Книга Клавдий. Нежданный император - Пьер Ренуччи

Вернемся к делу Азиатика. Тацит для начала дает нам «официальную» историографическую версию: сенатор пал жертвой гадкой Мессалины, которая способна вбить в голову своему дураку мужу все что угодно. Это нормально: сенатор, вступивший в конфликт с императором, всегда прав, особенно если он погибает. Вот вам и «ну, вы меня понимаете», обращенное к современникам с подмигиванием, которое они понимали без груда, в отличие от нас, кому приходится поднапрячься, чтобы разгадать этот ребус. Например, задуматься о том, так ли уж нужны были Мессалине сады Лукулла, когда и в императорских поместьях их было много…

Затем Тацит подбирается к мотивам ареста, которые представляет как предлог, но на самом деле они могли быть гораздо серьезнее. Обвинение, возглавляемое неизбежным Суиллием, стремилось доказать, что Азиатик готовит государственный переворот, подстрекая к бунту Рейнскую армию и некоторые галльские народности. Разве не был он одним из главных заговорщиков против Калигулы? И не похвалялся ли он этим публично, из-за чего стал знаменит? Тацит не верит в виновность Азиатика и говорит об этом, насмехаясь над Клавдием, который «не утруждая себя дальнейшим расследованием, спешно послал вместе с воинами, как если бы предстояло подавить мятеж силой оружия, префекта преторианцев Криспина, и тот, обнаружив Азиатика в Байях, заковал его и препроводил в Рим»[12]. Иначе говоря, Азиатик находился на отдыхе в приморском городке в Кампании, далеко от рейнских легионов, что говорит о его невиновности.

Что думать об этих обвинениях? Тацит не обсуждает их как таковые, просто подчеркивает, что обвиняемый был арестован далеко от Рейна и Галлии, где должен был начаться его мятеж. Однако он не отвергает их совсем, а это означает, что у мастера намеков и недосказанностей нет четкого мнения на этот счет. Другими словами, Тацит намекает на невиновность Азиатика, но слишком осторожен, чтобы заявить о ней прямо. Возможно, интуиция его не подводит, но тогда почему Азиатика устранили? Могут быть только три причины: либо Азиатик действительно готовил заговор, либо представлял собой опасность, либо его заставили расплатиться за прямое или косвенное участие в заговоре против Калигулы, причем последняя причина не исключает двух первых. Правды не узнает никто и никогда, однако некоторые предположения выглядят вероятными. Попытаемся разобраться, исходя из того, что нам известно об этом человеке.

Азиатик был аллоброгом, то есть галлом, племя которого населяло примерно нынешние департаменты Изер, Савойя и Верхняя Савойя вплоть до кантона Женева. Главные города аллоброгов Гренобль, Женева, а главное, столица Виенна, откуда был родом Азиатик, с начала принципата переживали бурный рост. Происходя из очень богатой семьи, Азиатик обладал мощной поддержкой среди римской аристократии. В самом деле, его родители были близки родителям Клавдия, Друзу I и Антонии, когда те проживали в Галлии, и Азиатик поддерживал связи с Антонией до самой ее смерти. Этой старой приверженностью и объясняется, что Азиатик, как уже было сказано, был близким другом Калигулы — primae admissionis, то есть входил в ближний круг придворных, имевших доступ к принцепсу. Более того, его жена Лоллия Сатурнина, тоже очень богатая, была внучкой консула и сестрой Лоллии Паулины, недолю побывшей супругой Калигулы.

Еще не пришло то время, когда выходцы из провинций смогут облачиться в пурпур, и романизированный галл Азиатик, вероятно, не льстил себя надеждой перехватить его у Клавдия. Но как знать? Зато у столь значительного человека имелись средства, чтобы помочь амбициозному претенденту. Нельзя забывать о том, что снабжение Рейнской армии зависело от Галлии, а почти половину легионеров в то время набирали по большей части из виеннских аллоброгов. Несколькими годами раньше Калигула велел казнить нескольких знатных галлов — по всей вероятности, замешанных в заговоре 39 года, целью которого было свергнуть императора при помощи рейнских легионов. В 69 году еще один романизированный галл, Виндекс, сколотит частную армию и обратится за поддержкой к римским полководцам, чтобы свергнуть Нерона. Среди главных помощников Виндекса окажется сын Азиатика, благодаря которому Виенна примкнет к мятежу. Тот окончится провалом, но главный из участвовавших в нем полководцев, Гальба, отблагодарит Виенну, когда станет императором, отдавая ей предпочтение перед Лионом.

