. Кальфу она позволила бы подобное, но король больше не может ею распоряжаться! На миг Кадлин хотела было поставить Альфадаса на место, но затем взяла себя в руки и рассказала о беде Альвенмарка и о том, что Эмерелль верит, что только один из героев, пирующих в Златых Чертогах, может прогнать ингиз.

Король печально кивнул.

— Известна ли тебе цена, которую заплатит твой герой? Тот, кто покидает Златые Чертоги, больше не может вернуться. Он погибнет на рассвете следующего дня. Его душа угаснет. — Он указал в свет. — Это не просто зал. То, что ты видишь, — только порог. Асла здесь.

Кадлин удивилась. Какое отношение король имеет к ее матери?

— Я пойду!

Из рядов витязей давно минувших времен вышел Ульрик. Увидев его, девушка испугалась. Почему он тоже здесь? Что произошло? Как и в жизни, рядом с ним была Хальгарда.

— Ты ничего не должен ей, мальчик.

— Я знаю. — Он обернулся к Кадлин. — Правда ли, что Альвенмарк так красив, как о нем поют скальды?

— Ты бы туда не пошел.

Мужчина без носа, зато с другом

Сканга увидела, как померкли светящиеся фигуры. Они проучили ингиз. Приятно было наблюдать за тем, как тени бросились врассыпную и бежали обратно в Ничто. Что такого есть в людях, что они могут победить ингиз? Может быть, дело в богах?

— Сколько еще времени до остановки часов?

— Меньше часа, — ответила Бирга.

Сканга никогда не призналась бы, но она чувствовала, как силы оставляют ее. Шаманка по-прежнему поддерживала защитный кокон.

Теперь она закрывала им врата. Но так не может продолжаться вечно. Если Эмерелль одурачит ее, то жертва обоих светящихся детей человеческих окажется напрасной.

Сканга поглядела на девушку. Ее жизненная аура почти померкла.