Книга Невеста на ужин - Екатерина Богданова

– А вот и дом Бронира, – указали мне на возвышающееся впереди строение. М-да, от Брони я меньшего и не ожидала. Во-первых, это нечто даже с натяжкой сложно было назвать домом. Двухэтажное строение с огромными окнами на первом этаже и вообще без окон на втором, с парочкой пристроек разной степени высоты и корявости и круглой башенкой, притулившейся к одной пристройке, над которой возвышалась труба, пышущая ядовито-желтым дымом, походило, скорее, на завод или шоколадную фабрику вконец поехавшего крышей Чарли. Крыша основного строения, к слову, действительно слегка съехала набок. Но это, скорее всего, было так задумано, потому что под образовавшимся навесом стояла эдакая барокамера – огромная металлическая бочка с дверью и окошечком. Только водолаза рядом для полноты картины не хватает. И вот зря я это подумала! Дверца барокамеры отворилась, и на свет божий вывалилось чудо-юдо – длинные рукава коричневого одеяния, на концах перевязанные веревочками, болтались на уровне колен, на ногах что-то похожее на тыквы, и цвет, кстати, соответствующий, оранжевый. А на голове этого пришельца красовалось подобие противогаза, только хобот был толщиной с саму голову и болтался до земли.

– Э-э-э, может, пойдем отсюда? – подергала я Данисто за рукав.

И тут этот слоник-мутант стянул с головы хобот, водрузил его на торчащий из стены штырь и улыбнулся нам безумной улыбкой оголодавшего людоеда.

– Ну наконец-то! А я заждался, уже сам за тобой идти хотел, – воскликнул Броня, разводя в стороны безразмерные рукава.

Серый отпрыгнул, получив по носу одним из длиннющих рукавов, фыркнул и заворчал, злобно поглядывая на болтающиеся штуковины.

– Подождите, я сейчас! – произнес Броня, и занырнул в глубины своего костюмчика. Сначала опали увядшими лепестками рукава, потом вся шкурка из непонятного материала скукожилась, а из образовавшейся на спине прорехи показалась лохматая голова местного гения. Выбравшись из скафандра, Бронир, совершенно не смущаясь того, что на нем из одежды имеются только волосы, подхватил свой эпатажный костюмчик, расправил его и повесил на крючья, рядом с головохоботом. Тут же, рядом со стеной, на скамеечке лежала его одежда. И уже через минуту Бронир красовался в серых мешковатых штанах и грязной белой рубахе.

– За мной, – скомандовал он, шлепая босыми ногами по пыльной тропинке.

Я не то чтобы совсем уж скромница, но отойти от этого представления не могла минут пять. Лицо так и горело от стыда. И вот скажите, пожалуйста, почему оголяется какой-то посторонний чудик, а стыдно мне? И что самое удивительное, Данисто все это эксгибиционистское безобразие воспринял вполне спокойно. У них что, голышом ходить в порядке вещей? Нет, мне здесь точно не место! Бежать, срочно бежать! Вот только узнаю побольше, чтобы понять – куда и как сбегать.

– Заходите, заходите, – поманил нас рукой Брон. – Вон туда идите, сядьте там где-нибудь, – махнул он в сторону открытой двери.

Пока добралась до этой двери, я пару раз едва не упала, поскользнувшись на пятнах желтой маслянистой жидкости, разлитой на полу длинного узкого коридора, освещенного дурно пахнущими светильниками, наподобие наших керосиновых ламп. Плюс один раз ударилась коленом о выступающую из стены доску и оцарапала плечо, зацепившись рукавом за высокую конструкцию из кусков металла, прислоненную к стене. Назначение этой конструкции для меня тоже осталось тайной, а вот материал, из которого она была сооружена, я сразу узнала. Еще бы мне его не узнать! Кожу опалило таким жаром, что сама царапина показалась сущим пустяком. Вскрикнула, схватилась за плечо и поспешила сбежать подальше от иномирной арматуры.

Помещение, в которое мы вошли, преодолев полосу препятствий в коридоре, впечатляло еще большим беспорядком. Чего здесь только не было! Перечислять наполняющие комнату предметы можно было бесконечно. Но проще назвать все это свалкой.

Вот такая экзотическая, замысловатая иномирная свалка.

– Вот, – указал мне на низенькую тумбу Данисто, предварительно смахнув с нее гору каких-то деревяшек. – Садись.

– Я лучше постою, – натянуто улыбнулась, прижимая ладонь к раненому плечу.

А жжение все не унималось, наоборот, становилось все сильнее и сильнее.

– Да что такое-то, – пробурчала, отнимая руку от царапины.

Заглянула в прореху разорванного рукава и поняла – нужно звать Бронира. Царапина была совсем пустячной, даже кровь не выступила, только кожа слегка покраснела и вздулась. Но вокруг нее происходило что-то неладное. От красной полоски по плечу начали расползаться черные кривые полосы – словно корни, разрастающиеся все дальше и дальше.

– Зови Броню, кажется, я траванулась, – прошептала, наблюдая за быстро распространяющимися по коже черными отростками.

– Чего? – не понял Данисто.

– Бронира зови! – истерически заверещала я, чувствуя, как начинает неметь рука.

Ну хоть жжение вместе с чувствительностью начало проходить, и на том спасибо. Как говорится, во всем нужно искать положительные стороны. Так вот, положительная сторона происходящего заключается в том, что Талиеку я, похоже, не достанусь – раньше загнусь.

Когда Данисто привел Броню, я уже спокойно сидела на тумбе и смиренно ждала прихода пресловутой бабушки с косой. Серый жался к моим ногам и поскуливал, видимо, чувствуя, что дело труба.

– Ну что тут у нас? – суетливо спросил Бронир.

– Вот, – указала я здоровой пока рукой на плечо. – Поцарапалась вашим криптонитом.

– Чем-чем? – спросил Броня, изучая поле для исцеления.

– Раданием, или как вы там эту красную железяку называете, – сказала я.

Броня покосился на меня, присмотрелся к плечу… и вдруг как рявкнет:

– Старейшин сюда! Всех! Живо!

Данисто вздрогнул, но быстро пришел в себя и ускакал, сшибая по пути большие и малые препятствия.

– Что, крышка мне? – спросила я, с трудом ворочая языком.

Состояние было странное. Наверное, так себя чувствуют наркоманы или больные перед операцией, когда наркоз уже начинает действовать. Знешь, что все плохо, но чувствуешь себя хорошо-о-о…

– Не успеееют ваши старейшины-ы, – сочла нужным уведомить Броню.

– Успеют, – отмахнулся Бронир.

И правда, как только он это произнес, в дверях показалась святая троица – Акайя, Иворг и Мранор.

– Что? – сдвинув брови, спросил седой дяденька, единственный, кому подходило звание старейшины.

– Вот, отравление рэдданием. А я еще пробы не брал, чем лечить, не знаю, – пожаловался Бронир. – Реакция нетипичная для равок, налицо индивидуальная непереносимость.

– У-у-у, как у вас все серьезно-о, – подхихикивая, протянула я заплетающимся языком.

Старейшин почему-то стало в два раза больше. А захламленная комната начала крениться набок. Но Броня подхватил меня под руки, и комната встала на место.