Как видим, вне зависимости от того, строил Азиатик какие-то планы в отношении себя или нет, он мог вызывать беспокойство своим влиянием в Галлии, объединявшей самые богатые и стратегически важные провинции. Представляемую им угрозу никак нельзя было сбрасывать со счетов из-за его участия в перевороте, стоившем жизни Калигуле. Мы, во всяком случае, точно знаем, что он публично заявил о своей солидарности с убийцами, что не могло произвести хорошего впечатления на преемника жертвы. Кстати, уж не был ли Азиатик одним из последних сенаторов, расплатившихся за свое участие в заговоре 41 года или за нарочитое его одобрение? Действительно, если принять на веру цифры, которые приводят Светоний и Сенека, Клавдий велел казнить или принудил к самоубийству 35 сенаторов и более трехсот всадников. Однако уже отмечалось, что нам известны имена лишь восемнадцати сенаторов из тридцати пяти, и только двое из них погибли после 47 года.

Столь трудное начало царствования позволяет предположить, что самые упорные противники Калигулы не примкнули к новому государю, несмотря на обещанную амнистию. На это указывает попытка переворота 43 года, а также последовавшее за ней тайное брожение, например заговор Азиния Галла и Статилия Корвина в 46 году. Оба были внуками великих ораторов, а Галл, кроме того, являлся сводным братом Друза II, сына Тиберия. Это был не настоящий заговор, а в большей степени любительские подстрекательства, однако они нашли широкое распространение среди императорской челяди. Судьба Корвина неизвестна, Галла отправили в изгнание, но его брат Азиний Целер был казнен в 47 году по неясным причинам. Кроме того, дело Азиатика разразилось вскоре после казни двух консулариев — Лусия Сатурнина и Корнелия Лупа, причем выдвинутые против них обвинения неизвестны. Существовала ли связь между этими делами? Историография об этом ничего не говорит, но это вовсе не значит, что ее не было. Для подобной литературы характерно не связывать события такого рода, чтобы представить их проявлениями несправедливости «дурных» государей.

С этой точки зрения наш галл предстает последней крупной жертвой чистки, предпринятой с самого начала царствования. Император явно не желал предавать огласке этот процесс, а потому вел его intra cubiculum (буквально — «в своей спальне»), то есть лично вместе с ближайшими соратниками. Это позволяет предположить, что никаких солидных доказательств виновности не существовало, а может быть, не существовало и самой виновности, разве что участие каким-то боком в заговоре против Калигулы и потенциальная угроза. Delator (обвинитель) Суиллий сформулировал три пункта обвинения: подкуп солдат, прелюбодеяние с Поппеей и вялость, то есть пассивный гомосексуализм. По словам Тацита, Азиатик, услышав последнее обвинение, сухо велел Суиллию спросить своих сыновей, и те признают, что он — мужчина. Чтобы понять эту реплику, надо знать, что в тот период сексуальная мораль не столько разделяла гетеро- и гомосексуальные наклонности, сколько активное и пассивное поведение. Пассивность была уделом рабов или подчиненных вообще, с которыми господин мог обращаться как пожелает, но становилось постыдной для представителя высших сословий, над которым, по определению, нет господина. Отсюда реакция Азиатика на обвинительный акт. Он спокойно снес обвинения в подкупе и прелюбодеянии, но сразу возмутился из-за пассивной содомии. Причем не отрицая свою бисексуальность, а давая понять, что был «мужчиной» со всеми своими партнерами, включая… сыновей своего обвинителя!