Книга Тьма надвигается - Гарри Тертлдав

«Это было бы что-то особенное, – подумал он. – Такая песня осталась бы в веках».

Он пнул сугроб. Разлетелись хрупкие льдинки. Вот теперь эта идея будет мучить его целыми днями, не давая ни о чем поразмыслить. Гаривальд догадывался, что такое совершить можно, но не имел понятия – как. Он пожалел, что слишком мало знает. Его не учили ни музыке, ни стихосложению… да вообще мало чему учили. Работать на земле он выучился у отца в помощниках, а не в школе, под розгами учителей.

За околицей было тихо. Проведя столько времени в обществе жены, сына, дочери и все домашней скотины – желал он этого или, как обычно бывало, не желал, – Гаривальд готов был наслаждаться покоем, пока возможно.

Но покоя ему не дали даже на околице. Размахивая руками и бороздя снег, словно бегемот в гон, на него несся Ваддо. Рифма вылетела у Гаривальда из головы, не оставив и следа. Крестьянин хмуро уставился на деревенского старосту:

– Что случилось, Ваддо? Что за спешка – пожар приключился?

Ему повезло – староста был так поглощен чем-то своим, что не заметил грубости.

– Ты слышал? – осведомился он. – Силы горние, ты слышал? – Староста покачал головой. – Да нет, откуда же тебе слышать! Олух я! Как ты мог слышать? Я сам только что от хрусталика оторвался.

– Давай-ка вернись и начни сначала, – посоветовал Гаривальд.

Что бы там ни услыхал Ваддо, новость расстроила его безмерно.

– Ну ладно. – Староста усердно закивал. – Я вот что слышал: вонючие, вшивые альгарвейцы захватили Янину, вот как! Конунг Свеммель в бешенстве просто. Заявил, что подобные оскорбления терпеть невозможно, и перебрасывает войска на границу с Яниной.

– Зачем? – изумился Гаривальд. – Сколько я слышал об этой Янине, – на самом деле он почти ничего о соседней державе не слышал, но признаваться в этом не собирался, – пусть эти альгарвейцы подавятся ею. Люди, которые цепляют помпоны на туфли! – Он покачал головой. – Не знаю, как ты, а мне с ними иметь дело неохота.

– Ты не понимаешь! – воскликнул Ваддо, и это была совершенная правда. – Янина граничит с Альгарве, так? Янина граничит с Ункерлантом, так? Если рыжики входят в Янину маршем, что с ними дальше будет, а?

– Дурную болезнь поймают от янинских потаскух, – не раздумывая, ответил Гаривальд. – И от потаскунов янинских, если хоть половина того, что о них болтают, правда.

Староста возмущенно фыркнул.

– Я не это имел в виду, – сказал он, – и его величество – тоже не это. – Он надулся, исполненный собственной значимости: еще бы, своими ушами слышать речь конунга Свеммеля! – Дальше альгарвейцы так и пойдут маршем через границу, прямо на Ункерлант, и мы им этого не позволим!

«Ну вот, – подумал Гаривальд, – придут к нам печатники». Если Ункерлант ввяжется в войну с Альгарве, первой потребуется столько солдат, сколько может дать земля. Шестилетняя война начертала эту заповедь на скрижалях кровью. И кроме того…

– Зоссен далеко от границы с Яниной, – заметил он. – Не знаю, как это нам аукнется – вряд ли крепче, чем война с Зувейзой. Пошумят в дальних краях да и утихомирятся.

– Это оскорбление для всей державы, вот что это такое! – воскликнул Ваддо, как эхо гневных криков в хрустальном шаре. – Мы не потерпим! Мы не снесем! Мы не выдержим!

– Ну а что нам остается? – рассудительно поинтересовался Гаривальд. – Отсидеться на скамеечке? Больше, по-моему, ничего не остается.

– Что ты несешь? – возмутился староста, хотя сам и воспользовался фигурами речи. – Как только земля просохнет, мы вышвырнем альгарвейцев из Янины.

