Книга Дезертир флота - Юрий Валин

Уйти можно в любой момент. Но стоит ли начинать жизнь в северных землях с незаконных действий? В конце концов, через Тинтадж дорога действительно спокойнее и ненамного длиннее. Тем более пути напрямую к лежащей далеко к востоку от центра земель Медвежьей долине никто толком не знал. Придется посмотреть столицу вороньего королевства.

Ехали быстро. По утрам дорогу сковывал легкий морозец, колеса весело тарахтели по твердой грязи. Воины охраны много рассказывали о последних событиях на Севере. Квазимодо охотно впитывал информацию, рассказывал сам о дивном южном походе Флота. Оттаявшая Теа поражала солдат рассказами о неистовых океанских штормах. У сухопутной лиски описания жестокостей бурной стихии выходили почему-то чрезвычайно живописными, особенно если учесть, что половину пути рассказчица просидела в тесной коморке и мало что оттуда видела.

Путь отряда лежал сквозь прозрачные рощи с облетевшей листвой и бурые осенние холмы. Потом начались леса с разлапистыми соснами и елями, с кустами осыпанного яркими ягодами шиповника, с рябинами, опустившими ветви под тяжестью багряных кистей. Ныр интересовался всем, что попадалось на глаза. Квазимодо отрекомендовал отставного ныряльщика как южного «серого», и воины наперебой объясняли ночному проводнику особенности местной жизни и многочисленных здешних опасностей. Ночью все преспокойно спали – солдаты, успокоенные близостью необычного перепончатого стража, а сам Ныр дрых, надеясь, с куда большими основаниями, на чуткую лиску.

Квазимодо подолгу просиживал с женой, потом Теа отправлялась вынюхивать новый мир. Ей хотелось гулять, но вор просил не уходить надолго. Лиска неохотно слушалась. Рассказы вояк о жестоких обитателях лесной чащи производили впечатление и на нее. Но нос и глаза успокаивали – мир, полный можжевелового запаха, мышиной возни, воя волков и шорохов дубовиков[64]и гилли[65]казался своим и понятным.

В одну из ночей лиска сказала Полумордому:

– Там, в горах, когда я была у Менти, она показала, что встречала таких, как я. И давно, и не очень давно. Она показала, что раньше мы жили здесь, где часто бывает снег.

– Она сказала, где твоих сородичей можно найти?

– Нет. Она вообще не говорила – она показывала. Не знаю, как объяснить. Просто в моей голове появлялось то, что она желала показать. Как ты думаешь, может быть, я вспоминаю все то, что помнил мой род? Мне здесь знакомы все запахи. Даже не видя, я понимаю, кто прошел по тропе и чья это шерсть.

– Не знаю, детка. Я ведь только пиво носом чую. – Вор помолчал. – Теа, ты хочешь уйти?

– …тебе! – Лиска накрепко подцепила одно из кратких и непонятных словечек бородатого Лера. – Что ты за чушь несешь, балбес одноглазый? Никуда я от тебя не пойду. – Теа отвесила любимому легчайший подзатыльник, а потом поцеловала в малочувствительный кривоватый нос. – Я с ним как с умным советуюсь, а он…

– Ты со мной не по поводу нюха советуйся. И не дерись. Не позорь меня и себя. Здесь люди образованные, вон какой дорогой джин бочками жрут.

Теа содрогнулась:

– Я такое пить не могу.

– И не нужно. Для тебя ширитти найдется. Пора тебе, моя восемнадцатая, здешней леди становиться.

– Если пора – стану леди. – Лиска оглянулась на спящих у соседних костров и повалила супруга на мягкие свеженарубленные еловые лапы.

Все чаще у дороги стали появляться, обнесенные крепкими частоколами хутора. Ночевали в тепле. Солдаты именем короля меняли лошадей, поставленных в пару испытанным лошадкам с юга. Вокруг простирался густой лес, но отряд двигался по-прежнему быстро и без помех. Лишь раз у схваченного ледком ручья на головную повозку попыталась напасть молодая пума. В нее живо всадили несколько стрел, и истошно ревущий хищник с треском скрылся в осиннике. Куда дольше пришлось успокаивать лошадей.

На хуторах много говорили об осмелевших к зиме, сбивающихся в стаи по четыре, а то и по шесть голов вег-дичам. Часто хищники выходили к дороге. Но отряд подобные беды миновали. Лишь холода, так запаздывающие в этом году, все сильнее и сильнее покусывали по ночам.

В Тинтадж въехали уже по первому снегу. Огромный город произвел впечатление даже на повидавших большие города Квазимодо и Бата. Высокие, усиленные мощными башнями стены города, стражники у окованных металлом ворот, сложная система решеток и прочих оборонительных устройств поневоле настраивали на серьезный лад. Внутри городских стен теснились узкие улицы, застроенные трех-четырехэтажными домами из серого камня. Герб Ворона виднелся чуть ли не на каждом доме. Кричали разносчики, ватагами бегали мальчишки, пахло дымом, хлебом, лошадьми и помоями. Среди прохожих достаточно часто попадались городские дарки: луриданы,[66]клураканы[67]и хайнцели.[68]После долгого пути такой шум и многолюдье ошеломляли.

– Да мы здесь заблудимся, – сказал Ныр. – Здесь людей в сто раз больше, чем в Глоре.

Квазимодо был готов согласиться. Людей, даже учитывая, то, что Тинтадж был застроен куда плотнее южной столицы, оказалось жутко много. Конечно, Тинтадж являлся самым крупным из северных городов – сюда съезжался торговый люд со всей обитаемой части страны. Дальше, раскинувшись во все стороны света, лежали бескрайние необжитые края, куда никто не решался заходить и в ближайшие сто лет вряд ли решится. Здесь даже в роще, видимой с городской башни, незадачливый человек в пасть вег-дича угодить может.

Друзья-конвоиры оставили путешественников в гостинице «Полная бочка», посоветовав устраиваться, отдыхать и ждать знающих людей. Заверили, что постой гостей оплатит казна Ворона.

«Бочка» оказалась далеко не полной. Цены в городе кусались, и постояльцев было немного. Друзья устроились с удобствами в двухкомнатном номере. Квазимодо подумывал о бане, Теа пошла учить конюхов обращению с лошадьми. С улицы сквозь мутные стекла доносились однообразные завывания какого-то волосатого типа, бредущего по слякотной улице. В руках у заклинателя был посох с навершием в виде чего-то похожего на решетку. Поднявшийся в номер с бочонком пива Ныр доложил, что бесноватого называют проповедником, и этот проповедник заставляет верить в нового бога. Бог, когда появится, велит всех, кто в него не верил, немедленно казнить жутко разнообразными казнями. В порядочные питейные заведения проповедников не пускают, но их все равно развелось как рыбок-серебрушек возле дохлятины. Здешний король бродить по стране поклонникам сурового бога позволяет, хотя несколько лет назад воевал с ними. Вот строить храмы этого Светлого в городе и окрестностях настрого запрещено. Отвели им какое-то место на западе от Тинтаджа, там и возводят поклонники нового бога храм до самого неба. Квазимодо посоветовал другу не забивать голову всякими причудливыми богами, а пить пиво, пока есть время. Потому как, когда придут «знающие люди», им придется рассказывать про Глор и Флот, пока весна не начнется.