Книга Как я пишу. На творческой кухне автора детских книг - Юлия Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помню, как меня обрадовал отзыв подруги, работающей в детском издательстве и похвалившей такое описание:
Улица была залита солнцем, но в тенистых местах ещё остались островки льдинок, крепко цеплявшиеся за асфальт, словно засахарившиеся пенки варенья – за край стакана.
Особенно порадовало, что лужу-то я выкроила давно, за пару лет до создания повести, и, когда возникла необходимость вставить в главу описание природы, поскольку душевное состояние героини этого требовало, я воспользовалась своим «банком».
Очень здорово уподобиться братьям художникам и выбираться в поисках удачных описаний с коллегой-двумя «на пленэр». Например, ходить в обеденный перерыв в близлежащий сквер – по весне, когда цветут деревья. Вооружиться блокнотами, карандашами, кофе в термосе и провести полчаса-час, рисуя деревья и кусты – словами. Увидите: психологически такой отдых принесёт сознанию гораздо больше пользы, чем зависание в интернете. Даже в самые трудные дни, когда у младшего резались зубы, а у старших возникали бесконечные трудности с домашними заданиями, все свободные секунды, ворованные у сна, я тратила на «свидание с любимым текстом». Такой отдых давал ощущение, что я побывала в неведомой стране, напилась там живой воды и готова с новыми силами качать коляску и решать уравнения.
Удачное описание может застигнуть вас в любое время – на пути в поликлинику, в банк, на работу. Это как дверь в стене из рассказа Уэллса: всплывает и манит в самый неподходящий момент. Отвлекитесь от своего пути, поймайте нужные слова, спрячьте в своём блокноте. Когда он под завязку будет набит удачными зарисовками, вас охватит детский восторг, словно вы бежите гулять во двор, а ваши карманы полны лимонных, мятных и клубничных карамелек для друзей.
Но тут вот что важно: из богато заполненного стенограммами блокнота придётся сделать жёсткую выборку. Нужно будет отчистить от обычной словесной шелухи именно те диалоги, описания, портреты, которые важны. Необходимо понимать, что описания ради описания интересуют крайне небольшое количество людей. Чтó вы хотите поведать миру, описав голубя, кружащего над киоском со сладостями на перроне? Вы расскажете об одиночестве? Или о попытке посмотреть на мир сверху? Всегда нужно понимать, зачем вы описываете то или иное явление.
И ещё немного об описаниях по фотографиям из интернета. Конечно, готовыми картинками можно пользоваться. Ведь в реальности иногда не обращаешь внимания на какие-то технические, скажем, детали: что справа, а что слева, какие деревья растут в Подмосковье, а каких не найдёшь и днём с огнём. Но при этом всегда нужно помнить, что жизнь даёт нам такие приметы, такие чёрточки в описаниях, которые невозможно собрать и поместить в «Википедию».
Последний важный момент связан с пейзажем. Если он написан плохо, читатель не чувствует исходящей от природной зарисовки энергии. Пейзаж обязательно должен быть энергетически, то есть эмоционально, насыщен. А такую силу могут придать ему ваш искренний восторг (или негодование) и… сама жизнь.
Я открыла книги современных детских писателей и выбрала несколько фрагментов, где описана природа. Жизнь в них не то что цветёт – буйствует. Писатели точно видели эти пейзажи своими глазами! Цитирую и бросаю вызов: жду, что кто-нибудь из них найдёт меня и, смеясь, скажет: «Ха-ха-ха! Не видел я этого! Всё придумал!»
Земляника, конечно, тоже бывает разная. Вон на Шихе её сколько, и на Кошкары, но это не то, сухая она, та земляника, что растёт на склонах и пригорках. Настоящая земляника растёт в сумрачных лесах, среди тонких сосен, поросших с северной стороны голубым кружевным мхом. Среди тёмной травы растёт земляника, алая, тяжёлая. В таких лесах всегда полным-полно комаров. Они зудят, зудят и забираются даже под платок, который повязывает Динке бабушка Тася. Тяжело собирать землянику в таком лесу. Каждая ягодка наводит на Динку тоску, а ягод здесь – больше, чем комаров, алые моря, му́ка, му́ка, комарино-ягодная му́ка. Домой бы, домой… Но бабушка Тася такая – пока ведро не наберёт, ни за что не повернёт к дому.
С нашего балкона виден мыс Казантип. Это такой плоский холм, выступающий из моря. Папа говорит, туда часто прилетают инопланетяне. А всё потому, что если посмотреть на карту Казантипа, то мы увидим, что он похож на голову самого главного инопланетянина. Эта голова вытянутая, как яйцо динозавра.
Однажды утром на улице появился бульдозер. Смял огромными гусеницами кусты бересклета и густые вётлы, в которых здорово было прятаться, играя в казаки-разбойники. Засыпал комьями грубой рыжей глины и маленькую запруду, дававшую воду для постройки песчаных замков, и картинные островки камыша, и заросли нежной кровохлёбки. Некуда стало ходить в жару и дождь – смотреть на толстых улиток-прудовиков. Улиток бульдозер тоже засыпал. Без ручья улица стала похожа на инвалида с искусственной ногой.
Я прислоняю лоб к прохладному окну и смотрю на небо – ночное, чёрное, звёздное. Люди в вагоне сопят и похрапывают, как будто никому нет дела до того, что идут последние минуты весны. Будто не они всего несколько месяцев назад радовались пронзительному весеннему запаху, который бывает всегда, едва только растает снег. Запаху скоротечному, смеющемуся вместе со мной, бегущему вперёд, к этому дню, когда все запахи смешаются и превратятся в одно сплошное праздничное лето. Мне хочется разбудить родителей, чтобы они встретили лето вместе со мной, но я только вздыхаю и снова вглядываюсь в ночь.
День начинался чудный. Ветер облегчал нарождающуюся жару. Весной наконец испарилась гнетущая влажность. Старики, пережившие губительный март, радостно наблюдали за тем, как оживает их край. Светло-розовыми бутонами расцвела алыча; её тонкие колючие ветви неспешно расшатывались в тёплом воздухе. Свежими цветочками белела мушмула. Из зимнего забвения возвращались запахи и звуки. Амза первый подбежал к продолговатому телу дельфина-афалины. Тот лежал на берегу и в недвижности казался мёртвым. Юноша сел на колени. Прежде он не видел дельфинов в такой близости.
ЗАДАНИЕ 17