– Звучит эффективно… если справимся, – ответил Гаривальд. – Как думаешь, сдюжат наши?

– Его величество говорит, мы сможем. Его величество говорит – совершим, – ответил Ваддо. – Кто я такой, чтобы спорить с его величеством? Он знает о политике больше моего. – Староста недовольно глянул на Гаривальда: – И, прежде чем ты опять язык распустишь, он и больше твоего о политике знает.

– Оно, конечно, правда, – признал Гаривальд. – Но ты бы поговорил со стариками, Ваддо. Спроси, что они думают о новой войне с рыжиками.

– Может, и спрошу, – ответил Ваддо. Староста, как и Гаривальд, был тогда еще слишком молод, чтобы сражаться на полях Шестилетней войны. – Но что бы ни думали они, это уже неважно, – продолжал он. – Если конунг Свеммель скажет, что мы воюем с Альгарве, значит, клянусь силами горними, мы воюем с Альгарве. А если мы воюем с Альгарве, нам лучше разделаться с рыжиками, потому что иначе они с нами разделаются. Верно?

– Ну да, – согласился Гаривальд.

Иначе оставалось только выступить против конунга Свеммеля. Войну близнецов Гаривальд помнил и представить не мог, что война с Альгарве окажется тяжелей, чем междоусобица. А после того, что Свеммель сотворил в конце концов с Киотом, вряд ли найдется хоть один претендент на трон, который осмелится метить в конунги.

– Ну так вот, – заключил Ваддо. – Мы исполним волю его величества, и говорить тут больше не о чем.

С этим Гаривальд тоже не мог поспорить. Ему в голову пришла другая мысль.

– Как это альгарвейцы вторглись в Янину, вообще-то? Янина – страна южная, вроде наших краев. Дороги там занесло, небось. Я, конечно, не конунг и не маршал, но я бы в зимнее время никуда вторгаться не стал.

Он обвел рукой снежные заносы на краю поля.

– Тут ничего не скажу, – ответил Ваддо, который об этом тоже явно не раздумывал. – Конунг Свеммель ничего не сказал о том, как это у рыжиков клятых вышло. Говорит, вторглись, и все. А как – неважно. Что же, нам конунг врать будет?

«Почему бы нет?» – мелькнуло в голове у Гаривальда. При Анноре он высказал бы эту мысль вслух. При Дагульфе – тоже, наверное. Но одно дело – вести беседу с женой или близким приятелем, и совсем другое – со старостой. Ваддо был больше слугою конунга, чем простым крестьянином.

– Пойду расскажу остальным, – проговорил Ваддо. – Тебя я первым увидал, Гаривальд, ну так ты первый узнал новость. Но об этом должен услыхать весь Зоссен!

И он заторопился прочь, раздвигая брюхом сугробы. Кое-кто из гаривальдовых знакомых побежал бы с ним вместе, чтобы новость разошлась по деревне быстрей и шире. Гаривальд и сам любил посплетничать – пожалуй, немногие зоссенские кумушки могли с ним потягаться. Но за Ваддо он не пошел. Во-первых, новость не относилась к числу слухов: слишком уж важной она была. Что может быть важней, чем предвестие скорой войны? А во-вторых, крестьянин в достаточной мере недолюбливал Ваддо, чтобы не иметь никакого желания помогать старосте без нужды.

Гаривальд посмотрел на восток, порадовавшись, что от западных границ Янины его поле отделяют несколько сот миль. В Шестилетнюю войны альгарвейцы так далеко не зашли. Значит, скорей всего, не зайдут и сейчас.

Он еще раз пнул сугроб. Если война не придет в Зоссен, это еше не значит, что сам Гаривальд не пойдет на войну, где бы та ни бушевала. Он глянул на двухэтажный дом Ваддо, помянув про себя недобрым словом хрустальный шар старосты. Теперь обмануть печатников будет куда тяжелей. Они смогут направить отчет прямо в столицу, получить разнарядку на определенное число рекрутов и запросить подмоги, если придется.