Книга Тайны Энраилл - Ольга Савченя

— Кажется, поняла. — Но плечами почему-то пожала… Мы не знаем, какая из версий игры ждет нас впереди, и от этой неизвестности пересыхает во рту, а сердце стучит неспокойно.

— Надо закрепить еще раз, — настойчиво сказал Кейел, заправляя волосы за уши. Ухватился за кончик афитакской палочки, которую держала Ив, и ловко отобрал ее. Пересел к нам боком, вытянул ногу, и подтащил листы к себе. — Сейчас я набросаю несколько символов драконьего языка на координатном поле и общего — на поле-загадке, а затем мы попробуем сделать ходы.

Никто не стал ему перечить, а уже через несколько секунд наблюдения за ним мы с Елрех переглянулись, кивнули и с облегчением улыбнулись. С первым шагом все было понятно еще до того, как Кейел попросил:

— Милая фангра, начнем с тебя. Ты открываешь игру, что будешь делать?

— Если я открываю, то остаюсь на месте, а белый кленовый лист, начальный символ, становится для меня посыльным, и я называю его Асфи. В это же время я записываю первый символ из поля-загадки, который располагается в том же месте — «С».

Он посмотрел на меня и коротко произнес:

— Твоя очередь.

— Я принимаю эстафету, — глядя в его внимательные глаза, ответила я, — то есть посыльный символ. И он становится для меня ведущим. Нахожу его в радиусе одного шага в верхней позиции, — ткнула пальцем на подходящую клетку и продолжила пояснять действия: — и занимаю эту клетку. В ней вижу…

Духи Фадрагоса, что это? Я открыла рот, пытаясь обозвать символ под кленовым листом, но на ум абсолютно ничего не приходило. Кейел мягко опустил горячую ладонь на мое запястье, привлекая внимание к себе.

— Не бойся, — вкрадчиво попросил. — Мы не успеем выучить все символы, их слишком много, Аня. Даже те, кто изучал этот язык с детства, знали не все, поэтому тоже часто не брезговали наллеран. Просто опиши, что видишь.

Бактерии под микроскопом сбились в кучу? Будто их положили в крохотное блюдце… Духи Фадрагоса! Меня никто не поймет, и я буду виновата в нашей смерти.

Я вдохнула глубже, облизала губы и выдохнула:

— Это круг, состоящий из множества пятен, линий… В нем словно перевернули сову, или… — Снова замолчала, не зная, как описать этот круг.

Круг-губка? Тоже не лучшее описание…

— Этого достаточно, Асфи, — вмешалась Ив. — Если описания будет мало, тогда тебя попросят уточнить.

— Ясно. — Я потерла лоб и быстрее проговорила: — Тогда так описываю посыльный символ, и не забываю отметить «П».

— Елрех, — обратился Кейел, — продолжи.

Она перекинула густые волосы за спину, уперлась двумя руками в пол и всмотрелась в центральную полосу.

— Если бы я была участником с третьей полосой координат, то перешла бы влево, а четвертому участнику сказала бы, что его символ — круг в круге. И мой первый символ для заметки: «А».

Я указательным пальцем протянула по той же логике до упора вправо и получила: «Спаси»…

— Хорошо, — похвалил Кейел, отрывая меня от головоломки. — И не забывайте: по правилам игры, мы не должны видеть чужие координаты. Скорее всего, мудрецы это учли.

— Поэтому Асфи и Елрех необходимо заключить между теми, кто хоть немного разбирается в древнем языке, — дельно предложил Роми.

Кейел взглянул на него с интересом и, кажется, легким уважением, а после сказал:

— Я знаю его лучше любого из вас.

— Мог бы не мучить меня с первой дверью… — хмыкнула Ив.

— Возьму третью полосу на себя, — не обратив на нее внимания, стал принимать решения Кейел, — а Елрех и Аня разберут между собой вторую и четвертую. Так я смогу подсказать обеим, если вдруг ни ты, ни Ив не поймете их описаний.

— Хорошая идея. — Ив дернула ушами.

Все подняли головы, безмолвно осознавая: мы готовы. Так же дружно посмотрели в темноту и замерли, едва дыша.

— Как вы думаете, что нас там ждет? — спросила Ив.

— Мало хорошего, — ответила Елрех.

— Может, постамент с пятью гранями и кнопками на нем, — отозвалась я, представляя себе огромную площадь, где у нас не будет возможности помогать друг другу. Под ложечкой снова засосало.

— Не надо гадать, — тряхнув головой, произнес Кейел. — Обычно реальность больно разбивает ожидания.

Он взглянул на меня украдкой, и я отвернулась. Только нравоучений от него сейчас не хватало. Желая перевести разговор и оттянуть время перед игрой, я напомнила:

— Мы так и не разобрались, почему Энраилл изобразили луну, солнце и… Что означает пустота?

— Смерть, — безжалостно припечатал Роми поднимаясь.

Я сглотнула, и глоток превратился в рыбью кость. Пока я морщилась и старалась взять эмоции под контроль, Ив полушепотом произнесла:

— Наверное, мы точно не узнаем, пока не вступим в игру.

Никто, кроме меня, судя по всему, не хотел оттягивать время, а я старалась не показывать настоящих чувств, поэтому почти сразу мы распределились по участкам и остановились перед линией. За ней лежала бездушная плитка, покрытая узорами, но почему-то она пугала так, словно была наполнена жизнью. Словно именно она была моим ожившим кошмаром. По затылку прокатился липкий холод, приподнял волосы, остудил шею, покрывая ее потом. Добрался до спины и обратился в слабость, а она захватила колени и подкосила ноги. Они будто отнялись, но превратились в гипс, не позволяя упасть.

Животный страх. Дикий страх.

— Это всего лишь один шаг, — пробормотала я.

Что со мной? Возможно ли, что сила Вестницы предупреждает о чем-то?

Усмешка против воли искривила рот, и мышцы лица задрожали. Вестницам доверия нет. Докатилась до того, что не могу верить самой себе. Впрочем, это случилось уже давно…

— Ну и чего стоим? — возмутился Роми с дальнего конца зала. Он выбрал первую полосу у левой стены.

Рядом с ним, напротив такой же плитки, переминалась с ноги на ногу обеспокоенная Елрех. Немного радовало, что Кейел стоял на третьей, центральной, позиции; его присутствие бок о бок со мной напоминало о многих передрягах, из которых мы с ним выбрались. Этот парень, если понадобится, зубами перегрызет глотку любому, лишь бы только выполнить миссию. Главное, чтобы цель этой миссии не заключалась в нашем жертвоприношении.

Можно ли верить Кейелу? Сердце сжалось, а дыхание сбилось.

— Идем, — громко скомандовал он.

— Асфи, тебе плохо? — донесся мелодичный голос Ив справа, и я посмотрела на нее. Она была растерянной. Быстро нахмурилась и пояснила: — На тебе лица нет.

Я покачала головой и, не дожидаясь, когда она сообщит о подозрениях остальным, перешагнула линию.

Холодный пол сменился ледяным. Озноб пронзил ступни, резкой болью промчался по телу, выбил воздух из легких, и я вскрикнула, прикладывая кулак к груди.